Часть 23 Birds of a feather flock together*
Время на этой неделе заметно ускорилось. Вот только я смотрю в окно на летающих свинок, а вот уже в среду за завтраком я читаю письмо от Мирагора, в котором он сообщает, что гоблины, наконец, нашли ритуал переноса крестража из одного контейнера в другой без повреждения первого и, если я хочу, что могу вечером присутствовать на этом действии. Ознакомившись с посланием я передала его Северусу, чтобы он тоже был в курсе.
— Хочешь пойти? — спросил он, прочитав письмо.
— Было бы интересно, а ты не хочешь ко мне присоедениться?
— Не могу, отработок на назначал, будет странно, если я вдруг их все отменю.
— Ничего, там еще чаша и медальон, — успеешь насмотреться.
За обедом я сообщила Макгонагалл, что меня не будет в замке в эти выходные, так как всегда недовольно поджала губы, но ничего не ответила, уже зная, что помешать мне никак не может. Вот что за женщина? Ей просто плохо от того, что кому-то хорошо?
Вечером в Гринготтсе в ритуальном зале перенесли часть души Воландеморта их диадемы в серебряный диск покрытый какими-то гоблинскими знаками. Ничего зрелищного — просто положили вещи рядом, прочли что-то на своем, диадема и диск на мгновение окутал легкий черный туман и все.
— А что за знаки на диске? — полюбопытствовала я у гоблина, проводившего переселение.
— Это что-то вроде наших рун. Их нанесение сделало невозможным кому-то кроме гоблинов любое извлечение, в том числе как для возрождения, так и для изгнания за грань, данной филактерии.
— Очень умно и предусмотрительно. — Похвалила я мастера-ритуалиста, а тот, довольный моим уважением спросил:
— Если хотите диадему забрать сегодня, я сейчас отдам её почистить и поправить дефекты, это займет не более получаса.
— Пожалуй я дождусь. А изначальная магия в ней сохранилась?
— Увы нет. Темное колдовство лишило предмет тех свойств, которые в него вложил артефактор его изготовивший. И это не вина ритуала, их уже там не было с тех пор, как диадему использовали в качестве контейнера.
Пока диадему приводили в порядок мы с Мирагором обсудили текущие вложения Блэков, и я попросила передать Грипхуку, чтобы к приезду Гарри он был готов поговорить с мальчиком, рассказать ему о наследстве и всех его правах и обязанностях. Также я планировала сходить с ним на могилу родителей, а поскольку это в Годриковой впадине, то, возможно, он захочет заглянуть в дом родителей. Пусть управляющий Поттеров обеспечит нам туда доступ. Тут принесли диадему в плоском темно-синем бархатном футляре, и я, попрощавшись со всеми, отправилась в Хогвартс.
На завтраке я передала записку Паркинсону, чтобы все они вчетвером зашли ко мне перед обедом. И когда молодые люди появились у меня в кабинете я достала футляр и сказала:
— Можно предъявлять вашу находку. Только скажите мне — как у вас с окклюменцией или защитными артефактами? Мне бы не хотелось, чтобы наш почтенный директор вскипятил вам мозги пытаясь узнать подробности находки.
— У нас все нормально с этим делом, вы за нас не переживайте, — ответил Маркус Бэддок.
— Тогда чуть запаздываете на ужин, а как приходите сразу идете к учительскому столу и восхищением и любопытством протягиваете этот футляр Флитвику. Вас тут же спросят — где вы её взяли? Отвечаете так. Шли по коридору и обсуждали, что хорошо бы найти что-то из утерянных реликвий основателей. И вдруг — раз — дверь появляется в стеле. Вы в эту дверь вошли — там стол, на столе этот футляр. Открыли, обрадовались — и сразу к Флитвику, чтобы он проверил: действительно ли это диадема Ровены Рейвенкло.
— Подождите, а как же вы? Это же вы её искали, а мы только помогали! — возмутился Роберт Хиллиард такой явной несправедливости.
— Роберт, мне никак нельзя привлекать к себе лишнее внимание. То, для чего я эту диадему искала, я уже сделала. Проклятия на ней больше нет, но и свойств волшебных она тоже не имеет. Просто историческая реликвия.
— Мы вас поняли, постараемся сыграть получше, — усмехнулся Алекс Паркинсон.
— Надеюсь шуму будет много и нас чем-нибудь наградят, — заметил Карлус Бёрк.
— Обязательно наградят. Табличку точно в зале наград повесят и в «Ежедневном пророке» статья будет.
