Невидимка. Глава 24
Верный своему слову, Сириус Блэк написал Гарри письмо, которое стало самым трудным письмом в его жизни. И это несмотря на то, что он был аврором, и ему приходилось информировать в письмах родственников погибших о смерти их близкого мага. Сириус ненавидел выписывать их, потому, что он терпеть не мог сообщать людям плохие новости. Ремус своей поддержкой дал Сириусу силу и спокойствие необходимые для написания этого письма. В конце концов, Сириус мог только надеяться, что Гарри однажды простит его. В конце он указал, что обещает оставить мальчика в покое до тех пор, пока он сам не пожелает пообщаться.
Отправив письмо, что далось ему так нелегко, но написанное от сердца, Сириус с тоской и грустью наблюдал, как черная сова несет его Гарри. Потом он взглянул на вырезку из газеты с изображением Гарри и грустно улыбнулся. Он чувствовал такую гордость за крестника, и от этого у него болело сердце. Как он мог забыть о нем? Его мальчик, крестный сын, которого он поклялся защищать от всех неприятностей. Он подвел его. Возможно, если бы он чаще бывал у Поттеров, то заметил бы что про происходит в их доме, как поступает его лучший друг Джеймс. Но он гонялся за Питера Петтигрю, и у него совсем не было времени. А теперь тот по иронии, был убит Гарри.
На одного злодея в мире стало меньше. Выяснилось, что этот мерзавец много лет жил в семье Уизли, которая была близка Поттерам, и взрослые и дети Уизли постоянно бывали в доме Поттеров. Питер был домашним питомцем у Перси Уизли. Когда Рону пришла пора ехать в Хогвартс, родители хотели передать крысу младшему сыну, а Персивалю купили сову. Но Перси стал сильно возражать. Он посчитал, что Рон не сможет должным образом заботиться о «старой крысе должным образом», поэтому у него остались и сова, и крыса.
Ник и Рон долгое время были лучшими друзьями, но согласно одному из писем, которые он получил от Ника, дружба их разрушилась. Ник обвинял во всем Рона, утверждая, что тот слишком ревновал к его славе. Но после недавних событий, Сириус не очень-то доверял словам Ника. Ревность Рона могла быть придумана самим Ником, который, как оказалось не был хорошим и добрым мальчиком, каким считал его Блэк, а был очень ревнивым, трусливым негодяем. Сириус не был счастлив узнать это о мальчике. Но еще хуже было то, что он считал нормальным, что вся его семья ТАК всегда относилась к Гарри.
Собираясь уйти от открытого окна, Блэк заметил, что к его дому приближалась сова Джеймса. Стиснув зубы, он проигнорировал её, закрыл окно и быстро направляясь на кухню. Идя по лестнице, Блэк вспомнил, как разрешил Кричеру взять для себЯ и остальных эльфов все, что они хотят из блэковских безделушек на память о семье, при условии, что он сам, и все остальные эльфы будут держать язык за зубами. Сириус почти улыбнулся, вспомнив шок на лицах старых домашних эльфов. Они были ошеломлены, в этом не было никаких сомнений, и, что самое шокирующее, с того дня все они, и Кричер в том числе, действительно помалкивали! Больше не было никакого ворчания в адрес Сириуса. Блэку даже удалось снять со стены портрет своей матери, а после очистить Блэк-Хаус от боггартов, докси и прочей волшебной мелкой нечисти.
— Пришло письмо от Джеймса, — сказал Ремус входя в кухню и протягивая конверт Сириусу. Тот покрутил его в руках и бросил на стол.
— Ты не собираешься его открывать? — настороженно спросил Ремус, намекая Сириусу, чтобы тот перестал быть незрелым подростком, и сразу узнал, чего хочет от него Поттер, чем оттягивать это на потом.
— Почему я должен это делать? — угрюмо ответил Сириус.
— Потому что это было бы поступком зрелого взрослого человека. Ты не собираешься походить на Джеймся? — мягко упрекнул его Ремус.
