Удачная сделка. Глава 15

За последние два месяца Рабастан стал чувствовать себя лучше. Субботние встречи, конечно, сыграли свою роль. А в камере он теперь чередовал чтение книг с физическими упражнениями, чтобы вернуть в форму и разум, и тело.

— Я купил плед, связанный в ручную, в нем есть согревающие чары и маленькие рунные цепочки, не бог весть что, но я подумал, что он тебе понравится, — сказал Гарри. — Он лежит на дне коробки. Я заказал его совиной почтой.

Раньше Гарри в Хогвартсе не делал покупок через каталоги, но ему очень хотелось принести что-нибудь полезное для Рабастана, что реально смогло бы ему помочь. Он листал каталоги и думал, и когда увидел этот плед, сразу понял, что это то, что нужно!

Рабастан не откладывая, вытащил довольно большой плед, и улыбнулся, когда увидел его зеленый цвет, и руны, вышитые серебром. Это был отличный подарок слизеринцу или от слизеринца. Басти накрыл им свои плечи и плечи брата. От пледа ощутимо исходило ласковое тепло. Посмотрев на несчастного Родольфуса, он подумал, что хорошо было бы отдать плед ему, но, увы, он был уверен, что у брата сразу его отберут. Единственная причина, по которой у него самого ничего не отбирали, — это то, что все его новые вещи считались подарками ухаживания, которые никто не мог у него забрать.

— Спасибо, — снова сказал Рабастан, прижимаясь к своему брату как можно ближе, поскольку всё, что тот пока делал, — это издавал чуть слышное ворчание.

В данный момент он жалел только об одном, о том, что этот чудесный плед скоро станет довольно грязным, как и он сам. Как и Родольфус. До Азкабана он ни разу в жизни не был таким грязным. Это было еще одно унижение для заключенных.

Гарри лишь слегка улыбнулся, но тут же погрустнел:

— Ты все еще винишь меня в том, что произошло той ночью? Что это из-за меня вы все находитесь здесь? — Рабастан ни разу не говорил этого вслух, но Гарри предпочел бы разрешить этот вопрос прямо, чем позволять ему отравлять их встречи изнутри.

— Нет, — неохотно ответил Рабастан и вздохнул, они поклялись быть честными друг с другом. — Я никогда не делал этого.

Нельзя сказать, что это было откровенной неправдой: он на самом деле не верил, что годовалый ребенок мог быть ответственным за гибель своего Лорда. Теперь же он был почти уверен, что это как-то связано с правилами рода Слизерин, запрещающим наследникам убивать друг друга и жестоко карающими за это. В конце концов, Салазар Слизерин был хитрым и умным, он легко мог придумать какое-то проклятие, которое бы удерживало от нападений друг на друга поколение за поколением.

— Кто ты? — простонал Родольфус, понемногу приходящий в себя, но все еще сбитый с толку всем происходящим.

Рабастан внутренне очень веселился, ему хотелось увидеть лицо Родольфуса, когда он узнает все, что ему положено знать.

— Ты такой маленький, за что ты сюда попал? — видимо Родольфус предположил, что мальчик тоже заключенный и принялся пристально его разглядывать, прищурившись, так как его зрение было также затуманено, как и сознание.

Такого просто не могло быть! Родольфус сильно разозлился, хоть он и был молодым, когда попал сюда, но он к тому времени уже имел диплом магического юриста. Кто посмел посадить в Азкабан ребенка? Следующее, что он понял, что ему необыкновенно тепло, а еще, что кто-то трогает его без его разрешения! От этой мысли он дернулся, готовый устроить ад тому, кто проделывал с ним такое. Пусть он был осужденным заключенным, но он все еще являлся наследником семьи Лестрейндж! Он повернул голову, чтобы рассмотреть наглеца: он знал это лицо, знал эти глаза, черт возьми, он смотрел на своего родного брата впервые за десять лет! И он выглядел ужасно.

— Ты похож на дерьмо, — прокомментировал беззлобно Родольфус, моргая, и жалея, что он не мог нормально видеть.

— Да-да, сказал старик потерявший очки, — поддразнил своего брата Рабастан, на что Родольфус засмеялся лающим смехом.