Вечером все было разыграно, как по нотам. Флитвик чуть в обморок от счастья не упал. Директор попробовал наложить на диадему свою сухонькую старческую ручку, под предлогом, что он будет проверять её на наличие темной магии. Но Филиус шкатулочку прикрыл и к груди прижав ответил, что Альбус, вообще-то специалист по трансфигурации, а мастер чар тут он, Флитвик. Да и диадема принадлежит его факультету. М весь Рейвенкло был готов диадему защитить от загребущих рук директора. Буквально через полчаса в школу примчалась Рита Скитер с фотографом, которой я отправила анонимное послание о находке, сделанной студентами.
И уже в утреннем номере всю передовицу занимала сенсационная новость об обретении утраченной реликвии с помощью студентов Рейвенко и Слизерина. Филиус прямо ночью успел связаться с председателем Попечительского совета и испросить разрешение о хранении диадемы под специальным колпаком на факультете её хозяйки. А я подумала, что также нужно будет вернуть Хаффлпаффу чашу Хельги и Слизерину медальон Салазара. А гриффы пусть сами про меч у Альбуса выспрашивают.
В пятницу мы договорились с Северусом встретиться в моем доме в Бате в семь утра, чтобы вместе воспользоваться межконтинентальным порт-ключом, который был у меня.
— А что ты сказал Альбусу, куда уезжаешь?
— Сказал, что слышал от Сириуса, что у Блэков большое поместье во Франции, а поисковый ритуал указывает за пролив, вот я туда и отправляюсь проверить.
— Это хорошо. Возьми с собой легкую одежду. В Mar del Plata сейчас началось лето, там двадцать пять градусов. Океан скорее всего холодный, но позагорать и помочить ноги точно можно.
И вот семь утра по Лондонскому времени, а мы с Северусом стоим обнявшись на аппарационной площадке Кастелобрушу, а рядом кто-то хихикает. И конечно это был Гарри. Я написала ему, что прибуду с одним моим хорошим знакомым, которому Льен должен помочь с почти такой же проблемой как была у него. И поэтому мы прибудем в Бразилию, заберем его и проведем выходные в Mar del Plata и поселимся там же, где мы жили в прошлый раз, в Sheraton Mar del Plata Hotel. Гарри, будучи достойным сыном своего родителя, вышел встречать нас в роуче и в футболке с изображением еще одного роуча.
— Если ты думаешь, что ты прямо так и отправишься в Аргентину, то ты сильно ошибаешься. — Сказала ему я, — там, между прочим, сейчас лето — ты будешь в перьях купаться?
— Сниму, конечно, это я так, чтобы вас порадовать. Меня Гарри зовут, — сказал он и протянул как взрослый руку Северусу.
— Я — Северус, — ответил он, пожимая руку ребенку.
— А вы случайно не Северус Снейп? — спросил Гарри, прикрыв один глаз, а вторым внимательно разглядывая волшебника.
— Почему же случайно. Меня родители так назвали, — ответил Северус.
— Вау! А можно я всем расскажу, что я с вами познакомился? А мы поговорим о зельях? Мне так нравится этот предмет, а про вас в учебнике написано, только фото почему-то нет.
— Не думал, что я популярен за пределами Хогвартса.
— Да это еще наша директриса не знает, что вы здесь, фиг бы она вас выпустила отсюда без выступления перед студентами. Она бы руку нет, но ухо точно бы отдала, чтобы вас заполучить в преподаватели.
— Тогда нам имеет смысл ускориться, пока инкогнито Северуса не раскрыто, — усмехнулась я и достала второй порт-ключ сразу в клинику к Льентуру, который его прислал нам и обещал ждать прибытия с раннего утра.
В тройном объятье мы перенеслись в Hospital Interzonal General de Agudos прямо в кабинет целителя Льентура Ливьена, который обнял и потрепал по волосам Гарри, затем приобнял и меня, целомудренно чмокнув в висок. Затем они обменялись с Северусом рукопожатиями и долго смотрели друг на друга.
— Так что у вас снова за проблема? — спросил Льентур отведя взгляд первым, видимо что-то для себя решив.
— Волшебник, кусок души которого был во шраме у Гарри, привязал к себе своих сторонников так называемыми тёмными метками — волшебными знаками, похожими на татуировку, которые невозможно скрыть никакими чарами и пока еще никому не удалось удалить. Я думаю, что в ней есть Тёмная магия, которую не так-то просто извести. Возможно она зачарована на парселтанге, которым владел тот волшебник.
— Показывайте.
