Глава 19
В зале заседаний находилось около пятидесяти членов Визенгамота, одетых в мантии сливового цвета с вышитой на них золотой буквой «W» На судейских местах сидели министр Фадж, мадам Боунс слева от него и еще одна ведьма с розовым бантом в волосах справа от него. Гарри понятия не имел, кто она такая, и, честно говоря, ему было все равно. Юный Певерелл получил огромное удовольствие, наблюдая за тем, как в нетерпении от ожидания обвиняемых зловеще трясутся кандалы кресла для подсудимых. Гарри усмехнулся, увидев первого их них. Это был Эйвери. Выглядел он довольно жалко. «Что, без волшебной палочки и пары волшебников за спиной ты уже не такой крутой?» — подумал про себя Гарри и ухмыльнулся глядя прямо в глаза Эйвери.
— Обвиняемый на месте, — важно сказал Фадж. — Начнем. Вы готовы, Персиваль?
Гарри услышал утвердительный ответ и взглянул на того, кто его дал. Рыжие волосы, веснушки, одежда не очень хорошего качества. Это точно был Уизли, и он сидел гордо, прямо и так неподвижно, как будто из его задницы торчал банан. Бросив разглядывать очередного Уизли, Гарри сосредоточился на более важном. Рядом с ним сидел профессор Снейп, настроенный крайне решительно. Это успокаивало. Дамблдор, сидящий напротив, как и предупреждал Северус, все время пытался встретиться с ним взглядом, и Гарри приходилось постоянно отводить от него глаза. Даже сама мысль о том, что Дамблдор будет читать его мысли, была ему отвратительна.
— Итак, рассматриваем дело Арчибальда Брайана Эйвери, — произнес Фадж.
Гарри чуть не рассмеялся: «Реально? Арчибальд? Не удивительно, что этот негодяй предпочитал, чтобы все его называли по фамилии».
— Участники процесса. Следователи: Корнелиус Освальд Фадж, министр магии; Амелия Сьюзен Боунс, глава Департамента Магического Правопорядка; Долорес Джейн Амбридж, старший заместитель министра; судебный секретарь Персиваль Уизли; адвокат защиты Эйвери-старший. — Фадж откашлялся и продолжил.
— Арчибальд Дэмиен Эйвери обвинения в том, что он: по доброй воле принял Темную Метку; сознательно следовал за Неназываемым, совершая зверские преступления против магов и маглов; осознанно Темные искусства и темные артефакты; умышленно солгал во время суда тринадцать лет назад, утверждая, что находится под заклятием Империус, когда делал все вышеперечисленное; намеренно наложил Непростительные заклинания на несовершеннолетнего мага в присутствии двух других обвиняемых в Поместье Малфоев.
Гарри был сильно удивлен количеством выдвинутых против Эйвери обвинений. Он думал, что это будет разбирательство только по его делу, но список был явно длиннее. Хотя он не возражал, — чем больше преступлений, тем дольше этот ублюдок останется в Азкабане. С таким-то списком ему точно дадут побольше, чем пятнадцать лет в компании с дементорами.
«Аластор Грюм провел превосходную подготовительную работу», — подумала мадам Боунс, когда оглашались обвинения. Грюм был одним из тех людей, которых не стоило злить ни при каких обстоятельствах. Это было очевидно по количеству преступлений, за которые в этот раз был арестован Эйвери-младший. Руководителю ДМП было очень любопытно, как именно в этот раз Эйвери-старший собирается вытаскивать своего сына из этого дерьма. Что-то ей подсказывало, что сегодня младшего осудят и ничего-то ему не поможет.
Эйвери-старшему было много лет. Он учился вместе с Томом Риддлом и входил в Ближний круг Пожирателей смерти. Он вырастил сына в идеалах своего сюзерена, чтобы тот стал его верным последователем. Когда Волдеморт «умер» в прошлый раз, ему удалось обставить все так, что сын избежал заключения. Эйвери-младший, заявил что все время находился под заклятием Империус. Сейчас Эйвери-старший состарился и уже не был так полезен Воландеморту. Он, в отличие от своего сюзерена, не стремился к бессмертию, и единственное, чем он мог в данный момент помочь Темному Лорду — это избавить сына от наказания по предъявленным обвинениям и вернуть его в строй боевиков.