— Почему ты? Неужели отец умер? — прошептал Родольфус, и его сердце болезненно заколотилось о его истощенную грудную клетки.

— Нет, это не так, — быстро ответил Гарри. — Он жив, хорошо себя чувствует и сейчас усиленно раздражает Министерство и Визенгамот на его сессии.

В зале заседаний Визенгамота находились пятьдесят четыре человека. Сами члены Визенгамота были в своих сливовых одеждах (из-за которых они выглядели просто ужасно), секретарь, Министр магии и заместитель министра. Все они только что проголосовали за нового Верховного Чародея, который должен был заменить Альбуса Дамблдора, который удерживал этот пост в течение многих лет. Часть присутствующих была расстроена происходящим движением, а другая едва удерживалась от того, чтобы не зажечь люмос на поднятых палочках в знак празднования этого долгожданного события. К первым относились светлые, оплакивающие потерю директора, которые никак не могли понять, почему такой великий человек вдруг должен был уйти в отставку. Нейтральным было все равно, а темные волшебники … сегодня вечером они определенно отметят это событие!

— Я прошу безотлагательно рассмотреть важный вопрос, — встал и сказал Корвус, не дав сторонникам Тибериуса Огдена времени на длительные восхваления, а ему на долгие благодарственные речи в честь избрания.

— А это не может подождать? — возразил коренастый волшебник с большими черными усами.

— Это сессия Визенгамота. Вы на ней работе длительные празднования? — спросил Корвус. — У меня есть информация, которая требует немедленного внимания.

— Он совершенно прав, — заявил Люциус Малфой, избавляясь от воображаемой пылинки на своей новой сливовой мантии.

После удаления Дамблдора ему удалось занять место в Визенгамоте. Если он действительно желает изменить волшебный мир к лучшему, то делать это необходимо именно здесь.

— Хорошо, лорд Лестрейндж, — заявил лорд Огден, — давайте продолжим заседание, а празднование может быть и после.

Новый Верховный Чародей Визенгамота занял свое место. Ничто не могло испортить его отличное настроение, даже эти нетерпеливые лорды, хотя, честно говоря, он не мог дождаться, чтобы вернуться домой и сообщить своей семье радостную новость. Это было так неожиданно: никто не мог и предположить, что Дамблдор вдруг оставит этот пост.

— Хорошо, — заявил Корвус, который был расстроен тем, что пропустил визит к своему сыну на этой неделе.

— Так в чем вопрос? —спросил лорд Огден.

Рабастана поразило то, насколько хорошо Гарри изучил их отца, если он знал, как сильно тот ненавидел заседания Визенгамота.

— Он говорит правду, Род, отец в порядке, я видел его на прошлой неделе.

— На прошлой неделе? Прошел еще год? — Брови Родольфуса нахмурились, визит отца раз в год был единственным способом понять, как долго он уже находится в этой адской дыре.

— Нет, — покачал головой Рабастан. — Я помолвлен с вашим братом, что дает право на еженедельные посещения. Мы с Корвусом приходим каждую неделю, чтобы увидеть Рабастана, — объяснил Гарри, гадая, сколько из этого объяснения поймет Родольфус.

Он выглядел хуже, чем его брат. Неужели Рабастан был так плох в начале? С другой стороны, Родольфуса буквально только что вырвали из камеры, где он почти все время терпел присутствие дементоров. Единственный раз, когда дементоры уходили, — это в течение получаса утром, на обед и ужин, позволять им поесть, то, что здесь называли едой.

— Хотите бутерброды? Я сделал ростбиф! — сказал Гарри.

Учитывая, насколько худыми и истощенными были братья, вероятно, он ошибся с выбором еды. Ему стоило приготовим им кашу или что-то еще теплое и не обременительное для желудка. Но он решил все равно их накормить, надеясь, что организмы братьев не воспротивятся еде. К тому же, кому нужна пресная скучная еда, если это была единственная возможность съесть что-нибудь существенное?

— Жених, — пробормотал Родольфус. — Отец платит вам, я полагаю?

