Удачная сделка. Глава 53
Зимние холода отступили, началась весна, которая ознаменовалась дождями, заливающими всё и вся. Но вот уже и весна подходила к концу. 31 мая неумолимо приближалось, а дожди по-прежнему лили. Воландеморт наложил водоотталкивающее заклинание, быстро вышел из замка, дошел до границы охранного купола Хогвартса и аппарировал в Министерство магии.
Сегодня был важный день. День, когда, наконец, будет принято решение о том, состоится ли повторный суд над нынешними узниками Азкабана. Это не должно было занять так много времени, но все время возникали какие-то помехи. Казалось, что Министр магии при найме на службу в Министерство отдавал предпочтение идиотам. Слизерин, откровенно говоря, не удивился, если бы узнал, что Фадж до сих пор находился под влиянием Дамблдора. Что бы там ни было, а выборы неуклонно приближались и Министр может скоро пожалеть обо всем.
Пришло время заменить Корнелиуса Фаджа кем-то гораздо более компетентным, но управляемым. Это было довольно легко сделать. Можно было бы избавиться от Фаджа и сейчас, но это означало бы просто больше работы и еще более замедлило бы решение срочных вопросов, так как министерство не может работать без Министра.
Воландеморт с удовольствием избежал бы дюжины встреч для обсуждения бесполезных бессмысленных вещей. Например, обсуждать кандидатуру следующего министра. Выбрать одного, а потом месяцами обсуждать еще десятки кандидатур, чтобы в итоге остановится на том, кого назвали самым первым. График лорда Слизерина и без того был напряженным, распределяя его время между Визенгамотом, Хогвартсом и его собственными делами.
Министром должен стать выбранный лично Воландемортом кандидат, который сможет стать популярным у широкой публики, быть ярким и заметным на выборах.
Гарри тоже должен был сыграть свою роль. Нравилось ему или нет, но публика его обожала. Это было полезно, для очень многих моментов. Если бы он заявил, что будь он постарше, то проголосовал бы за кого-то определенного, то его слова бы были услышаны. Гарри сделал бы любое заявление, которое бы помогло освободить Рабастана и Рудольфа. Мальчик был очень проницателен и очень ожесточён, когда кто-то обижал его самого или его близких.
Джинни Уизли в последнее время часто находилась в больничном крыле. За последние три месяца она трижды подвергалась нападениям. Каждый раз, когда Джинни намеревалась сделать что-то в отношении Гарри, то он старался в этот момент быть на виду у портретов, если в будущем потребуются воспоминания о произошедшем. Если девочка будет продолжать в том же духе, он сможет потребовать ее отчисления, не навлекая на себя никакой тени. Магическое образование было очень важно. Отчисления были очень редки. За последних девяносто лет отчислили только одного студента и то, Дамблдору удалось устроить болвана на службу в школе.
Но Джинни Уизли совершенно не реагировала на предупреждения и продолжала свои выходки, как будто стремясь к тому, чтобы ее изгнали и сломали ее палочку.
Корвус сообщил Воландеморту о своих опасениях относительно младшей Уизли, о том, что Дамблдор не раз вмешивался в её личность. Сначала он усомнился в этом: кто в здравом уме будет влиять на такой юный разум, ведь девочке должно было быть меньше девяти или десяти лет. Это сбивало с толку все рассуждения. Но когда он сам мельком заглянул в ее голову, то понял, что Корвус был совершенно прав.
Сейчас Воландеморт бродил по коридорам Министерства, забавляясь тем, что ему было достаточно сменить личность благодаря гоблинам и пользоваться другой палочкой, как все перестали его узнавать, что бы ни пытался сделать Альбус Дамблдор, который теперь прославился как великий обманщик, и только его преданные сторонники продолжали верить ему. При этом никто из них не пытался, к примеру, убить его. Такие, видимо, были сторонники.
Единственной реальной угрозой из сторонников Дамблдора, вероятно, был Аластор Грюм, а сам Альбус представлял реальную угрозу даже из-за решетки. Нужно проследить, чтобы тот оставался в тюрьме до конца своей жизни. Слизерин категорически был против новой войны. В тумане безумия хоркруксов он забыл, как восхитительно играть в игры. Действуй из тени и таким образом добивайся своего.
