Удачная сделка. Глава 14
Северус тихо вздохнул, выходя из своей личной зельеварни, сварив еще одну партию зелий для Корвуса Лестрейнджа. Он был измотан и собирался отдохнуть. Потягиваясь, чтобы растянуть затекшие мышцы, он направился к шкафу, в котором хранил свои запасы алкоголя. Взял открытую бутылку виски и щедро плеснул себе в хрустальный бокал, а затем выпил налитое.
Вкус виски он особо не различил, а вот что он действительно опознал, уже проглотив напиток, так это сильный привкус трав, который не скрывался крепостью напитка: что-то было подмешано в виски. Глаза зельевара расширились, но, прежде чем он смог что-то сделать, его тело качнулось вперед, охваченное болью и он упал. Снейп не мог сдвинуться с места, — даже от одной мысли о движении боль усиливалась. «Dirigentes dolore», — подумал Северус, — положение было определенно серьезным. Чтобы прекратить действие зелья, нужно было принять противоядие, но у него не было готового, и на то, чтобы его сварить потребуется пять дней. Другими словами, он проведет в мире невыносимой боли почти неделю… Или больше, — все будет зависеть от того, как быстро его найдут.
Следующей мыслью, которая пришла ему в голову бы та, что кто-то побывал в его покоях, ведь зелье требовалось подлить в бутылку. И произошло это совсем недавно, так как вчера он тоже пил из нее и ничего не было. Возможно, этот кто-то был здесь… Мысль оказалась верной, он услышал звук приближающихся шагов. Северуса охватил приступ страха, неужели он вот так и умрет? После того, как он выжил в шпионской дуэли между Дамблдором и Воландемортом? На полу, в агонии, не в силах встать и встретиться лицом к лицу со своим убийцей?
Стон ярости от собственной беспомощности вырвался у него, когда он был волшебным образом перемещен в свое любимое кресло. Прислонившись головой к подголовнику, он попытался разглядеть виновника, и был очень удивлен тем, кто это был. Корвус Лестрейндж. Почему? Что, черт возьми, навело старика на мысль убить его? По его телу прокатилась новая волна боли. Это, по правде говоря, было не так болезненно, как проклятие Круциатус, но судя по выражению лица визитера и это было не за горами.
Желание спросить, «за что» было очень сильным, но Северус был слишком горд, чтобы так поступить, потому, что как только он откроет рот, кроме крика из него ничего не вырвется. Его глаза закрылись. Он снова стал думать, что, черт возьми, он мог сделать такого, чтобы рассердить Корвуса Лестрейнджа — одного из самых опасных волшебников волшебного мира?
— Ты далеко не такой наблюдательный волшебник, Северус, как думаешь о себе. Я должен сказать, что разочарован твоим поведением, — сказал Корвус холодным и резким голосом. — Ты почему-то посчитал, что издеваться над больным одиннадцатилетним мальчиком вполне нормально? Кто дал тебе право делать Хогвартс невыносимым для него?
Северус пребывал в замешательстве, — с какой стати Корвусу Лестрейнджу заботиться о том, как он обращается с Гарри Поттером? Он это делал для удовольствия Дамблдора, и считал, что Пожиратели Смерти должны быть вполне довольны его действиями. Разве не это было причиной, по которой дети Пожирателей Смерти пристально наблюдали за мальчиком?
— Я знаю, что Джеймс Поттер издевался над тобой. Но, Северус, — обвинять в этом его маленького сына? Мальчика, который даже не помнит своих родителей или их заботы?
Корвус помолчал, а затем насмешливо сказал:
— Мне стоило бы убить тебя, но, к сожалению, нет больше никого, кому бы я мог доверить варить зелья, которые требуется Гарри.
Северус, несмотря на боль, резко вдохнул. Это невозможно! Те зелья, которые он делал, были для Гарри? Нет-нет … такие зелья могли быть нужны только тому, кто подвергся серьезному насилию. А если так? Корвус Лестрейндж заказывает зелья для Поттера? Почему? Ничего не имело смысла, и ему это совсем не нравилось.
— Нам с тобой нужно поговорить, но если ты попробуешь что-нибудь сделать, — я убью тебя, кивни, если ты понимаешь, — стальным тоном заявил Корвус, черные глаза сверкнули в такие же черные.
Оба они осознавали, что имеют дело с опасным противником. В качестве дополнительной меры безопасности Корвус забрал палочку Северуса. Он хорошо знал этого волшебника: он был умен, ловок, создавал свои собственные заклинания и зелья, было очень жаль, что они с Гарри не ладят. Гарри мог бы многому научиться у Северуса, как минимум, умению мыслить нестандартно.
Глаза Северуса сердито вспыхнули, прежде чем он неохотно кивнул, застонав от боли. Мерлин, помоги ему, он не терпел такой боли уже десять лет. Его тело забыло, как это бывает.
Корвус откинулся на спинку кресла, левитируя противоядие Северусу, ожидая, когда он возьмет его и выпьет. У него была встреча менее чем через час, поэтому он должен был решить эту проблему как можно скорее.