— Нет, — сказал Гарри, передавая завернутые в упаковку сэндвичи Родольфусу, и Рабастану. — Я был в сложной ситуации, мне очень было нужно выйти из-под контроля моей семьи, и моего магического опекуна. Это был один из способов осуществить это. Так, что это сделка: услуга за услугу. Мы оба получаем выгоду от этой помолвки.

Рабастан слушал и смотрел, удивляясь тому, что Гарри ловко объясняет ситуацию брату, не искажая истины, но при этом, не раскрывая всей информации. Слушал и жевал. Еда и напитки были как всегда очень вкусными, а с учетом того, что Гарри говорил, что готовит сам, то из него получился бы хороший повар. Родольфусу потребовалось время, чтобы переварить эту информацию, а бутерброд он практически проглотил.

— Вам станет плохо, если вы будите есть так быстро, — тихо сказал Гарри. — Там есть еще еда, не торопитесь. — Он сам раньше делал это часто: нужно было поесть как можно быстрее, чтобы не дать Дурслям отобрать еду.

— К какому роду ты принадлежишь — спросил Родольфус. — Кто твои родители?

На лице мальчика было столько понимания. Ему приходилось голодать? Какая семья будет издеваться над своим наследником? От этой мысли у него свело в животе, обычно ни один ребенок-волшебник не подвергался жестокому обращению.

— Мои родители мертвы, мой магический опекун был главным источником проблем, — ответил Гарри с абсолютно пустым лицом. — Но теперь уже нет.

Рабастан был впечатлен, — быть откровенным и правдивым, ничего не раскрывая:

— Ты уверен, что ты не слизеринец? — как, шляпа поместила его в Рейвенкло?

— Вы знаете, как это вышло, — ухмыльнулся Гарри, глядя на Рабастана и добавил с доброй улыбкой: — Но твой отец не расстроен, он мне помогает.

Брови Родольфуса приподнялись, когда он в недоумении уставился на Гарри: ему нравился их отец, который никому не нравился. Его боялись даже в кругах Пожирателей смерти.

— Сколько тебе лет? — на вид мальчику было лет восемь, как его вообще могли пустить в Азкабан? Теперь, когда его зрение прояснилось, он разглядывал ребенка.

— Мне одиннадцать, — честно ответил Гарри, и он всегда был честен, это было условием заключенного ими контракта.— Я только что поступил в Хогвартс.

Родольфус недоверчиво уставился на Гарри, еще раз его оглядев и снова спросил:

— А отца почему нет?

— Он сегодня в Визенгамоте, — объяснил теперь уже Рабастан, начиная напрягаться от того, что время уходит и скоро ему придется расстаться со своим братом, которого он не видел так долго, он вообще не хотел, чтобы этот час закончился. Однако осознание того, что Родольфус присоединится к ним на следующей неделе, укрепляло его дух.

Установилась мрачная тишина, она была такой же темной и пустынной, как и мысли братьев Лестрейндж. Гарри, который до сих пор иногда просыпался и считал, что все, что с ним произошло — ему приснилось, понимал, как тяжело братьям знать, что другой жизни у них уже никогда не будет. Проклятие Круциатус было билетом в Азкабан в один конец на всю жизнь. Если он хочет их вытащить, ему нужно будет очень постараться. Но он не боялся трудностей! Гарри очень много читал, намереваясь показывать, как можно более высокие результаты в обучении, которые дадут повод Корвусу гордиться им. Корвус утверждал, что учеба в Хогвартсе очень важна для его будущего, нравится ему это или нет. Если он собирается делать, какую либо карьеру после школы, ему потребуются высокие результаты экзаменов. Особенно, если он намеревался работать в суде или что-то в этом роде. Он должен будет доказать себе и магическому сообществу, что он умен, и что он, Гарри, значит больше, чем просто Мальчик-Который-Выжил.

— Вы хотите, чтобы дементоры приходили к заключенным в Азкабане только в определенные часы? — недоверчиво переспросил Верховный Чародей, после того, как Лестрейндж прочел Визенгамоту свой доклад.

— Да, — спокойно объяснил Корвус. Пока он не нашел способ освободить своих сыновей, он хотя бы облегчит их пребывание в тюрьме.

— Они же тогда смогут сбежать! — крикнул кто-то из зала.