К счастью для некоторых и, к сожалению для большинства, во время прошлых процессов над Пожирателями смерти, зелье, известное как Веритасерум, еще не было достаточно проверено, чтобы его использовать в суде. Но сейчас благодаря мастеру Снейпу оно превратилось в идеальное средство проверки показаний на судебных процессах. Никто больше не мог лгать так нагло, как это бывало раньше. Да и в принципе не мог лгать. Мадам Боунс готова была кланяться Снейпу каждый раз, когда его встречала за такое безотказное средство для доказывания вины обвиняемых. Суды стали короткими, ошибок при вынесении приговора теперь можно было не опасаться. Если бы в 1981 году это зелье уже применялось, то в Азкабане бы сидели абсолютно все Пожиратели смерти, в том числе и Эйвери-младший, у которого сейчас не было никаких шансов обмануть суд.
— Вы — Арчибальд Брайан Эйвери, проживающий по адресу Ньюбатл Роуд, двадцать пять? — спросил Фадж, глядя на обвиняемого поверх пергамента.
— Да, — ответил Эйвери.
— Вы наложили на Гарри Джеймса Певерелла проклятие Круциатус? — спросил Фадж.
— Нет, не было такого! — удивленно воскликнул Эйвери.
— Он думает, что ты — Поттер. Поэтому так удивлен. Очевидно, задержанных в камерах предварительного заключения не снабжают свежей прессой, — фыркнул Северус, пристально глядя на Эйвери, одновременно с чувством отвращения и весельем.
— Гарри Джеймс Певерелл более известен, как Гарри Джеймс Поттер. Вы все еще отрицаете это обвинение? — уточнил Фадж.
— Да, — ответил Эйвери, более хриплым голосом, чем говорил в первый раз.
— Даете ли вы согласие на применение допроса с Веритасерум, чтобы доказать свою невиновность? — спросил Фадж.
— Предложение отклоняется. Несмотря на то, что моему сыну нечего скрывать, нет данных о том, что действие Veritaserum абсолютно безопасно, — сказал Эйвери-старший.
— В таком случае хорошо, что у нас есть воспоминания мистера Певерелла, не так ли? — спросил Фадж елейным голосом, наслаждаясь собой.
Оба Эйвери резко побледнели. Отрицать подлинность воспоминаний будет сложно. И к тому же, омут памяти использовался для доказательства вины в суде очень давно. Заявить протест против такого способа доказывания вины не было никакой возможности и никаких законных причин. К несчастью для всех обвиняемых Гарри выжил, и был готов поделиться своими воспоминаниями о произошедшем, чего никто не ожидал.
— Неужели в этом есть необходимость? — спросил, скорее, для проформы Эйвери-старший, понимая всю безнадежность положения.
Зал зашумел, глядя на адвоката, как будто члены Визенгамота увидели Эйвери-старшего впервые. Воспоминания Омута памяти показывались исключительно им. Больше никто в зале не мог их видеть, в том числе Фадж, Уизли, Амбридж и все остальные волшебники и ведьмы, которые наблюдали за происходящим с балконов, где располагались места для зрителей и прессы. Визенгамот изучал воспоминания Гарри сорок пять минут. Все ждали окончания просмотра и тихо переговаривались друг с другом. Мадам Боунс была единственным человеком, не входившим в Визенгамот в этом зале, кто видел те воспоминания еще до того, как выпустила ордер на арест троих сегодняшних обвиняемых. Грюм только прочитал ее отчет и записал обвинение.
Когда Визенгамот закончил просмотр, все как один его члены выглядели бледными и решительными. Большинству из них было немало лет, и каждый нашел глазами в зале Гарри, осмотрев его, как будто оценивая. Юному Певереллу казалось, что он выставлен напоказ, и у него внезапно появилось отчаянное желание просто исчезнуть из зала.
Фадж снова встал и громко спросил:
— Поскольку вы ознакомились с реальными обстоятельствами дела, то теперь прошу вас выразить свое мнение по нему. Все, кто поддерживает оправдание обвиняемого, поднимите руку с палочкой!