Северус наслаждался эффектом противоядия — боль сразу начала отступать. Но, в тоже время, он был потрясен до глубины души внезапностью нападения и тем, насколько беззащитным он оказался. Это заставляло его почувствовать себя снова уязвимым, каким он не ощущал себя с шестнадцати лет. Моргая, пытаясь избавиться от пота, стекающего вокруг глаз, он вытер лоб и лицо, ни на секунду не сводя взгляд с Корвуса, хотя и понимал, что, если бы он хотел его смерти, то он был бы уже мёртв.
— А теперь… уясни себе, — ты ни в коем случае не должен расстраивать Гарри, это понятно? — заявил Корвус, небрежно направив палочку в сторону Северуса.
— Я не могу этого обещать, — признал Северус.
— Тогда я убью тебя, — голос Корвуса изменился сразу после того, как он услышал слова Северуса, гнев зазвучал в нем.
— Это было требование Дамблдора. Я должен выполнить приказ.
Губы Корвуса скривились от отвращения:
— Он подстрекает тебя запугать студента? Не говори мне, что это потому, что он не попал в Гриффиндор, — яростно прошипел Лестрейндж.
Северус с опаской наблюдал за волшебником:
— Я думаю, что этот приказ не зависит от того, в какой дом он попал.
Корвус явно был в адском настроении, а когда Лестрейндж был таким, он был даже более опасным, чем обычно. Тот факт, что Корвус уже знал, куда распределился Гарри, всего через неделю его пребывания в Хогвартсе, тоже встревожил Снейпа.
— И, конечно, ты с радостью готов это сделать, — с отвращением сказал Корвус.
Северус тяжело сглотнул, решив не отвечать на этот вопрос:
— Как вы узнали о Поттере? Не говоря уже о том, как вдруг вы начали заботиться о нем летом?
Он постоянно присылал ему зелья, поэтому было естественным предположить, что Поттер был с Лестрейнджем. Корвус уставился на Северуса, не пытаясь скрыть гнев или отвращение.
— Ты знаешь, где Гарри провел свое детство? Как он получил все недуги?
Северус снова воздержался от того, чтобы сглотнуть.
— Все, что я знаю, это то, что Альбус куда-то отправил его той ночью и что за ним присматривают.
Он видел, как Минерва и Альбус довольно страстно спорили той ночью по возвращении, но в чем он не был уверен. Альбус так и не рассказал, где живет Гарри, никому, ни Министерству магии, ни Люпину, ни тем более ему.
— Присматривали? — Корвус задохнулся от возмущения. — Ни у кого в Хогвартсе нет глаз? Он на голову ниже других детей своего возраста, слишком худой и очень легко утомляется.
Северус вздрогнул, он тоже это заметил, но не хотел этого видеть, это не облегчило бы ему жизнь. Однако, увидев и услышав это…
— Он жил со своими магловскими тетушкой и дядей, — выплюнул Корвус, наблюдая, как цвет стек с лица Северуса. Очевидно, он был знаком с этой семьей. — Этот ущерб нанесли мальчику они!
Лестрейндж бросил копию документов от Миллисент Северусу.
— По твоей реакции я понял, что ты знаком с ними?
— Я знаю Петунию, она ужасная магла, одна из худших…
Северус замолчал, когда его ум осознал то, что он прочёл. Ему даже не нужно было выражать свое крайнее отвращение к женщине, которой была Петуния Дурсль, урожденная Эванс. Оно было всё было написано на его лице. Не зря он ненавидел ее с того момента, как встретил. Внезапно глаза Северуса загорелись другим видом гнева, который чрезвычайно удивил Корвуса. Корвус с интересом наблюдал за Северусом: было интересно, что сейчас его вдруг так разозлило? Что пробудило защитные инстинкты? Было ли это потому, что Гарри был сыном Лили и Северус хоть немного волновался о нем из-за того, кем была его мать? Но сила этого гнева была неожиданна, казалось вот-вот из его ушей вылетит пар.
— Он знал? — спросил Северус, его глаза горели, а зубы мучительно скрежетали друг о друга.
— Пока у меня нет окончательных доказательств, — нахмурился Корвус. — Он бросил мальчика на пороге их дома после нападения, и его нашли утром. Он несет ответственность в любом случае, как магический опекун Гарри, чьи обязанности он полностью проигнорировал. У него был наблюдатель-сквиб, Арабелла Фигг, но это не станет доказательством того, что Дамблдор был в курсе издевательств над мальчиком.
— Почему вы не пошли по этому поводу в министерство? — озадаченно спросил Северус.
— Почему? Чтобы он как всегда вывернулся, этот скользкий ублюдок? Нет, когда я получу достаточные доказательства против него, вот тогда я позабочусь о том, чтобы Министерство знало, — ответил Корвус.
— Как проходит выздоровление Гарри?
Северуса охватило чувство вины и стыда. Дамблдор солгал ему, сказал, что его балуют, позаботился о том, чтобы Северус возненавидел мальчика, прежде чем он поступит в Хогвартс. Оставить волшебного ребенка с Петунией, … если бы он только знал. Дамблдор заставлял его нарушить свое обещание, свою клятву с самого первого дня, как он ее дал, и это ужаснуло его. Поттер или нет, но он никогда бы не потворствовал жестокому обращению с детьми, он не пожелал бы этого своему злейшему врагу.