— Поправьте меня, если я ошибаюсь, но они находятся посреди моря, не так ли?— спросил Корвус, не скрывая язвительного сарказма. — Без палочек и способа добраться до берега они утонут, прежде чем доплывут. В этом и заключался смысл постройки крепости в этом месте.

— Заключенные недостаточно здоровы, чтобы предпринять какую-либо попытку побега, — указал Люциус, — я сомневаюсь, что они дойдут даже до тюремных ворот без какой-либо помощи. Они бы давно попробовали сбежать, если хотя бы смогли открыть замки на дверях своих камер, но они даже этого не могут, а вы говорите побег.

— Тогда потребуется больше стражи! Трудно заставить кого-то захотеть охранять это мерзкое место — яростно запротестовал Фадж.

Корвус прислушивался к спорам. Они спорили, и, возможно, не в его пользу… но они спорили. Они не просто сказали «нет», — это было хорошо, Мерлин уже помог ему, Дамблдор даже не дал бы поднять этот вопрос.

— Какова цель пребывания заключенных в тюрьме Азкабан — громко спросил Корвус.

— Чтобы население было в безопасности! — немедленно отреагировал Министр Фадж.

— А еще? — продолжил Корвус.

— Чтобы заставить осужденных расплатиться за свои преступления, — снова ответил Фадж.

— А конечная цель? — и Корвус посмотрел на Фаджа, ожидая от него нового ответа.

— Что они, когда выйдут, не совершали повторных преступлений, — произнес Фадж, уже понимая, что идет прямо в ловушку.

— Да? — Корвус с притворным удивлением спросил: — А как часто это происходит?

— Что? — Фадж в замешательстве смотрел на Корвуса: что, черт возьми, тот пытался доказать?

— Как часто заключенные выходят из тюрьмы Азкабан и НЕ совершают повторных преступлений? — поинтересовался Корвус, его глаза блеснули непостижимым чувством.

— Это доказывает, что все они, эти ублюдки, должны оставаться взаперти пожизненно, — с отвращением выкрикнул друг Дамблдора Дож.

Корвусу потребовалась вся его выдержка, чтобы остаться на месте, а не отправиться душить Дожа, как простой хулиган.

— Как вы сейчас себя чувствуете — спросил Гарри, предлагая братьям еще поесть шоколада. В этот раз он купил его вдвое больше, чем обычно. Родольфус только мрачно кивнул, по-видимому, не особо болтливый, когда дело доходило до того, что он чувствовал.

— Есть что-то, чтобы вы хотели передать вашему отцу до встречи на следующей неделе? — поинтересовался Гарри.

— Встречи на следующей неделе? — переспросил Родольфус, не понимая, как это может стать возможным.

— Законы и правила помолвочного контракта. — Пояснил Гарри. — До этой встречи Корвус играл роль сопровождающих для обеих сторон. Но я могу выбрать для моего сопровождения вас, если вы не возражаете.

У Родольфуса перехватило дыхание, и в его очень, очень мрачной душе загорелся маленький огонёк надежды.

— Конечно, он не будет возражать! — решительно заявил Рабастан, отказываясь думать об ином.

К тому же Родольфус еще пребывал в том состоянии, когда трудно отличить действительность от очень реалистичных снов, которые ему самому снились в Азкабане.

— Как прошел твой урок полетов? — Легко, — сказал Гарри.

— Понравилось? — Это было весело, — ответил Гарри дипломатично. Учиться летать, по его мнению, было опасно, так как на всех учеников был всего один инструктор. Хотя некоторые наоборот, считали этот урок отстойным, а метлы жалкими. Гольдштейн утверждал, что близко столкнулся с магловским вертолетом. Другие заявили, что они подверглись в небе нападению гусей или чаек. — Слышал много… небылиц от других.

Рабастан ухмыльнулся:

— Дай угадаю, про то, как кто-то чуть не врезался в самолеты, парапланы и птиц?

— Примерно так, — сказал Гарри. — Твой отец также позаботился о том, чтобы мне больше не приходилось изучать магловедение, что дает мне больше времени для самостоятельного изучения древних рун.