Все сторонники Альбуса должны были так или иначе быть устранены. Даже такой как девочка Джинни Уизли, пешка в игре Дамблдора, которую с самого раннего возраста ее мать и Дамблдор готовили к ее роли. Он сам не был святым, и манипулировал людьми, чтобы получить желаемое, но это был совершенно другой уровень, вызывавший омерзение. Как только представится первый повод, эта девочка будет исключена из его школы.
Слизерин передал свою палочку на осмотр.
— Лорд Аурелиус Адамос Слизерин, проходите, — сказал регистратор, возвращая палочку обратно.
— Спасибо, — Аурелиус очаровательно улыбнулся, засовывая палочку обратно в кобуру. Как будто ему нужна была палочка, чтобы творить магию. Он не был таким, как все присутствующие здесь.
— Пожалуйста, сэр! — воскликнул волшебник, прямо сияя от восторга. Мало кто обращал на него внимание, лишь единицы благодарили его за очень неблагодарную работу. Он охранял Министерство магии, но люди его не замечали.
— Как твоя дочь, Гэвин, ничего, если я буду называть тебя так? — спросил Аурелиус.
— Более чем хорошо, — с восторгом ответил Гэвин Грейвс, чувствуя себя на вершине мира. — У Грейси все хорошо, однажды она станет сильной, помяни мои слова!
Аурелиус улыбался, его глаза излучали спокойствие.
— Я уверен, что так и будет, — ответил он, не допуская снисходительности в своем голосе. — Прошу прощения, мне пора идти.
Гэвин, в свою очередь, серьезно кивнул.
— Конечно, сэр!
— Вы можете звать меня Аурелиус, — любезно сообщил Воландеморт волшебнику, — до свидания, — с этими словами он повернулся и ушел. Чем больше людей его услышали, тем больше шансов, что он добьется своего, когда это потребуется.
Никто из членов Визенгамота не пересмотрел свое отношение к Дамблдора после суда и не прислушался к его словам. В противном случае это сильно осложнило бы жизнь. Маги привыкли доверять гоблинам, а те, хранить, доверенные им секреты. Ни у кого не было ни малейшего шанса выяснить, что новая личность Воландеморта не была настоящей. Он сам не подвергал сомнению желание гоблинов сделать это для него, но сильно подозревал, что это как-то связано с Гарри. У гоблинов были свои провидцы, спрятанные глубоко в подземельях, почитаемые ими. Они явно что-то знали. Никто из волшебников никогда не узнает что именно. Тëмный лорд знал, что пытаться получить ответы, было бесполезно.
Воландеморт был рад видеть, что много мест уже занято. Это означало, что заседание вот-вот начнется. Он терпеть не мог ждать, тем более подолгу. Аурелиус одарил всех любезной улыбкой и всем приветственно кивнул, подходя к своему месту рядом с Антонио Эбботтом и Корвусом.
— Доброе утро, — сказал он, садясь на свое место. — Надеюсь, все в добром здравии.
— Несомненно.
— Ведь и вы тоже.
— Безусловно.
— Предлагаю начать заседание, — сообщил лорд Огден, выпрямляясь. — С момента нашей последней встречи нам нужно было принять довольно много решений, рассмотреть пять различных проектов законов. Мы начнем с самого простого законодательного акта: легализации ритуала Enarratio Genus.
— Это кровный ритуал, он является незаконным, — последовал немедленный комментарий лорда Дингла.
— Вся магия крови была признана незаконной, но на самом деле, большая часть направлена на исцеление, — уточнил лорд Эббот.
— Сейчас мы легализуем один ритуал, потом другой, потом третий — и так снова вся Магия крови станет законной. К чему нас это приведет?! — театрально заявил Бэгмен.
— Речь идет об одном важном для целителей ритуале, а обо всей магии крови, и, пожалуйста, прекратите фиглярствовать, — сказал Антонио.
— Назовите хотя бы один способ применения этого ритуала, который бы причинял вред и зло, —спросил лорд Слизерин, едва удерживаясь от закатывания глаз при слове — зло. Ему так надоело выслушивать бред о магии добра и магии зла. Магия есть магия, вот и все. Это люди уже используют ее по своему усмотрению.
Все молчали.
— Его создал сам Мерлин, — медленно произнесла вдова Лонгботтом. — И, честно говоря, я не могу вспомнить сам ритуал.