— Отдай сюда, — фыркнул Сириус, схватив письмо и поспешно открыв его.
Ему потребовалось всего несколько секунд, прежде чем он разразился злобным смехом. Глаза Ремуса расширились, и он попытался, но безуспешно, вырвать письмо из хватки Сириуса, чтобы понять, что так рассмешило Блэка.
— Дай мне письмо, — потребовал Ремус. — Что там написано?
Оборотень взмахнул палочкой, разогревая кофейник и делая им кофе, и усаживаясь рядом с Сириусом.
— Он просит денег, — с горечью сказал Сириус.
— Чего он просит? — практически выкрикнул Ремус, это было последнее, чего он ожидал.
— Он не хочет просить их у Гарри, — вздохнул Сириус, поднимая чашку с горячим ароматным напитком
— А Гарри знает, что теперь он должен выдавать им деньги, будучи главой рода и управляя всеми его финансами? — спросил Ремус, обращаясь громче, чем к Сириусу.
— Скорее всего нет, ведь ему всего четырнадцать, Ремус. Он всю жизнь занимался самообразованием, и никто его не учил родовым обычаям и традициям. Он может и не понимать, что став лордом Певереллом полностью отрезал Поттеров от сейфов рода, не дав никаких распоряжений на их счет, — ответил Сириус, не подозревая, что попал в самую точку.
— Господи, и моя вина в этом есть, — вздохнул Ремус.
Он тренировал Ника, немного занимался с Рокси, но даже никогда не подумал о Гарри, когда обучал их. Он тоже подвел Гарри, возможно, даже больше, чем Сириус, потому что он бывал в доме и видел Гарри, когда ему было три года, и игнорировал его также, как это сделали его родители.
— Расскажи мне об этом, — с грустью сказал Сириус.
— Мне нужно идти через полчаса, — сказал Ремус, глядя на тикающие часы на стене кухни.
— Опять в Хогвартс? — спросил Сириус.
Он предполагал, что Ремус будет бывать там несколько раз в неделю, а не каждый день.
— Альбус хочет, чтобы Ник овладел патронусом к концу недели, — сказал Ремус в качестве оправдания.
— Думаешь, он может?
— Я не знаю, мы потратили часы, на то, чтобы у него начал появляться небольшой жидкий туман. Никого намека на животное, — признался Ремус.
— Я считаю, что мы слишком многого от него хотим, но Альбус думает, что он сильный волшебник и может сделать это. Дамблдору виднее.
— Я бы не верил безоговорочно во все, что говорит тебе Альбус. Дамблдор бывал у Поттеров постоянно. От то точно должен был понять, что что-то в доме не так. Но ему было плевать, пока у него в руках был его герой Ник. Он совершенно не заботился о Гарри. — разочарованно сказал Сириус.
Как ему хотелось вернуться в прошлое и что-то изменить, возможно, саму вырастить Гарри, раз он не был нужен Поттерам. Но он знал, что никто не может вмешиваться в ход времени. Это было слишком опасно.
Ремус ничего не ответил на это утверждение Сириуса. Он не поверил тому, что тот только что сказал. Дамблдор заботился обо всех. Он, должно быть, не знал про Гарри, как-то это от него скрыли, иначе он сделал что угодно, чтобы изменить ситуацию. Ремус верил в Альбуса, но он, как обычно, не хотел ругаться со своим другом, который стал его единственным, так как оба они отказались от дружбы с Лили и Джеймсом.
Гарри только что закончил писать. Северус должен был прийти через пять минут. Он всегда заканчивал ровно за пять минут до того, как Северус возвращался после того, как доваривал зелья. И снова перед обедом у Гарри будет практическая часть ЗоТИ, а затем зелья. Большинство его ровесников были бы в ярости от того, что все лето придется вставать так рано и целыми днями учиться Однако, как мы знаем, Гарри не был обычным подростком. Он знал, что поставлено на карту, и что станет с ним и с остальными его близкими, если он не научится всему, чему сможет.