Северус снял свой черный сюртук, без которого, как мне кажется, он вообще не мог находится на людях, и остался в белой рубашке, рукав которой закатал. Я впервые видела темную метку Пожирателей смерти. Надо сказать, что она была далеко не маленькая, но бледная по причине нынешнего состояния сюзерена.
Льентур стал производить какие-то пассы руками над меткой, которая на мгновение приобрела ярко-чёрный цвет, а потом снова «угасла», но, увы, не исчезла.
— Может мне попробовать? — предложил Гарри, — если вы думаете, что эта гадость может быть зачарована на парселтанге. Что сказать?
— Да что угодно, вроде изыди, исчезни, уйди, покинь это место — попробуй, — предложил Льентур с интересом глядя на Гарри.
Тот достал свою черную с серебряными прожилками палочку, сосредоточился и и зашилел:
— Поооодиии прооочччччь змея ты здесссь боллльшшшше не нужжжжна!
— Змея неожиданно зашевелилась скрутилась в кольцо, обвив собою череп и с хлопком исчезла.
— Оказывается можно было ко мне и не приезжать. Гарри сам отлично справился. Как вы себя чувствуете? — обратился Льен к Северусу.
— Растерянным, немного ослабшим, счастливым! Огромное тебе спасибо Гарри! Я твой должник!
— Ага-ага, я запомнил. Завтра вечером зайдете со мной к нам в гостиную, пусть мне все завидуют!
— А вы знаменитость? — спросил Льен Северуса, но тот ответить не успел, Гарри сказал первым:
— Его все знают, кто хоть сколько-то связан с зельеварением. Самый молодой мастер за последние сто лет. Сотни усовершенствованных зелий, десятки новых разработок.
— Понятно, будем знать в клинике к кому обращаться за сложными зельями, для которых долгая транспортировка не является проблемой, — сказал Льентур.
— Всегда пожалуйста. Гарри, а можно вопрос? Что у тебя за палочка?
— Это индивидуальная работа. Мне подобрал материалы и сделал её мастер Лонкимая в Араукании. Это древесина араукарии из древнего Окаменелого леса, как сказал мастер «то дерево помнит время, когда магии в этом мире было много, а волшебников ещё не было», а сердцевина — шерсть и хвостовой шип патагонского нунды.
— Очень интересно, и сам ты интересный, — покачал головой Северус.
— Вы тоже интересный, предлагаю начать взаимное изучение друг-друга, — подмигнул ему Гарри.
— Давайте заселимся в отель, покупаемся в бассейнах, полежим на пляже у океана, а вечером поужинаем вместе с Льентуром — никто не возражает? — мне показалось, что возражали все, но вслух никто ничего не сказал, потому приняли мой план.
Гарри решил, что он поселиться в номере с Северусом. И тот, что удивительно, не возражал. И он даже не сопротивлялся купанию и лежанию у воды, только намазался каким-то своим составчиком, чтобы не сгореть. Они все время что-то оживлённо обсуждали с Гарри по зельеварению, а Северус во время этих разговоров поглядывал на меня в купальнике весьма заинтересованными глазами. Потом мы перекусили в каком-то уличном ресторанчике, погуляли по набережной. Я показала мужчинам памятник морскому льву на площади Армада и мы отправились в отель, куда должен был прибыть к семи вечера Льентур.
У Льена был многоразовый портал в ресторан Las Nazarenas, который, как выяснилось на месте, входит в десятку лучших мясных ресторанов мира. Это такое чисто мужское место, где много мяса и вина. Все блюда простые, но приготовленные из свежайших продуктов. Фирменный аргентинский стейк был нежнейший, просто таял во рту. И вино тоже было на уровне. В какой-то момент заглядевшись, как работает повар я пропустила совместный уход куда-то Льена и Северуса.
— Гарри, а где они? — ну не писать же они пошли на брудершафт.
— Сказали выдут немного подышать воздухом. Волнуешься?
— Волнуешься, Майя? Я же вижу, Северус тебе нравится — да? Больше чем Льен?
— Да, больше. Гораздо больше.
— Если ты думаешь, что я что-то буду иметь против — зря. Ты моя спасительница, которая изменила мою жизнь полностью. Если ты решишь, что хочешь выйти замуж даже за кентавра — я ничего не скажу. Это твой выбор. А уж Северус Снейп очень даже хороший вариант. Как минимум не кентавр, — сказал Гарри и заржал. Именно так, а не скромно засмеялся.
— Отшлепаю! — грозно, как мне казалось, сказала я.