Тишина в зале стала абсолютной. Эйвери отчаянно оглядывал всех членов Визенгамота и ни один маг не поднял руку, тогда он умоляюще посмотрел на отца, который беспомощно пожал плечами. Он действительно любил своего сына, но поделать в этой ситуации, увы, ничего не мог.
— А теперь все, кто поддерживает обвинение, поднимите руку с палочкой! — сказал Фадж.
На этот раз полочки поднялись молниеносно — каждый член Визенгамота поднял руку. Эйвери мог только в ужасе смотреть на это.
— Хорошо. Арчибальд Эйвери, по совокупности всех предъявленных обвинений срок заключения в Азкабане составляет семьдесят пять лет, — объявил Фадж.
— Нет! Я этого не делал! Меня заставили! Я был под Империусом! Меня заставили делать это, клянусь! Поверьте мне, пожалуйста! Отец! Скажи им! Скажи им! — вопил Эйвери, когда двое авроров уводили его из зала, где, как только за ним закрылись двери, порт-ключом он сразу был отправлен в Азкабан, тюрьму, которая будет его новым домом, до тех пор, пока он не умрет.
— Ты в порядке? — спросил Северус после некоторого молчания. Судебный процесс занял больше времени, чем он предполагал, полтора часа, если быть точным. Приговоры Малфою и Макнейру будут вынесены быстрее, так как воспоминания Гарри уже были просмотрены. Теперь это была скорее просто формальность, но и Малфой, и Макнейр имели право на адвокатскую защиту, даже если они были виновны.
— Я в порядке, — сказал Гарри, вздохнув, и тут же ему в руки была всунута книга о зельях, так как Дамблдор возжелал пообщаться с Северусом.
— Я могу еще раз переговорить с тобой, мой мальчик? — спросил расстроенный Дамблдор.
Как член Визенгамота он тоже видел воспоминания Гарри и был очень ими разочарован. Он надеялся углядеть в них что-то, что оправдывающее Ника. Вдруг бы он оказался слишком далеко от брата, или что-то иное помешало ему забрать Гарри… Но эта надежда растаяла как призрак. Ник действительно находился в трех футах от своего брата, мало того, он оглянулся и посмотрел на него, прежде чем схватить Кубок и сбежать. А наблюдение за дальнейшими событиями, за пытками, через которые прошел Гарри, привело старика в ужас. Слова Северуса звенели в его ушах: «Он паршивый трус. Если мир полагается на этого мальчика, тогда, Мерлин, помоги нам, потому, что мы заранее обречены. Он бросил своего брата в руках Неназываемого, чтобы спасти свою задницу! Его собственного родного брата! Думаешь, он не сделает это снова, когда придет через защищать мир?»
— Я очень занят, Альбус. Кроме того, я не изменил и никогда не изменю своего мнения относительно того, о чем мы говорили в прошлый раз, — резко сказал Северус.
— Я понял, — вздохнул Дамблдор, чувствуя себя несчастным. Он собрался еще что-то сказать, но тут в зал ввели Макнейра, и начался суд над ним.
Руки за осуждение Макнейра поднялись даже быстрее, чем у Эйвери. Макнейр был одним из худших Пожирателей смерти хуже: были много дополнительных доказательства его преступлений против волшебников и ведьм, погибших на последней войне. Его нож оставлял очень характерный магический след, поэтому Макнейр был обвинен не только в пытках Гарри, но и в пытках и последующих убийствах более двадцати магов и более сотни маглов. Уолдена Макнейра приговорили к поцелую дементора.
Грюм и мадам Боунс станцевали бы джигу прямо на судейском столе, если бы это было возможно. Гарри, только ухмыльнулся от чувства глубокого удовлетворения от того, что его мучитель вскоре будет мертв.
— Без него мир действительно станет лучше, — заметил Северус, скривив от отвращения губы.
Если кто и знал, на что способен этот человек, так это Снейп. Он столько раз видел, как он пытал и убивал и маглов, и волшебников. Неудивительно, что он нравился Воландеморту. Уолден, когда его тащили к выходу, рычал как животное и шипел о том, что его Лорд отомстит всем здесь присутствующим, а Гарри Поттеру в особенности.