Под близкими Гарри, конечно, не имел ввиду свою семью. Луна, Седрик, Виктор, Северус и Эйлин — вот кого он относил к близким. На Поттеров ему было также плевать, как и на весь остальной волшебный мир. Почему? Да потому, что никому в мире не было дела до него. Все эти маги не заботились о нем, единственный, кто их интересовал — это Ник Поттер. таковы были мысли Гарри в этот момент и он понятия не имел о том, что уже заслужил большое признание: нечасто четырнадцатилетний ребенок имел собственные достижения в магических науках, такие как создание нового зелья, будучи при этом учеником Северуса Снейпа, который был широко известен, и все знали, что если он вдруг взял ученика — то это не просто так. Только по этому многие сразу поняли, что Гарри, должен быть, действительно хорош.
Луна, Седрик, Виктор, Северус и Эйлин, — это был его круг доверия. Двое из него уже знали, что на самом деле он герой пророчества и виновник развоплощения Темного лорда, придется рассказать остальным.
Как только Гарри отодвинул свои записи в сторону и отложил перо, через открытое окно вылетела сова, которая ему была знакома — это была сова Сириуса Блэка. Печальный вздох сорвался с его губ, ну почему он не может оставить его в покое? Это все, о чем он просил Блэка. Они не разговаривали долгие годы и совсем не знали друг друга, почему вдруг теперь он стал иметь значение для Сириуса? Гарри решил прочитать письмо сразу, не откладывая в долгий ящик.
Гарри!
Я знаю, что ты хочешь, чтобы я оставил тебя в покое. После этого письма так и будет. Я хочу, чтобы ты знал, что я любил тебя, как бы это не звучало неправдоподобно. Я знаю, что подвел тебя, и мне нет оправдания, остаётся только жалеть о случившимся. Я не пытаюсь снять с себя вину, следующими словами, но мне важно, чтобы ты это знал. Я покупал тебе подарки до семи лет, а потом перестал, потому, что ты никак не отвечал на них. Я не знаю, что с теми подарками случилось, но предполагаю, учитывая все остальное, что их получал Ник.
Если есть хотя бы небольшая надежда на примирение, я воспользуюсь ею, даже если на это уйдут годы. Мог бы ты иногда отправлять о себе весточку, чтобы я знал, что ты здоров и у тебя все в порядке? Я знаю, что не имею права просить об этом, учитывая наше прошлое, но больше всего на свете я хотел бы как-то компенсировать то, как сильно я обидел тебя за последние семь лет. Поздравляю вас с ученичеством, я так горжусь тобой и желаю всего наилучшего!
Береги себя
Сириус Блэк
Бродяга
Гарри не знал, что думать и что делать. С одной стороны, Сириус был единственным, кто пытался реально каяться и рвался исправить свои ошибки. С другой стороны, он все еще очень злился на них на всех: весь мир, на своих родителей, своего крестного отца, своего «дядю Луни» и, прежде всего, на Ника. Он положил письмо на стол, отправил обратно сову сел и так глубоко задумался, что даже не услышал приближения Северуса, хот это было не сложно, так как Северус был подобен бесшумной пантере, смертоносной и всегда готовой нанести удар.
— Все хорошо? — спросил Северус, видя явное огорчение на лице ученика и какое-то письмо на столе.
— Это снова Блэк, — вздохнул Гарри. — Чем займемся?
— Готов попробовать еще раз патронус? — спросил Северус.
Гарри с нетерпением ждал возможности снова заняться этим заклинанием и наконец скастовать полноценный телесный патронус. Без ведома Северуса, Гарри тренировался по ночам и уже знал, какую форму он обретает. Он был еще не было полностью сформирован, но сразу узнаваем.
— Да! — улыбнулся Гарри, и мысли о Блэке тотчас покинули его голову. Северус порадовался, что отвлек юношу от мрачных мыслей.
— Тогда пошли, — велел Северус.