— Медленно, но с помощью зелий есть некоторый прогресс. Целитель счёл его состояние достаточно хорошим, чтобы приехать в Хогвартс, — заявил Корвус. — Ты злишься, почему? Дело не только в жестоком обращении, ты, вероятно, видел здесь немало таких случаев за свою карьеру.
— Дамблдор! Он более чем намекал, что с мистером Поттером обращались слишком хорошо в его доме. — сказал Северус, все еще кипя от того, что он узнал. — Он говорил это всем преподавателям Хогвартса, когда они интересовались мальчиком.
— Понятно. Но вернёмся к главному. Ты остановишься, меня не волнует, какое оправдание ты дашь старому дураку, но я не допущу, чтобы ты омрачал время пребывания Гарри в Хогвартсе. Дамблдор итак сделает достаточно гадостей ему за вас обоих. Если ты будешь продолжать и мне придется вернуться — ты умрешь.
— Я сделаю, как вы просите, если вы ответите мне на один вопрос, — заявил Северус.
— Хорошо, — раздраженно вздохнул Корвус, зная, в чем будет заключаться вопрос.
— Как так вышло, что вы получили опеку над мистером Поттером? Как?
— Гарри сам пришел ко мне, — ответил Корвус, — если ты хочешь знать подробности, требуется клятва о неразглашении.
— Я полагаю, у вас есть с собой необходимый документ? — спросил Северус, смирившись. Он должен был знать, что происходит, чтобы защитить мальчика, которого он, очевидно, так сильно подвел. Он и Поттер могут никогда не поладить, но он защитит его, как он поклялся, ради Лили.
— Да, — согласился Корвус, быстро вынув пергамент из кармана вместе с кровавым пером.
Северус внимательно прочитал документ и подписал его.
— Какие у вас планы на Поттера?
— У нас с ним есть собственный контракт, — сказал Корвус, заметив, что Северус действительно волновался.
— Никакого насилия, все, что обсуждается между нами, не может быть использовано против другого, и это длится всего четыре года, пока он не сможет официально стать лордом Поттером.
— Но почему? — настаивал Северус, он просто не понимал, почему кто-то, столь верный Темному Лорду, помогал мальчику, ответственному за его падение?
— Скажи мне, Северус, если бы у тебя был выход из ситуации, когда тебе было одиннадцать, ты бы не воспользовался им? Ты даже не представляешь и половины ужасов, которые пришлось пережить мальчику, — серьезно заявил Корвус.
— Почему он пришел именно к вам? — недоверчиво спросил Северус.
— Это не должно удивлять тебя, мы с Дореей, его бабушкой, были хорошими друзьями, я делаю это для нее. И мы оба выигрываем от этой договоренности. Гарри хорошо осведомлен о репутации моей семьи, а также о том, в чем обвиняли моих сыновей и в чем заключается наша преданность. Учитывая то, что сделал Дамблдор… Гарри не станет светлым Спасителем, чего все от него ждут… Я подозреваю, что он останется нейтральным, и я доволен этим.
Северус уставился на Корвуса, вынужденный признать, что он прав, учитывая его детство, с какой стати Гарри будет сражаться за маглов и их права?
— Вы не думаете, что он так ожесточился, что станет новым Тёмным Лордом? Или, по крайней мере, что так может звучать версия министерства о нём, как о злом волшебнике?
— Я действительно верю, что он был спасен вовремя. Я не думаю, что он пойдет по темному пути, если будет иметь кого-то, кому можно доверять и на кого можно положиться.
— Я надеюсь на это, — признался Северус, ему нужно будет следовать за Гарри, нравится ему мальчик или нет.
— Я полагаю, у вас есть какие-то планы на Дурслей? — Корвус никак не мог отпустить маглов, причинив вред волшебнику, Поттеру или нет.
— Ты меня хорошо знаешь, — заявил Корвус, ничего не раскрывая.
Северус кивнул, он не удивиться, если что-нибудь появится в новостях об их исчезновении или о чем-то подобном.
— Не жалейте их, — добавил он.
Корвус только ухмыльнулся, глаза его жадно блеснули.
— Вы не сможете вечно хранить секрет того, кто магический опекун Поттера, Дамблдор все равно узнает, — предупредил его Северус.
— Возможно, — признал Корвус.
Технически он не был магическим опекуном Гарри, но заботился о нем из-за магического контракта и того факта, что Гарри больше некуда было идти. Когда произошло обручение, Гарри был официально эмансипирован и имел законную возможность принимать собственные решения, но это не было чьим-либо делом. Уж точно не Северуса, независимо от того, мог он говорить об этом или нет.
— Может мне самому отдавать зелья Поттеру? — спросил Северус.
— Нет, продолжай присылать их мне. Я контролирую их прием через специальный футляр, откуда он их берет и куда ставит пустые флаконы. Надеюсь, ты примешь во внимание мое предупреждение?
— Да, — серьезно ответил Северус, зная, что Корвус сдержит свое слово, если он этого не сделает.
— Хорошо, — сказал Корвус, пробираясь к камину, войдя в камин, он положил палочку Северуса на каминную полку, прежде чем использовать каминную сеть, не сводя глаз с волшебника.