— Капля крови на определенной руне дает целителю перечень всех травм и болезней пациента за всю жизнь, — проговорил лорд Слизерин. — Насколько мне известно, его постоянно используют в Америке. Очень часто он спасает жизни волшебникам. Наши диагностические заклинания гораздо слабее ритуала.
— Теперь вы преувеличиваете! — вскрикнул Лорд Белл.
— Вовсе нет, — спокойно ответил Воландеморт, глядя на волшебника с едва скрываемым отвращением, — у вас ведь есть внучка?
Лорд Белл кивнул, и напрягся, задаваясь вопросом, куда, Мордред, клонит этот лорд Слизерин.
— Она болела почти год, разве это не так? — продолжал он.
Сглотнув, лорд Белл коротко кивнул. — Мы чуть не потеряли ее, — признался он.
— Потому что вы не могли найти изначальную причину ее болезни, не так ли?
— Да, — согласился лорд Белл, радуясь, что его жены здесь нет.
— Если бы вам предложили способ определить причину ее недуга, вы бы согласились его применить?
— Да, — согласился Белл, потому что это было правдой. Он сделал бы все, не пожалел бы денег, чтобы спасти жизнь своей внучки.
— Знаете ли вы, что этот ритуал с самого начала нашел бы источник проблемы? За несколько часов вы нашли бы способ исцелить ее. Этот ритуал один из лучших образцов исцеляющей магии, известных волшебникам, созданный одним из самых могущественных и легендарных волшебников в нашем мире. Сколько людей прошли через такое, как и вы? А ведь сколько волшебников не удалось спасти, не найдя причину их болезней.
— Он совершенно прав, у ритуала не может быть никаких отрицательных побочных эффектов. Доступ к нему нужен только целителям. У меня есть дочь на год младше Кэти, и я тоже сделал бы все возможное, чтобы спасти ее, если бы она заболела, — высказался Антонио.
— Подумайте о следующем поколении. Мы не можем позволить себе дальше терять магов и ведьм. Наше население уже сильно сократилось за последние несколько десятилетий. Если мы не делаем все возможное для обеспечения их благополучия для каждого, мы будем нести ответственность за это, добавил Корвус.
— Я должен согласиться с вами. Я бы хотел, чтобы ритуал был доступен для моей собственной семьи, — согласился лорд Огден.
Люциус коротко кивнул, и один за другим почти каждый член Визенгамота согласился. Они сделают все возможное, чтобы защитить свои семьи. Было забавно, как несколько удачных предложений могли заставить людей передумать.
— Кто написал этот законодательный акт? — раздался вопрос из зала.
Огден пролистать страницы оригинала, пока не дошел до указания автора: Гарри Поттер.
— Похоже, что наследник Поттер несет ответственность за этот новый законодательный акт, — заявил лорд Огден, взглянув на Антонио Эббота, задаваясь вопросом, не он ли стоял за этим.
— Не может быть, чтобы это написал двенадцатилетний мальчик! — запротестовал совершенно потрясенный Лорд Дингл: — Знает ли мальчик, что вы используете его имя для продвижения своих собственных законов?
— Наследник Поттер ясно выразил свою волю. Он сам разрабатывает законопроекты. Я не могу вносить в них изменения. Все, что вы видите, было написано наследником Поттером. Я лишь его голос, пока он в школе и до тех пор, пока он не сможет лично заседать в Визенгамоте, — вздохнул Антонио.
— Разве это доказательство, — проворчал Дингл и заерзал на своем месте, увидев выражения на лицах большинства членов Визенгамота. Они устали от его постоянных помех. Если он собирался продолжать работать в Визенгамоте на Дамблдора, ему нужно быть осторожнее. Он мог быть исключен общим голосованием, или, вместо исключения, его место могло быть передано сыну, у которого не было никакого желания заниматься политикой. И, что еще хуже, Дамиан никогда не присоединялся к Ордену, ему никогда не было дела до Дамблдора или того добра, которое они пытались сделать.
— Кто согласен, поднимите палочки и скажите — да, — быстро и настойчиво потребовал Огден, вставая. Последнее, чего он хотел сейчас, это открыть новую дискуссию. Сегодня был выходной. Верховный чародей хотел бы какое-то время отдохнуть от работы. Он пообещал внуку, что возьмет его на рыбалку. Он не собирался обманывать внука, затягивая заседание Визенгамота. Абсолютно не собирался.