Они оба вышли на улицу, на солнышко, чтобы снова тренироваться вызывать патронус. Северус, как обычно, был одет в черное с головы до пят и длинная черная развевающаяся мантия, добавляющая завершающий штрих в его образ. На Гарри были черные джинсы, синяя футболка и летняя мантия, которую он скинул на солнцепеке, так как там было реально жарко. Северус же воспользовался климатическими чарами и остался полностью одет.
И вот Гарри застыл с палочкой в руке. ему уже не требовались советы Северуса, но тот все равно решил помочь:
— Дыши глубоко, держи глаза закрытыми… почувствуй свою магию, сконцентрируй ее. Теперь подумай о воспоминаниях, ощути те эмоции, как если бы это происходило прямо сейчас. Смешай эмоции с магией, а теперь давай!
— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! — воскликнул Гарри.
Хорошо, что у него были закрытые глаза. Ослепительный белый свет вырвался из его палочки. Даже Северусу пришлось зажмуриться, чтобы не ослепнуть. Неудивительно, что Гарри смог тогда отогнать дементора, а когда зельевар открыл глаза, они чуть было не вылезли из орбит, когда он увидел, кто скачет по саду. Это была пантера — его собственная анимагическая форма. Его пантера. Он не знал, что потрясло его больше: то, что это Гарри смог легко вызвать настоящего защитника, или тот факт, что Гарри видел этого защитника в нем. Формы патронуса всегда отражали то, что волшебник считал важным в своей жизни. Случалось, как сейчас, что патронус копировал анимагическую форму значимого для него мага.
— Я это сделал! — воскликнул совершенно счастливый Гарри.
— Интересный выбор формы, — нейтрально сказал Северус, скрывая свое удивление.
— Сэр? — не понял Гарри.
— Твой патронус такой же, как и моя форма анимага, — пояснил Северус.
До этого момента про пантеру не знал никто, даже Альбус Дамблдор. Более того, никто не знал, что Северус анимаг.
— Действительно? Ты пантера? — ахнул Гарри и благоговейный трепет отразился на его лице.
— Да это так, — коротко кивнул Северус.
— А ты научишь меня анимагии? — нерешительно спросил Гарри.
— Возможно, следующим летом, в зависимости от того, как далеко мы продвинемся, у тебя СОВ в этом году, и они более важны, чем тренировка анимагии. Однако такой талант может пригодиться, а нашем деле. Только пообещай мне, что не будешь пытаться изучать и пробовать трансформацию в одиночку — это очень опасно! — строго сказал Северус.
— Да сэр! — немедленно ответил Гарри.
— Хорошо, — сказал Северус, довольный тем, что доверяет своему ученику не лгать ему, пока он не докажет это, иначе он продолжит это делать.
— Как все прошло? — спросил Сириус три часа спустя, когда Ремус, наконец, снова вернулся в Блэк-Хаус.
— Это было ужасно! Альбус слишком много требует от мальчишки, — вздохнул Ремус. — А у Ника плохо получается.
— И что Альбус? — уточнил Сириус, сузив глаза при упоминании Дамблдора.
— О, он выглядел таким разочарованным.
— А мальчик? — сухо спросил Сириус.
— Альбус все давил и давил на Ника и толкал его вперед, а мальчик под конец был близок к панической атаке, — снова вздохнул Ремус.
— Независимо от того, что плохого сделал Ник в своей недолгой жизни, он этого не заслуживает. Куда смотрят Лили и Джеймс? — возмутился Сириус.
— Тренировки вышли из-под их контроля. Волдеморт вернулся, и все только и думают о том, что он собирается убить Ника, — резко сказал Ремус.
— Я знаю, он не заслуживает этого, но этот прессинг в обучении приведет вас к плохому итогу.
— Как сказал Альбус, либо он сделает это, либо он умрет, — в который раз вздохнул Ремус, чувствуя столетним стариком.
Ему тоже не нравилось, как тренируют Ника, правда есть правда. Если он не научится драться и защищать себя — он умрёт.