Наконец в зал ввели Малфоя. Адвокат Люциуса, безусловно, был хорош. Он построил защиту на двух вещах: во-первых, в воспоминаниях Гарри фигурировал не сам Люциус, а кто-то принявший оборотное зелье с его личиной, во-вторых, из воспоминаний невозможно определить то, что все это происходило именно в мэноре Малфоев. К сожалению, для Люциуса, адвокат не знал, что к Гарри приходил эльф Малфоев Добби, который говорил ему, что во время всего, что происходило с Гарри он всегда был рядом со своим хозяином. За такую наглую ложь адвоката арестовали за неуважение к суду. Люциус Малфой, как и предыдущие обвиняемые, отказался от допроса с применением Веритасерума. Значит, он был виновен, что подтверждали воспоминания Гарри.
Драко, присутствовавший на процессе, выглядел бледным и серьезным. Он наблюдал за отцом, заранее зная, что оправдания не будет. Его отец уже несколько дней находился в камерах Министерства, а Темный Лорд, который сам жил в особняке Малфоев, даже и не подумал о том, чтобы что-то сделать для Люциуса. Драко не понимал почему? Не постигнет ли и его такая судьба, если он решит присоединиться к Воландеморту?
Нарцисса сидела рядом со своим сыном и выглядела замученной и несчастной. Она знала, что на этот раз ее муж не выкрутится. Она убеждала его не делать этого, но что для него значили её слова? Он шел и издевался над мальчиком. Ей было интересно было, почему их эльф помог этому Поттеру, нужно узнать это убить предателя.
При голосовании нашлись маги, которые поддержали оправдание Люциуса. Деньги, порой, творят и не такое. Но все же за признание его виновным проголосовало больше половины.
— Люциус Малфой, вы признаны виновным в преступлениях, в которых вас обвиняют. Вы приговариваетесь к пятидесяти годам заключения в Азкабане, — мрачно сказал Фадж, чувствуя себя неуютно от того, что много общался с этим волшебником ранее и считал Люциуса хорошим человеком.
Люциус Малфой не выказал никаких эмоций, когда его уводили. Он был правой рукой Лорда, поэтому он должен был верить в то, что тот его обязательно освободит. Он даже не взглянул в сторону своей жены и сына.
Ночью Дамблдор сидел в своем кабинете и думал. Близнецы Поттер были такими разными. Он положил себе в рот лимонную дольку и вздохнул. Именно Гарри вел себя так, как должен был себя вести герой. Он не растерялся, не испугался, сохранил свою палочку, ослабил веревки и полностью подготовил побег, который испортил Ник сначала своим криком, а потом трусостью и подлостью. Именно Гарри обладает способностью сбрасывать Империус. Именно Гарри спас школу от василиска и победил тролля. Могло ли пророчество быть сразу о двух близнецах? Могла ли произойти ошибка и избранным являлся Гарри, а не Ник? Лили была непреклонна в этом вопросе: это Ник победил в ту ночь Воландеморта. Она настаивала, что Ник был им отмечен, но ведь и у Гарри имелся шрам. Мог ли он, Альбус, ошибиться с героем пророчества?
Когда Дамблдор закинул в рот очередную лимонную дольку, его несчастное лицо еще больше скисло. Как бы узнать наверняка точный смысл пророчества? Как не крути, Гарри казался более… героическим, чем Ник. Возможно, тренировки с Филиусом сделают Ника более уверенным в себе. Мальчик был ужасно напуган. Это было очевидно. Нужно будет организовать для Ника какое-нибудь большое приключение, которое пойдет ему на пользу.
Можно было сделать много чего, но в глубине души Дамблдор знал, что он сидит и сам придумывает оправдания для Ника. А ведь и ему есть чем заняться. После того, что случилось в Тайной комнате, у директора появились определенные соображения, но нужно было найти им подтверждение у Слизнорта, который был профессором зельеварения и главой Слизеринского Дома, когда Том Риддл учился в школе и был членом его клуба. Если кто и знал, что тогда было на уме у будущего Темного Лорда, так это Гораций.
Другие главы