Родольфус, закончивший есть, был настолько сыт, что буквально чувствовал себя так, что еще чуть-чуть, и он лопнет. И теперь он сидел, привалившись к брату, наслаждаясь человеческим теплом, слушал разговор, который странным образом проникал в самое его сердце, хотя не мог уследить за большей частью сказанного. Он чувствовал себя сонным, но пытался не спать и поэтому заставлял себя прислушиваться к словам, из которых он еще раз понял, что жених брата очень уважает его отца и хочет быть похожим на него. Конечно, это было правдой, жаль никто из Лестрейнджей не видел, как Гарри боролся за допуск Родольфуса на встречу с Рабастаном. Корвус гордился бы им.

— Я не думаю, что был такой случай, когда бывший заключенный тюрьмы Азкабана стал бы достойным членом общества, — сказал Огден.

— Тюрьма должна быть учреждением, которое реабилитирует заключенных, чтобы они, восприняв урок, вновь воссоединились с обществом, — сообщил Корвус. — Мы, которые всегда старались соотносить наши законы с законами мира маглов в этой части почему-то не спешим следовать за ними!

— Что вы имеете в виду? — искренне удивился Огден.

Корвус приподнял бровь, слегка опешив: неужели они не знали об этом законе? Сколько других законов и постановлений Дамблдор просто решил проигнорировать и позволить остальным в Визенгамоте остаться в неведении. Если Дамблдор сделал это… то Фадж определенно приложил к этому руку. Холодные и темные глаза Лестрейнджа сфокусировались на министре, но, к его полному недоумению, он, казалось, был тоже заинтересован узнать, что он имел в виду.

— Некомпетентный дурак, — прошипел Корвус себе под нос, но так, чтобы его слышали почти все в комнате.

— Простите? — надулся Огден, как жертва, пытающаяся казаться хищнику крупнее и устрашающе.

— Вы не знаете, — покачал головой Корвус. К счастью, он принес копию с собой, открыл папку, перелистал пергаменты, и нашел нужные.

— Говорите, лорд Лестрейндж, — заявил Огден, чье беспокойство смешивалось со страхом перед тем, что сейчас будет объявлено. Он не хотел, чтобы его работа на посту Верховного Чародея началась со скандала.

— Законы в мире маглов меняются часто. Пять лет назад вступил в силу Закон о правах человека, — объяснил Корвус. — По этому закону Азкабан следует признать неприемлемым местом для содержания заключенных.

— Мне нужно время, чтобы прочитать этот закон и исследовать его! — заявил Огден, будучи в ярости из-за того, что в мире маглов, как оказалось давно были приняты новые законы, а они не знали об этом.

— У меня также есть еще один закон, в котором маглы провозгласили, что пожизненное заключение может составлять от семнадцати до двадцати пяти лет, — добавил Корвус. — С правом на условно-досрочное освобождение.

Он сделал копии с каждого закона и разослал их по залу так, чтобы их получил каждый. Огден вытер платком пот со лба, нервы начали брать над ним верх. Плавного вхождения в должность не получилось. Дамблдору имел слишком много свободы действий, как он мог допустить умалчивание о новых законах? Сделал ли он это умышленно?

— Я думаю, что мы продолжим обсуждать эти законы на следующей сессии, — проговорил Огден.

— Я требую экстренного её созыва, мы должны раскрыть все эти несоответствия, — настаивал Корвус, — неизвестно, сколько еще было принято законов, о которых мы, к сожалению, не знаем? Мы не можем позволить этому продолжаться!

Впервые все члены Визенгамота были полностью согласны с Лестрейнджем, все бормотали, что им следует собраться побыстрее и разобраться с этим раз и навсегда.

— Гоблины могут быстро собрать для нас все новые законы, которые приняли маглы, — предложил Корвус.

— Так мы и поступим, — решительно сказал Огден. — Я напишу им об этом сегодня же! — Невозможно представить, как Дамблдор мог все это пропустить. Он будет искать ответы. Любой, кто попытается его остановить, в конце концов, пойдет искать себе другую работу.

— Хорошо, — прозвучало из разных концов зала.

— Тогда я объявляю эту сессию закрытой, — важно заявил Огден, чувствуя поддержку всего Визенгамота.