К удивлению Северуса, он использовал камин, не для того, чтобы вернуться в поместье Лестрейнджей, а чтобы зайти в офис Филиуса в Хогвартсе. Наклонившись вперед, он схватился за свою палочку, все еще потрясенный до глубины души, и быстро и нетерпеливо запер свою каминную сеть, чтобы никто не мог проникнуть в его комнаты. Параноик до крайности, он собирался проверить все охранные чары, а затем отправиться в паб, чтобы немного выпить, так как пить что-либо из своего шкафа он не собирался. Это уже оказалось худшим воскресеньем, которое он когда-либо пережил за десятилетие. Он не хотел повторения пройденного. Копия диагноза травм Гарри отсутствовала, Лестрейндж, должно быть, взял ее с собой. Боже, что творили эти маглы с ребенком…
-------
Корвус вышел из камина, не удивившись, что увидел здесь Гарри, поскольку он сам написал ему, что придет поговорить с деканом, и что его, Гарри, присутствие будет желательно.
Филиус внимательно наблюдал за обоими, удивленный радостным приветствием, которое лорд Лестрейндж получил от своего молодого подопечного. Все Рейвенкловцы были его подопечными, и он серьезно относился к своим обязанностям. Гарри хорошо относился к лорду Лестрейнджу, что было совершенно очевидно. Он был умиротворен и счастлив, а Корвус внимательно оглядел Гарри, проверяя его благополучие.
— Как дела? — спросил Корвус, полностью игнорируя Филиуса на мгновение, что было бы сочтено грубым, но Гарри пришел первым, и он хотел, чтобы мальчик знал об этом.
— Я принял зелья и не переутомляюсь, — сказал Гарри, широко улыбаясь Корвусу, не в силах сдерживаться.
Соскользнув со стула, он уставился на Корвуса, задаваясь вопросом, может ли он… Корвус понял, чего хочет мальчик, заключив Гарри в объятия, Филиус все равно не сможет ничего никому рассказать. Выражение лица Филиуса было довольно… комичным и того стоило.
— Мне приятно это слышать, — сказал Корвус, прежде чем отпустить Гарри, убеждая его занять свое место.
— Мистер Флитвик, — сказал он, коротко кивнув.
Он не был ребенком и больше не называл Флитвика — профессором, и, поскольку он не был лордом, в настоящее время это был его правильный титул.
— Лорд Лестрейндж, — кивнул Филиус, опасаясь волшебника, поскольку он имел на это право, но при этом испытывая огромное любопытство.
— Я полагаю, вы понимаете причину моего визита? — сказал Корвус, садясь напротив Флитвика лицом к нему.
— Я знаю, — признался Филиус, — поскольку я уверен, что вы знаете о моем… происхождении.
— Да, это, а еще то, что мне хотелось бы, чтобы вы вошли в число людей, которые смогут оказать Гарри помощь, если потребуется.
— Если я могу чем-то помочь Гарри, то я полностью за это, — ответил Филиус, как он уже говорил ранее, что очень серьезно относится к своим обязанностям.
Он, конечно, не знал всего, но у него было ощущение, что он обязательно узнает. Гарри был очень умен и прилежен. Он одним из первых правильно овладел левитирующими чарами, и, откровенно говоря, из того, что он видел, обещал стать довольно могущественным волшебником. Гарри был здесь всего неделю, но его способность осваивать заклинания с первого раза была показателем.
— Я уверен, что вы понимаете необходимость секретности, — сообщил ему Корвус, передавая тот же документ, который он передал ранее Северусу.
Филиус не мог сказать, что был удивлен таким предложением и пописал контракт. Спустя всего несколько секунд после подписания ему вручили еще один пергамент с подробным диагнозом травм Гарри.
— Целитель был уверен, что Гарри можно посещать Хогвартс? — спросил после прочтения Флитвик.
— Миллисент Флинт дала ему полное разрешение посещать Хогвартс, но если это изменится, он будет сразу отозван ради его здоровья.
Филиус кивнул, полностью понимая. Бедный ребенок, он прошел через ад, неудивительно, что он изо всех сил пытался попасть на занятия.
— Я придерживаюсь положенного режима, — сказал Гарри, не особо опасаясь, что его заберут из Хогвартса. Пока школа казалась большим разочарованием. Уроки не были такими уж хорошими, и он не мог изучать свой любимый предмет, древние руны, до третьего курса, поэтому он изучал его самостоятельно. Чары и древние руны были его любимыми ветвями магии.
— Мне приятно это слышать, — мягко сказал Корвус, — но ваше здоровье превыше всего, даже вашего образования, которое легко можно получить дома.
Он был очень доволен, что Гарри думал о поместье Лестрейндж как о своем доме. Его переполняло тепло, когда он увидел слово «дом», четко написанное в тот день, когда Гарри в первый раз написал ему.
— Есть ли что-нибудь, что Гарри требуется для этого режима, что я могу облегчить? — спросил Филиус. Независимо от того, каким волшебником был Лестрейндж, он помогал нуждающемуся ребенку, и это сильно улучшило его отношение к этому волшебнику. Он знал, что между Гарри и каким-то богатым волшебником был договор, который предотвратил бы любые манипуляции, о чем ему говорили окольными путями. Он только не знал до этого дня, что тот волшебник был Корвус Лестрейндж.
