• Boosty Shared
• Kass2010

• T

• kass2010
• фанфик
• по воле магии
• гарри поттер
• джен
• au
• оос
• серия великий дракон
• другое детство гарри
• драконы

12-13 сентября 1985 года по времени Объединенного мира.

8-12 день пребывания в мире гномов по местному времени.

Где-то на склонах Малутановых гор, Габиджафол

Утром Харри обнаружил, что запасы орешков иссякли, и шоколада тоже больше нет.

— Это ничего, — сказал он вслух сам себе, — я что-нибудь придумаю.

Тишина его пугала не меньше, чем крики преследователей. Если вокруг все время тихо — получается, их никто не ищет? Где же отец? Северус так и не приходил в себя. Жаль, он не знал, что в аптечке нет градусника, а то бы он попросил ему положить. Но своим ладошным способом он определил, что жар вроде бы стал чуть меньше. А если так, то сработали его магловские таблетки, и мальчик снова повторил вчерашнюю процедуру: раздавил три таблетки в ложке, смешал с водой и влил Принцу в рот. Тот открыл глаза, но смотрел сквозь Харри куда-то в никуда и на слова никак не реагировал. Это очень пугало мальчика. Лучше было иметь рядом больного Северуса и заботиться о нём, чем тот умрет, и Харри тут останется совсем один. Надо было что-то придумать с едой. Харри знал, что если не есть больше суток, то становишься слабее и слабее с каждым голодным днём. А ему нужны силы, чтобы лечить своего старшего друга. А сколько они тут уже дней? Три? Четыре? Пять? Харри посмотрел на свой синхроном и увидел, что в этом мире они восьмой день, а похитили их утром третьего, значит пятый день они где-то тут в горном лесу. Мальчик достал жестянку с сахаром, разболтал пару ложек в воде и выпил.

— Сладкая вода — тоже еда, — сказал он.

Затем насыпал в кружку пять ложек и сделал очень сладкий сироп для Северуса, ведь тому были нужны силы для борьбы за жизнь. Кое-как ему удалось напоить зельевара. Но и сладкая вода — это выход лишь до поры до времени.

— Попробуем воспользоваться магией желания, — снова сказал вслух Харри, как будто объясняя лежащему в гамаке Северусу, что он тут делает.

Мальчик поставил на стол котел, налил в него воды, поднял над ним руки и изо всех сил пожелал:

— Вода, закипи!

Но ничего не произошло.

— Наверное, я не очень хорошо сосредоточился, — проговорил Харри, — попробуем еще раз. Раз, два, три, иииии вода, закипи!

И о чудо! Вода в одно мгновение забулькала, как в чайнике у тёти Петуньи на плите, который вот-вот засвистит.

— Ага! Заработало! — обрадовался Харри, насыпал свою смесь для питательной каши и накрыл котел крышкой для её заваривания.

Еще бы Северусу стало получше, — и день совсем будет хорошим.

Где-то на восточном маршруте шиквахрамов, Габиджафол

Монтермар не спал уже несколько суток. Он трижды пролетел весь маршрут от побережья до столицы — и ничего. Никаких следов похитителей, никаких следов Харри и Северуса. В пору уже было впадать в отчаянье.

«Я найду вас, чего бы мне это не стоило! — подумал он про себя. — Нужно как-то изменить подход к поиску. Где-то на трассе должен быть этот драклов корабль похитителей. Если он из столицы убыл, а на побережье не появился — он где-то там. Найду корабль — будут поблизости и Харри с Северусом. С ними не должно случиться ничего страшного. Полечу сегодня так высоко, как смогу, чтобы смотреть дальше по сторонам от трассы».

Дом приёмов, Гаримаердург, Габиджафол

Совет Мудрейших собирался каждый день, надеясь, что уж сегодня то наконец всё закончится и Дракон найдет свою семью. Но этого не происходило.

— Есть какие-нибудь новости?

— Ничего хорошего. Дракон уже несколько раз облетел весь путь и никого не нашел.

— А если он так их и не найдет?

— Насколько вы хорошо знакомы с событиями, предшествовавшими исходу? Галлстатские горы вам о чем-нибудь говорят?

— Но Монтермара там вроде не было, ту бойню устроил Труберт Кровавый.

— А так у него и семьи тогда не было. Я думаю, что еще один День гнева Драконов нам обеспечен, если он не найдет своих.