— Неа, не отшлепаешь. Ты хорошая, а вон идут твои ухажеры. Конечности на месте, внешних повреждений не наблюдаю, если только какое отсроченное проклятье…
Я кинула в Гарри льняной салфеткой, а тот скрылся под столом.
— Чем это вы тут заняты, — поинтересовался Северус присаживаясь на свое место.
— Тетя меня воспитывает, — сказал Гарри появляясь из-под стола, — вот, салфетками кидается.
— Я прививаю тебе уважение к старшим и отдай мою салфетку.
— Какие интересные у тебя методы, — иронично сказал Северус поднял брось и усмехнулся.
— Какие есть, — ответила я.
— Хотите завтра куда-нибудь отправимся в Аргентине, куда летом не успели попасть? — спросил Льентур, которого было сложно прочесть на предмет его настроения.
— Мы бы не хотели тебя лишний раз отвлекать, — начала я слабо протестовать.
— Короткая и интересная поездка с друзьями для меня не бремя, — ответил Льен.
После завтрака мы выписались из отеля и отправились на Полуостров Вальдес (Peninsula Valdés) в провинции Чубут на атлантическом побережье северной Патагонии.
— Китов сейчас, увы, мы не увидим, за ними можно здесь наблюдать с февраля по апрель, а вот морские львы и пингвины будут нам доступны. — Сказал Льен раздавая всем теплые пончо, которые он достал из своего рюкзака.
Мы стояли посреди желто-коричневой степи, которая обрывалась белой скалой в океан, у подножья которой был небольшой пляж, на котором расположились морские львы. Вдоволь налюбовавшись ими отправились в другую часть поуострова, где на отлогой каменистой косе располагался заповедник Магеллановых пингвинов — их там были просто сотни. Все пингвины так гомонили, что уши мои быстро разболелись.
Ближе к обеду Льен привел на в El Pedral — это коттедж семьи Лоргас, как он объяснил типичный патагонский волшебный дом с сотнями лет истории, которая отражена в портретах на стенах, на полках библиотеки и антикварной мебели. Супруги Лоргас накормили нас вкусным обедом.
И узнав, что Северус зельевар, порекомендовали ему навестить небольшой волшебный городок Puertp Piremidis, где он мог приобрести для себя что-то интересное в лавке местного аптекаря. Естественно мы туда отправились и еле-еле увели оттуда не только Северуса, но и Гарри. Только обратив их внимание, что день подходит к концу и нам пора бы уже отправляться в Кастелобрушу, я смогла их привести в норму. Тепло попрощавшись с Льеном и пригласив его приезжать в Англию в любое ему удобное время мы перенеслись, наконец, в школу.
Гарри, как и обещал, потащил нас в гостиную подготовительного факультета, куда вскоре набилась почти вся школа, по крайней мере, все, кто учился на зельеваров точно. Северуса засыпали вопросами, плана «как вы поняли, что хотите стать зельеваром», «с какого возраста вы увлеклись зельями», «как именно вы придумываете новые составы» и тому подобное. Когда мы уже собирались уходить в гостиную ворвалась директор школы Эстела Рамос и потащила нас к себе в кабинет сразу по дороге предлагая перейти нам обоим к ней на работу. Уговоры продолжились за чашкой кофе. Чего она нам только не пообещала, отдельный коттедж для проживания, Северусу любое оборудование и ингредиенты для лаборатории, а зарплату уж точно раза в три больше, чем в Хогвартсе, хотя, что для меня, что для Северуса это не имело принципиального значения. Мы пообещали что подумаем и дадим ей знать.
В Бате мы были уже около девяти вечера. Я сказал, что останусь тут ночевать, а Северус может пройти сразу к себе в покои камином.
— Это были потрясающие выходные, сказал он обнимая меня на прощанье. Гарри совсем не похож на своего отца. Он очень мне понравился, мне будет интересно с ним заниматься. А какой он мне сделал подарок с меткой…
— А о чем вы говорили с Льеном, когда выходили из ресторана?
— Он пообещал снять с меня скальп, если я тебя хоть обижу, — засмеялся Северус. — Суровый, каким и должен быть настоящий индеец.
— Ну иди, а то я уже с ног валюсь, а завтра с утра уроки.
— Счастливая, а мне сейчас идти к Дамблдору и врать, как я не нашел во Франции Гарри. Может нам и правда переехать в Бразилию пока Гарри будет учиться?
— Подумаем над этим вопросом позже, — ответила я и сокрушительно зевнула.
Примечания:
*Birds of a feather flock together — английская пословица. Дословный перевод: птицы одного оперения собираются вместе. Русский аналог: Рыбак рыбака видит издалека.