— Я бы хотел, чтобы он посещал уроки астрономии через камин. Он чуть не потерял сознание по дороге туда в прошлый раз, — сказал Корвус, поджав губы при одной мысли об этом. Ему не нравилась мысль о том, что если Гарри будет больно, он не сможет быть рядом.
— Это выполнимо, — немедленно согласился Филиус.
—Гарри не одобряет магловедение. Учитывая, что он вырос в мире маглов, этот класс полностью избыточен, и я хочу, чтобы он был удален из его расписания. Вместо этого он будет продуктивно использовать этот час, чтобы научиться чему-нибудь достойному, — заявил Корвус.
— Ах, конечно, я исправлю оплошность как можно скорее, — согласился Филиус.
— Благодарю, — ответил Корвус, коротко кивнув.
— Могу я спросить, почему Дурслей не обвинили в жестоком обращении с детьми? — неодобрительно спросил Филиус, глядя на его лицо.
— Я не хочу, чтобы волшебный мир узнал об этом… — сказал Гарри.
Корвус взглянул на Гарри со скрытым удивлением: он манипулировал Филиусом, чтобы тот встал на его сторону, но не узнал, что будет сделано с Дурслями. Как и ожидалось, Филиус принял это с выражением болезненного понимания на лице, он не мог видеть сквозь маску, которую надел Гарри. Филиус не видел в Гарри маленького хитрого слизеринца.
— Но они должны заплатить за то, что они сделали, — сказал разгневанный Филиус, — они не заслужили быть свободными ни на один день, мир должен знать, что они сделали, и они должны платить!
— Может быть, однажды? — сказал Гарри, сгорбившись и слегка дрожа, явно не в силах выносить ход разговора.
Он не нравилось обманывать профессора Флитвика, но, он не думал, что тот одобрит методы Лестрейнджа по воздаянию Дурслям. Сам Гарри тоже хотел, чтобы они страдали, а потом мучительно умирали, что в этом плохого? Что еще более важно, он хотел бы это увидеть. Корвус сказал, что его желание увидеть, как они страдают, было нормальным после всего, через что он прошел.
— Я делаю их жизни настолько неудобными, насколько это, возможно, им уже предъявили иск за все средства, что они отняли у Гарри, — добавил Корвус.
— Я считаю, что в настоящее время они бездомные, это не страдания в тюрьме, но что можно еще сделать?
Филиус задумчиво посмотрел на Корвуса, гадая, говорит ли он правду, а в том, что касается Лестрейнджа, он не удивился бы, если бы было какое-то еще.
— Я полагаю, вы знаете, с кем Гарри обручен?
Корвус решил сменить тему, видя, что Филиус углубился в размышления в ту сторону, в которую было не нужно.
— Рабастан Лестрейндж, но я догадался сам, — сказал Филиус, который пришел-ка такому выводу
— у Корвуса не было кольца на пальце, и только один из его сыновей был холостым.
Он также знал о дружбе между Корвусом и Дореей, он, возможно, был тогда молодым профессором, но у него были глаза. Из-за Контракта он пришел к выводу, что Гарри тоже знал обо всём и о репутации Рабастана Лестрейнджа в магическом сообществе. Корвус понял, что гоблины были более закрыты друг для друга, чем он думал. Как бы то ни было, он намеревался рассказать Филиусу многое.
— Мы с Дореей заключили контракт, когда были молоды. Очень удачно, что мы это сделали. Это помогло Гарри сбежать от Дурслей и Дамблдора, как своего магического опекуна.
Филиус сжал руки в кулаки, его глаза мрачно блестели, теперь это полностью объясняло отвращение Гарри к Дамблдору. Он чувствовал враждебность мальчика, но не понимал ее глубины и оснований. А еще Флитвик вспомнил, как Дамблдор сообщил им, что о Гарри хорошо заботятся и что у него есть все, что он желает. Он лгал всем, и цена этой лжи была почти смерть ребенка. Неудивительно, что Лестрейндж и Гарри так бдительно хранили молчание по этому поводу. Они знал, что Дамблдор будет стараться вернуть себе контроль, учитывая шаткую репутацию Лестрейнджа в Министерстве.
— Я полагаю, он навещает его по субботам? Филиус спросил, уже зная ответ, он видел, что Гарри имел разрешение покинуть территорию Хогвартса в те дни по приказу Министерства магии.
— Не сам по себе, — заверил его Корвус.
— Азкабан — не место для ребенка, — неодобрительно сказал Филиус.
— Это не место для человека, — страстно поправил его Гарри, — что бы кто ни сделал, он не заслуживает того, чтобы этот ужас окружал их десятилетиями. Тюрьма призвана реабилитировать заключенных, а не сводить их с ума. Бьюсь об заклад, когда они выходят, они всегда совершают преступления снова, верно? Потому что дементоры забирают у них все, включая их рассудок.
Глаза Корвуса горели гордостью, он отложил в уме эти слова перед встречей в Визенгамоте на следующей неделе. Это была хорошая речь, то, что могло помочь достучаться до Визенгамота. Филиус был явно ошеломлен словами, которые вылетели из уст Гарри, и не знал, что говорить дальше.
— Есть ли еще что-нибудь? — спросил Корвус.