— Вот и поискали первородное серебро! Да я лучше бы всю жизнь без этого проклятого серебра прожил!

— А я говорил, давайте предупредим!

— Говорил он, а что же такую хилую охрану им дал для выхода за стены?

— Пять воинов — это не хилая охрана. Не нужно было их вообще выпускать из города.

— Тихо все! Думайте, что делать, а не ищите, кто виноват.

Где-то на склонах Малутановых гор, Габиджафол

— Вот и девятый день наступил, — сказал Харри, проснувшись утром следующего дня.

Он проверил Северуса, тот вместо горячего стал наоборот слишком холодным, а еще очень бледным. Харри не стал добавлять жаропонижающую таблетку, скорее требовалась грелка — таким холодным был лоб у зельевара.

— Придется разрезать повязку и посмотреть, что у него там с раной, — сказал Харри, — только как я потом её завяжу?

И хорошо, что он снял повязку. Рана выглядела очень плохо, а еще она начала пахнуть. Харри налил антисептик прямо в рану, а потом снял с себя куртку и рубашку, которая была под ней. Куртку надел обратно, а от рубашки оторвал кусок ткани, налил на него антисептик и закрыл этой тряпочкой рану. Хорошо, что антисептика была большая бутылка, можно будет часто менять такие накладки. Затем Харри подкрепился остатками вчерашней еды и вышел на улицу, чтобы проверить чары. Все было плохо. Чары невидимости истончались, и уже можно было — если знать, куда смотреть, — разглядеть контур палатки. Но с другой стороны, если их не видят похитители, то и отец тоже не видит, а красный камень на синхрономе не срабатывает. Если уже несколько дней эти страшные гномы не приходят, наверное, они улетели, и тогда нужно, наоборот, разжечь костер, чтобы дым шел кверху.

Этим Харри и занялся. Целый день он жег костер, отвлекаясь только для того, чтобы сменить накладку на ране у Северуса и напоить его сладкой водой. К вечеру мальчик очень устал. Он практически весь день провел на ногах, собирая по окрестностям хворост. Зато он и еду на костре приготовил, и теплым чаем зельевара напоил.

Утро десятого дня встревожило Харри еще больше, чем вчерашнее. Температуры не было, а Северус, казалось, остывал. Руки и ноги его стали холодны как лёд. Харри даже приложил ухо к его груди, чтобы услышать, бьется его сердце или нет. Сначала он ничего не услышал и уже собрался реветь, но потом оказалось, что надо было слушать чуть в другом месте. Сердце билось. Харри залез на табуретку, отвязал третий гамак, на котором никто не спал, и укрыл им Северуса, ибо он выглядел так, как будто сильно мёрзнет. И костер сегодня развел поближе ко входу в палатку, чтобы туда попало тепло. Когда нагрелась вода, он налил её в стеклянную бутылку, которая невесть как оказалась в палатке, и сунул под здоровый бок зельевара, чтобы она его хоть чуть-чуть согрела.

Утром одиннадцатого дня Харри понял, что дело хуже некуда. Северус был уже не белый, а какой-то немного синий, он начал часто дышать, а холодный лоб его покрылся бисеринками пота. Лекарства явно не помогали. И тут мальчик вспомнил, как отец говорил, что когда Харри перенесся к нему в пещеру, он был весь изранен и отец лечил его своей драконьей кровью. Только подробно он не рассказывал как. Подумав, что хуже уже все равно не будет, Харри взял один из кинжалов, решительно рассек себе ладонь и стал собирать из раны кровь в чашку. Особо много собрать не удалось, так как рана сама собой затянулась. Но чтобы полить отравленное плечо Северуса и дать ему выпить глоток, должно было хватить.

Сначала мальчик влил мужчине в рот ложку своей крови, а потом все, что осталось вылил на рану, которая тут же запузырилась и зашипела как кипящее масло, в которое попала вода. Северуса выгнуло дугой и начало трясти. Харри обнял его изо всех сил и очень-очень сильно пожелал, чтобы он наконец выздоровел.

— Ну давай же, Магия, помоги мне спасти его! — крикнул он и не в силах больше удерживать бьющееся тело, отпустил его.