Все внутри Корвуса бурлило, ему требовалась тишина, чтобы подумать. Он станет преследовать Дамблдора до тех пор, пока не наберется достаточно фактов для его ареста. Это была личная вендетта Лестрейнджа, и он доведет её до конца независимо от того, сколько времени для этого потребуется.

Корвус резко встал со своего места, кивнул соседям, сложил все свои документы в папку, сжал ее и покинул зал. Он был не единственным, кто быстро ушел, Люциус не отставал от него:

— Ну как? Это то, чего вы хотели?

— Да, все отлично, — ответил Корвус, пока они шли по холлу.

— А как он? — Люциус продолжил, не называя имен, у портретов есть уши, и они любят посплетничать, так что забудьте о стенах.

— Я не буду знать наверняка, пока он не вернется на Йоль, — заявил Корвус.

— Он будет в поместье на Йоль? — спросил явно удивленный Люциус.

— Отчего нет? — ответил Корвус, слегка улыбаясь.

— Вы часто общаетесь с ним? — спросил Люциус, приподняв бровь.

— Каждый день, — сказал Корвус, не видя причин хранить это в секрете.

Когда Лестрейндж вернулся домой, он постарался не смотреть в дневник, чтобы узнать, как сегодня все прошло в Азкабане: скорее всего Гарри не напишет ему до вечера. Он точно не пойдёт в Башню Рейвенкло после возвращения в Хогвартс, а находится где-то как можно ближе к Большому залу, чтобы поесть перед возвращением в общежитие. Поэтому вместо того, чтобы заглядывать каждые пять минут в дневник, Корвус отправился немного потрудиться: кормил животных, чистил их, гладил. Потом он прибрался в своем кабинете, расставил все на свои места несколькими взмахами палочки, а то утром он оставил его в довольно большом беспорядке.

Убедившись, что больше ему нечего делать, он сел в кресло и подумал, что Дож с его деятельностью, тоже заслуживает его снимания: сначала он следил за Гарри на Тисовой улице, а сегодня он оскорбил его сыновей… Затем Корвус съел поздний ужин, который ему принесли домашние эльфы, сообщив им, что он предпочел бы не ужин. Прошло уже более сорока пяти минут, как в Большом зале начался ужин. Конечно, Гарри уже поел и сейчас направляется в Башню. Лестрейндж вышел из столовой и направился в свою спальню, быстро приняв душ, чтобы смыть с себя грязь, после работы с животными.

И наконец, он прочел:

Я кое-что сделал сегодня. Поскольку я не был уверен, в том, что это сработает, не стал тебе говорить заранее. Поскольку ты не смог быть на встрече я подумал, что потребую привести Родольфуса, как моего сопровождающего. Охранники не хотели, но я настоял на своем. У них не было другого выбора, кроме как уступить моим требованиям. Они привели Родольфуса. Его сознание было затуманено. Но потом он уже не отставал от нас с Басти в разговоре. Я не сказал ему, кто я такой. Думаю, это очень повеселило Рабастана! Он продолжал ухмыляться каждый раз, когда я говорил о чем-либо, касающемся моей личности, например, о причинах помолвки. Я думаю, вам нужно будет самому поговорить с Родольфусом. Мы можем поступать так всегда: ты будешь сопровождающим Рабастана, а Родольфус — моим сопровождающим. Ты сможешь видеть обоих сыновей каждую неделю.… Я ненавижу это ужасное место!

PS Надеюсь, сегодня в Министерстве магии все прошло хорошо!

Корвус трижды перечитал сообщение прежде чем полностью осознал, ЧТО сделал этот мальчик. Он был потрясен до глубины души. Почему он сам не подумал об этом? Лестрейндж быстро встал с кровати, зажег свет и побежал в библиотеку, где нашел нужную книгу и поспешно перечитал всю главу о правилах свиданий обрученных. Это было правдой. Он мог встречаться с обоими сыновьями, и никто ничего не мог с этим поделать.

— Спасибо! Ты, мой мальчик, чудо мое! — благоговейно написал в дневнике Корвус.

Он собирался увидеть обоих своих сыновей на следующей неделе! Его глаза предательски заслезились.

— Воистину чудо, — сказал он вслух.