— Что я могу сделать еще, чтобы помочь Гарри выздороветь или облегчить ему жизнь в Хогвартсе? — Филиус ухватился за смену темы, а его мысли сосредоточились на том, что сказал Гарри.
— Ограничьте контакты Дамблдора с Гарри, немедленно сообщите мне, если он ранен или госпитализирован. Сообщите мне о его успехах в классах, и если есть сложности с какими-либо предметами, в чем я сомневаюсь, так как он очень способный и целеустремленный.
Гарри надулся от гордости, радуясь тому, что Корвус такого высокого мнения о нем.
— Конечно, это само собой, разумеется, — согласился Филиус.
Было ясно, что Корвус хорош для Гарри, заботится и подбадривает, он увидел сегодня скрытую сторону Корвуса Лестрейнджа, которую большинство других, вероятно, не никогда не видели.
— Хорошо, — сказал Корвус, кивнув, — тебе пора вернуться в башню, нужно отдыхать, особенно учитывая, что завтра снова начнутся занятия.
— Используйте мой камин, мистер Поттер, — немедленно предложил Филиус, делая мысленную пометку, чтобы просмотреть расписание Гарри и понять, где и чем он может помочь ребенку.
— Есть ли у мистера Поттера ваше разрешение посещать курсы полётов?
— Если он будет летать на высоте нескольких футов над землей, то я не думаю, что нам есть чего бояться. — Задумчиво сказал Корвус.
Гарри ждал полетов с нетерпением. Беспокоился только из-за того, что раньше он не был на метле.
— Профессор позаботится о том, чтобы ничего не случилось, — сказал Филиус, вставая со своего места, он протянул горсть пороха, давая Гарри возможность уйти.
— Я предполагаю, что вы тоже хотите воспользоваться моим камином? — предложил он своему гостю, так как сомневался, что Корвус Лестрейндж хотел, чтобы его видели бродящим по школе.
— Если не возражаете, — вежливо сказал Корвус.
— Я очень надеюсь, что вы не собираетесь причинять вред мистеру Поттеру, — сказал Филиус напоследок.
— Нет, — холодно сказал Корвус, — но спасибо за беспокойство о Гарри, которого не так уж много в его жизни он получал. Он заслуживает гораздо лучшего отношения от магического сообщества. Ни один волшебник не должен оставаться в руках маглов. Вы можете сами увидеть, что в таком случае происходит. И это не единственный факт!
Сказав это, Корвус оставил Филиуса, чтобы тот обдумал, все, что узнал сегодня.
-------
— Странно, правда? — сказала Падма, за столом Рейвенкло в Большом зале, читая газету, обращаясь к Гарри, который сидел ближе всех к ней. — Гринготтс — самое безопасное место после Хогвартса, этого просто не могло быть. И факт, что ничего не было украдено, еще более странен!
— Такие места надежны, но у любой безопасности есть предел, — дипломатично сказал Гарри, хотя он понял, что номер хранилища был тем самым, который посещал Хагрид в день его визита в Гринготтс. «Дамблдор,. сам-знаешь-что в хранилище,. сам-знаешь-какое». Хотел ли Дамблдор, чтобы он это увидел? Пожалуй, да. Но в этом не было особого смысла.
— Никто никогда не вскрывал хранилища раньше, — хмыкнула Падма.
— Всегда кто-то в чем-то становится первым, — пожал плечами Гарри, — я уверен, что гоблины узнают, как это произошло, и предпримут шаги, чтобы этого больше не повторилось. Он взял свой экземпляр газеты и отбросил его, не читая.
— Поттер, могу я взять твою газету? — спросил Терри Бут.
— Конечно, — сказал Гарри, передавая её, заметив, что Дамблдор снова обратил на него пристальное внимание.
Директор казался разочарованным. Да, он не стал гриффиндорцем, но Дамблдору уже нужно было это пережить. Он сжал посылку, которую получил от Корвуса. То же самое происходило постоянно там, где сидели чистокровные волшебники, особенно слизеринцы: Драко получал посылок больше, чем кто-либо другой, его мать, казалось, безмерно скучала по нему. Обычно Драко получал сладости, но Гарри не мог, есть много сладостей, поэтому Корвус присылал ему книги, журналы и несколько полезных сладостей, в которых было немного сахара.
— Спасибо, Поттер, — сказал Терри, открывая её и начиная с жадностью читать.
— Я иду на первое занятие, увидимся позже, — сказал Гарри, хватая сумку и отправляясь в сторону поля для квиддича, где должно было состояться его первое занятие за день. Он заметил, что уроки магловедения уже были исключены из его расписания, профессор Флитвик действовал быстро, он говорил с ним в воскресенье, а теперь был еще только четверг. Никто и глазом не моргнул, они уже привыкли к тому, что Гарри уходит раньше всех, но при этом они догоняли и обгоняли его на пути. Сегодня этого не произошло, Гарри терпеливо ждал, сидя на траве квиддичного поля с книгой по древним рунам в руке, когда, наконец, до него добрались его другие одноклассники. Волнение кипело в каждом, им не терпелось научиться летать на метле.
— Разве это не слишком сложная книга для первокурсника? — спросила Падма, подсев к Гарри, а с другой стороны расположилась Сьюзен.
— Нет, мне нравятся древние руны, — ответил Гарри, вставив закладку в книгу и спрятав ее в сумку.