И в этот же момент все прекратилось. Харри подумал, что зельевар умер, он сам своими руками убил Северуса и тут же вспомнил, как отец говорил ему о том, что его кровь помогла, потому, что он уже имел в предках его, — Монтермара, Великого Дракона. И Харри сел на пол у гамака, в котором лежал Северус, и тихо заскулил, пребывая в ужасе от того, что он наделал. Так он и сидел там, раскачиваясь из стороны в сторону, подвывая, хлюпая носом и размазывая по лицу слезы и сопли сжатыми в кулачки руками. Сидел пока не услышал тихий голос:

— Ты там что делаешь, Харри?

— Плачу.

— А чего плачешь?

— Я… А? — и Харри вскочил, сообразив, что с ним кто-то разговаривает и увидел, что Северус на него смотрит совершенно нормальным взглядом.

— Ты жив! Ты жив! Жив! Жив! Жив!

— А не должен был?

— Я думал, я убил тебя! Ты знаешь сколько ты болел?

— Всю ночь?

— Сегодня одиннадцатый день, как мы в этом мире!

— Мать Магия, это ты все время тут один был?

— Да, но я с тобой разговаривал, чтобы мне не было страшно. Все лекарства на тебя извел, а ничего не помогало. Утром проснулся, смотрю — ты уже синий. Ну я и… чуть не убил тебя, но вылечил. Смотри — и рана сразу затянулась, а то гнить начала как старое мясо. Я её промывал-промывал, а толку не было.

— А чем убивал-то ты меня так, что вылечил?

— Своей кровью — отец говорил, что кровь драконов — мощная вещь. Но когда я дал тебе её выпить и налил в рану, тебя так шарахнуло, и я вспомнил то, что забыл до этого. Что простых волшебников ей лечить нельзя — они умрут, а можно только тех, у кого есть в предках драконы.

— И что же меня спасло от смерти?

— Я попросил Мать Магию. Очень сильно попросил. А мы теперь родственники?

— Почему это?

— Отец сказал, что я, как кровь дракона принявший, стал его сыном. А ты теперь, получается, мой сын?

— Хочешь, чтобы я стал твоим сыном?

— Вообще-то нет. Ты слишком взрослый для этого.

— Может, лучше я буду тебе старшим братом?

— Давай!

Северус протянул Харри ладонь, своей здоровой руки и, сжав его ладошку, сказал:

— С этого момента я твой старший брат, Харри.

И руки их охватило золотое сияние. Мальчик от удивления открыл рот, так как раньше он никогда такого не видел.

— Похоже, что Мать Магия подтвердила наше родство, — удивленно сказал Северус.

— У меня никогда не было старшего брата, — широко улыбаясь, сказал Харри.

— А у меня вообще никакого не было, да и сестры тоже, — ответил ему Северус. — А сегодня здесь кормят? Я страшно хочу есть!

— Ты лежи, я сейчас все сделаю, — сказал Харри и выбежал на улицу.

Через десять минут уже горел костер, а над ним грелся котёл. Сидеть одному в лесу уже не было так страшно, когда ты знаешь, что внутри палатки есть по-настоящему живой человек. Через полчаса Харри уже выдал Северусу миску с горячей едой. Они ели, и мальчик рассказывал своему новоявленному брату, что происходило за эти дни.

— Вот так я и узнал как они нас находили. А чары защитные рассеялись. Нас теперь и видно, и слышно. Я даже радуюсь, может, наконец нас найдут хорошие гномы или отец. Еды осталось на пару раз. И сахар весь я тебе скормил.

— Я ел сахар?

— Нет, я делал очень сладкую воду, ты же есть не мог.

— Сегодня ляжем спать пораньше, а завтра сложимся и аппарируем дальше в сторону столицы. Я уже неплохо себя чувствую, а утром, думаю, совсем буду в порядке.

Первый раз за все время, что он жил в палатке, Харри в этот вечер засыпал почти счастливым, но уж точно спокойным.

Утром двенадцатого дня Северус и Харри собирались сложить палатку, когда услышали крики:

— Вот они, там! Я говорил, что вчера видел где-то здесь дым от костра!

Северус одним движением свернул их походный дом и бросил его Харри, чтобы тот сунул его в карман, но подхватить ребенка и аппарировать не успел. Когда он повернулся, чтобы сделать это, в него сразу воткнулись четыре стрелы. Он зашатался и опустился на землю, опершись спиной о какое-то дерево.

— Давайте, забираем их и поднимаемся! — кричали приближающиеся страшилы.