— Сорок из пятидесяти голосов проголосовали за принятия этого законопроекта. Он утвержден! — заявил Огден. Один вопрос закрыт, осталось еще четыре.
Следующими прошли три акта, у которых были мирские аналоги, и они были обязаны быть приняты по закону. Закон о трибунале и расследованиях, Закон об общественной защите и, что не менее важно, Закон о музеях. Не все магловские законы были обязательны для Магической Британии, только те, что формировали основу правовой системы.
— И последнее, на сегодня: Закон о бесспорных правах.
— Так, понятно. Неужели мы, действительно, будем заниматься этим? В Азкабане нет невиновных! — усмехнулся Лорд Финниган.
— Вы так быстро забыли Сириуса Блэка? — заметил Эббот с насмешливой улыбкой.
— Его не судили! — возразил Финниган.
— А тех, кого вы считаете виновными, разве судили справедливым судом? Их всех арестовали группами по четыре или пять человек, так же и судили! У них даже не было адвокатов. Не давая возможности защищаться, мы нарушали собственные законы!
Со всех сторон послышались выкрики:
— Они имеют право на суд Визенгамота, как и все!
— Мы должны сделать это!
— Мы не можем позволить Поттеру диктовать нам, что делать и как жить!
— Ерунда все это, никуда он не уедет!
Воландеморт громко откашлялся и признался нахмурившись.
— Боюсь, что это не совсем точно.
— Что вы имеете в виду? — в замешательстве выпалил Финниган.
— Через несколько месяцев после того, как он предложил пересмотр законов, в отсутствии какого-либо прогресса, мистер Поттер пришел ко мне. Он спросил, что нужно сделать, для того, чтобы покинуть Хогвартс. Я, естественно, сообщил ему, что он может уйти, и его средства, что были оплачены за обучение, будут ему возвращены. Я дал ему брошюры о нескольких ближайших школах в Европе, — признался Воландеморт, слегка поерзав, изображая, что ему очень некомфортно об этом говорить. Пусть этого и никогда не было.
— Ни за что, Поттеры посещали Хогвартс с самого его основания! — вскочил Дингл, покраснев от этой новости.
— У мистера Поттера не было такого воспитания, чтобы проникнуться гордостью от возможности учиться именно в Хогвартсе. Школа для него всего лишь школа, и знание того, что его родители посещали её, не удержит его, — проинформировал всех с сочувствием Воландеморт, думая о том, что Гарри сочтет комичным, как он с помощью имени ребенка манипулирует взрослыми магами.
— Мы не можем идти на поводу у мальчика! Это создаст очень опасный прецедент!
— Он не уйдет! У него не хватило бы смелости!
— Не о Гарри Поттере, каким бы очаровательным ни был мальчик, идет речь, а о законах, которые необходимо принять, — проговорил Антонио, заставив всех замолчать. — Дамблдор не делал того, что необходимо, и мы уже год все еще подчищаем за ним. И дел там еще на десятилетие!
— Он прав, если закон таков, мы должны его принять, — плечи вдовствующей леди Лонгботтом поникли, она не хотела видеть судебные процессы над Лестрейнджами. Это было для нее сложно и в первый раз. — Если я смирилась с этим, то и вы сможете.
Это заявление заставило всех вздрогнуть. Все понимали, что в тот момент, когда закон будет принят, адвокаты заключенных сразу же обратятся с требованиями справедливого суда.
— Кто согласен, поднимите палочки и скажите — да, — произнес Верховный чародей Огден.
Медленно, один за другим они подняли руки в знак согласия. Явно не слишком довольные. Это был не их выбор. Они просто должны были соблюсти закон. Дамблдор поступил неправильно. Они всего лишь исправили десятилетнюю ошибку.
К удивлению Огдена голосование было единогласным. Абсолютно все согласились действовать по закону.
Воландеморт, Антонио и Корвус практически вылетели из Министерства, пребывая на седьмом небе от счастья. Естественно, Антонио не ушел, пока не подал прошение о том, чтобы Рабастан и Рудольфус предстали перед судом присяжных. Братья скоро будут свободны.