— Но зачем читать это сейчас? У нас не будет занятий до третьего курса, — удивилась Сьюзан, — к тому времени, когда они начнутся, ты будешь слишком продвинут, и тебе станет скучно.
— Всегда есть чему поучиться, — пожал плечами Гарри.
— Это книга из библиотеки общей комнаты Рейвенкло? — спросила Сьюзен, завидуя тому факту, что у воронов есть собственная библиотека.
— Да, — ответил Гарри, и тут появилась мадам Хутч, их инструктор по полетам.
— Ну, чего вы все ждете? Давайте поторопитесь!
На земле было разложено тридцать метел, по одной на каждого из них, Хаффлпаффцы и Рейвенкловцы встали рядом с ними.
— Протяните правую руку над метлой, — крикнула мадам Хутч, — и скажите: Вверх!
А дальше все было, как и обещал Корвус: никто не поднимался дальше нескольких футов от земли во время своего первого урока полетов.
-------
Суббота, наступила быстро, и Гарри, как обычно, решил выти к границам территории невидимым, чтобы покинуть Хогвартс незамеченным. Он использовал разные способы, которым его научил Корвус, чтобы избегать встречи с Дамблдором, который ждал у главных дверей Хогвартса, чтобы проследить за ним. Как будто он такой дурак, что именно через главные двери и пойдет. У Гарри сегодня был собственный план свидания в отсутствие Корвуса, и он надеялся, что этот план сработает.
Выйдя из Хогвартса через один из секретных ходов, мальчик использовал портключ и вскоре уже был в Азкабане, где его, как всегда, приветствовала стража, которых удивило отсутствие Корвуса.
— Мистер. Поттер… — начал говорить охранник.
— Лорда Лестрейнджа сегодня здесь не будет, я прошу Рудольфуса Лестрейнджа быть нашим сопровождающим на этой встрече, — четко проговорил Гарри, имитируя интонации командного голоса Корвуса, которым тот говорил, когда не хотел, чтобы его приказы подвергались сомнению.
— Это… Это невозможно! — заявил охранник.
— Вы считаете, что можете заставить меня отказаться от одного из старейших и благороднейших правил помолвочного контракта? Я не могу навестить моего жениха в одиночку. Для каждой встречи требуется сопровождающий, и я назвал того, кого хочу видеть в его роли. Просто сделайте это.
Охранники переглянулись, явно не понимая, что как им поступить. Технически Поттер был прав.
— Мы не можем рисковать жизнями посетителей, позволяя вам оставаться наедине с двумя осужденными, особенно, будучи несовершеннолетним, — сказал второй охранник с большей уверенностью, чем первый.
— Если вы думаете, что кто-то из них представляет для меня опасность, вы заблуждаетесь, они едва держатся на ногах, не говоря уже о том, чтобы причинить кому-либо вред, — заметил Гарри сухо. — Я не хочу откладывать встречу на еще большее время, чем она уже задерживается. Пожалуйста, проследите за тем, чтобы Рудольфуса Лестрейнджа немедленно проводили в комнату.
— Мы… эээ, — второй охранник не мог найти способа оспорить требование мальчика.
— Должен ли я иметь сопровождающего во время встреч с моим суженым или нет? — Гарри решил просто.
— Да, сэр, — тихо сказал первый охранник.
— Могу ли я сам выбрать себе сопровождающего или нет? — добавил Гарри.
— Да, сэр, — повторилось снова.
— Разве не принято, чтобы сопровождающий был из семьи?
— Да, сэр, — еще раз.
— Родольфус и Рабастан ни для кого не опасны, ведь у них нет волшебных палочек, верно?
— Да, — признал уже второй, более уверенный охранник.
— Тогда я не вижу проблемы, — заявил Гарри. — Теперь мне стоит отправиться в Министерство по поводу вашей неспособности выполнять свою работу, или вы собираетесь облегчить жизнь, всем нам, выполнив требование, на которое, как вы точно знаете, я имею право?
— Хорошо, я провожу его наверх, — неохотно согласился второй охранник, не в силах поверить, что его только что отчитал ребенок, его, у которого внуки старше этого мальчика.
— У вас есть… — начал спрашивать первый охранник, но ему Гарри вручил коробку, чтобы тот осмотрел её содержимое, включая две фляги горячего шоколада, которые Гарри сделал в Хогвартсе.
— Привет, Рабастан, — сказал Гарри, как только дверь открылась, позволяя ему войти в комнату.
— Сегодня у меня для вас сюрприз, — сказал он очень самодовольно и вытащил две фляги горячего шоколада и передал одну из них и коробку с подарками Рабастану, который тут же приник к фляге с шоколадом. Он не знал, что говорить и делать, а костыля в виде отца сегодня не было.
— Какой сюрприз? — спросил Рабастан, весело.
— К нам присоединяется еще кто-то, — гордо сказал Гарри.
Он знал, как сильно Рабастан скучает по своему брату. Они были близки всю свою жизнь. Они были ближе, чем близнецы. Он хотел сделать это, чтобы Корвус гордился, чтобы он смог повидать обоих своих сыновей хотя бы на час. Корвус помог ему. Он делал то, что было для него незначительно, а для Гарри значило целый мир, поэтому он сделает все, что в его силах, чтобы помочь Лестрейнджам.