А Харри, только-только почувствовавший себя в безопасности и переставший волноваться за Северуса, понял, что им пришел конец.

— Нееет, — крикнул изо всех сил, — вам нас не забрать!

Он встал во весь свой пятилетний рост, раскинув руки перед потерявшим сознание Северусом защищая его собой от нападавших, и вдруг, после неожиданной вспышки ослепительно белого света, превратился в небольшого дракона.

Ну как небольшого… По сравнению с отцом небольшого, а по сравнению с гномами так очень даже приличного, ярдов десять от головы до хвоста. Удивившись этому превращению не меньше похитителей, которые так и разом застыли, кто где был, разинув рты, но в отличие от них, обрадовавшись, Харри громко зарычал, выдохнул пробную струю пламени в ближайших обидчиков, а затем схватил когтями тело Северуса и взлетел. Он чувствовал, в какую сторону нужно лететь, как будто туда его тянула нить, связывающая с отцом. Наконец он знал, где его ждет помощь, и решил пролететь столько, сколько сможет, а если не долетит, то опуститься отдохнуть, надеясь, что ему удастся обернуться обратно в человека и поухаживать за Северусом.

«Только бы он не умер, пока я лечу», — повторял он все время.

Где-то на восточном маршруте шиквахрамов, Габиджафол

Монтермар летел, еле взмахивая крыльями, когда вдалеке он вдруг увидел дым. И в этот же момент его сердце кольнуло и как будто связало его с кем-то там, в дали.

— Харри, я чувствую сына! Это ощущение придало ему новые силы, и Дракон, снова мощно взмахивая крыльями, устремился туда, куда его звало сердце. Минут через десять полета он неожиданно увидел, что ему навстречу тоже кто-то летит. Это был совсем небольшой дракончик.

— Откуда тут еще одному дракону взяться? — растерянно подумал Монтермар, видимо, плохо соображая от усталости, и тут он понял, кто это может быть.

— Хар-р-р-р-ри! — трубно прорычал на всю окрестность Дракон, и горы многократно повторили его рык.

Это его собственный дракончик летит к нему, да еще и тащит в лапах кого-то — по видимому Северуса. В несколько взмахов крыльев он добрался до сына и начал пикировать вниз, увлекая его за собой. Харри сначала осторожно опустил тело своего нового брата, а потом приземлился рядом с ним. Монтермар тут же обернулся и сказал:

— Закрой глаза и представь себя таким, каким ты каждое утро видишь себя в зеркале, и сильно пожелай вернуться в такой вид. У Харри получилось с первого раза, и уже через минуту он рыдал в объятиях отца.

— Стрелы… отравленные… умер…

— Северус умер???

— Чуть не умер, а они опять… надо вытащить…

Монтермар быстро — одну за одной — повытаскивал все стрелы и снял с зельевара куртку. Вся его рубашка была залита кровью.

— Отец, ты только не ругайся и не волнуйся, но теперь Северус, наверное, твой сын.

— Мой сын?

— Ну я же твой сын, а он теперь мой брат. Я ему кровь, он сказал, что брат, а Магия приняла.

— Очень информативно. Ты дал ему свою кровь? Как именно?

— Рана отравленной стрелой не заживала, я его лечил-лечил, а он все равно умирал. Ну я и… вот.

— И что вот?

— Руку разрезал и полил в рану, а ложечку дал выпить. Его трясти начало, а я Магию попросил, и она помогла.

— Да, я вижу, что действительно у нас в семье пополнение, — сказал Монтермар, указывая на уже затягивающиеся раны Принца. — Мы потом с тобой дома обсудим еще все, что с вами случилось. А теперь прыгай ко мне на эту руку, а этой я возьму твоего нового брата, аппарирую нас к вратам, и мы вернемся к себе.

— А этих ты ловить не будешь?

— Я дома подумаю, что мне со всем этим делать. А сейчас самое важное — вернуть вас в замок, — сказал Дракон и аппарировал к Вратам Миров.

Монтермар решил не дожидаться восхода, чтобы идти через Стоунхендж, а настроил переход на свой собственный портал на острове Скеррей.

Оттуда, будучи уже почти полностью без сил, перенес всех в Замок, где, увидев прямо перед собой изумленного Люциуса, постарался не упасть, а плавно опуститься на пол со своей драгоценной ношей, прохрипеть одно слово — Лекаря — и вырубиться окончательно.