— Что ты задумал? — взволновано спросил Рабастан, выпрямившись, встревоженный этим заявлением.
— Очаровательно, — саркастически пробормотал Гарри. — Пытаешься сделать что-нибудь приятное, так тебя сразу в чем-то подозревают.
Он знал, что это было больше из-за шока, чем что-либо еще, к тому же Родольфус, вероятно, будет последним человеком, о ком сейчас мог подумать Рабастан. Звук открывающейся двери сразу же последовал за его словами, позволяя Гарри ясно видеть выражение лица Рабастана, когда его брата осторожно впихнули в комнату.
— Рольф, — прошептал Рабастан, глядя на своего брата со смесью трепета, счастья, беспокойства и печали, используя детское прозвище своего брата.
Охранники его довольно грубо, как будто хотели остаться и защитить Гарри от недобрых волшебников Лестрейнджей. Но Гарри выразительно посмотрел на них, и они неохотно ушли.
Родольфус выглядел намного хуже, чем его брат. Рабастан уже много раз приходил на эти субботние встречи, пил шоколад с зельями, общался, получал книги для стимуляции работы мозга. У Родольфуса такого не было, и его камера располагалась слишком далеко от брата, невозможно было даже докричаться. Рабастан схватил своего брата, не давая ему упасть, поскольку он трясся и вздрагивал, все еще чувствуя воздействие дементоров.
— Вот, выпейте это, — сказал Гарри. — Напиток не очень горячий, — добавил он, обходя стол и помогая Родольфусу выпить горячий шоколад, смешанный с питательным зельем.
Это была еще та картина: Рабастан крепко прижимался к своему брату, как будто надеясь, что тепло его собственного тела каким-то образом поможет его ему, и он мотал головой отказываясь пить. Гарри почти заставил его сделать первый глоток, и когда Родольфус понял, что ему дают, он с жадностью начал заглатывать содержимое фляги. Оно было теплым, вкусным, приятным, просто амброзия.
Рабастан наблюдал за своим братом и Гарри, удивляясь тому, что мальчик совершенно не напрягался, находясь рядом с ними. Любой из них может сломать его тонкую шею за секунду, и никто не сможет этому помешать. Удивительно, но даже от одной мысли об этом у него все внутри перевернулось. Все, что он мог видеть, были те несчастные зеленые глаза, которыми Гарри смотрел на него в первую встречу, отчаявшись сбежать из магловского ада, в котором он находился десять лет. И тут он прозрел: он полюбил и принял Гарри Поттера, он хотел злиться на себя, сердиться за это, но не мог. Гарри привел сюда его брата, он даже не подозревал, как ему это удалось, но он сделал это.
— Вот шоколадные конфеты, ему сейчас, наверное, лучше всего поесть их, — сказал Гарри, роясь в коробке, когда горячий шоколад закончился.
Разорвав пакет, он поднес его ближе к Рабастану, чтобы тот помог своему брату съесть их.
— Как? Как ты… — Рабастан прочистил горло. — А отец знает?
— Нет, это то, о чем я подумал вчера вечером перед тем, как отправиться сюда, я проверил по книгам, чтобы убедиться, что я могу так сделать, и я оказался прав, конечно же, — самодовольно сказал Гарри, откинувшись на спинку стула и тихо вздыхая.
Выходные определенно были его отдыхом, ему нравилось оставаться в башне Рейвенкло, насколько это возможно, или в библиотеке, откуда не так уж далеко ходить поесть.
— В чем прав? — спросил Рабастан, Родольфус начал стонать, широко открыв глаза, неуверенно глядя на брата.
— У помолвленных всегда должны быть сопровождающие. Поскольку Корвус не смог прийти, то у охранников не было варианта, кроме как согласиться с моим выбором. Строго говоря, я мог бы выбрать Родольфуса в качестве сопровождающего с первой нашей встречи, в то время как твой отец может быть твоим. — На этих словах он замолчал.
Рабастан был очень удивлен, почему он или его отец не подумали об этом? Впервые Гарри Поттер заставил его почувствовать себя полным болваном. Чтобы усилить это ощущение, достаточно было вспомнить, что Гарри знал о волшебном мире только два месяца. Мысль о том, чтобы видеть своего брата каждую неделю… это было больше, чем он мог надеяться. Принятие помолвки было одним из лучших событий, которые с ними случились в жизни. Его переполняла бурная благодарность. Но брат… он выглядел таким старым, тощим как скелет, иссохшим как мумия, и сломленным… Когда их сюда привезли, они были молодыми, ему был двадцать один год, его брат всего на несколько лет старше. Честно говоря, несмотря на цвет волос, они постарели хуже, чем их отец. Неудивительно, что отцу было так трудно смотреть на него. Он давно смирился с тем, что никогда больше не увидит своего брата, и сможет видеть своего отца только раз в год. Гарри дал ему столько… это было больше, чем он мог надеяться.
— Спасибо, — сказал он с чувством.
— Не за что, — улыбнулся Гарри.
Сегодня его улыбка обеспечила со стороны Рабастана пожизненную лояльность между семьями Поттеров и Лестрейнджей. Независимо от преданности, разлуки и невзгод.