Дракон из Сумеречного Дола. Главы 53-54.fb2
Эйлор вынужден был признать, что вид с Золотого Зуба открывался потрясающий. Тем лучше, что не пришлось его сжигать.
Лорд Лео устроил короткий пир для офицеров на следующую же ночь после того, как он отправился в лагерь лоялистов, а его люди расположились вокруг замка. Сумеречный Дракон и его кавалерия потеряли три четверти дня пути, приняв решение остановиться здесь, но это время ни в какое сравнение не шло с тем, которое они потеряли бы, реши брать замок штурмом.
Помимо прочего, этот путь гораздо менее кровавый. Что не особо радовало Эйлора — он жаждал крови. Но только крови Ланнистеров. Всех Ланнистеров.
Лорд Леффорд выделил Эйлору покои в одной из угловых башен с видом на предгорья, на которые они поднялись в тот же день. Комната простая, но удобная, в тысячу раз лучше походной палатки, к которой он привык за последние месяцы… да, привык. Сумеречный Дракон чувствовал себя в центре военного лагеря так же комфортно, как в величественных покоях Сумеречного Дола, но всё же порой скучал по мягкой перине. Хотя ему грех было жаловаться. Будучи принцем, он получал самые лучшие спальные места, знал об этом, и считал эту привилегию — самой лучшей из тех, что у него вообще есть.
При внизу закончился ближе к закату, но Эйлор Таргариен сидел без сна на балконе своей комнате, держа в руке чашу с едва тронутым вином. Он не понимал, почему не может заснуть. На протяжении всей войны, независимо от того, кого бы он не убивал, или кто бы из его близких не умирал, ночью его настигал сон и уводил с собой в благословенную пустоту беспамятства.
Когда много лет назад он зарубил своего первого человека, разбойника с рожей кабана, из Братства Королевского Леса, он… ночью прекрасно выспался. Когда он перерезал горло оруженосцу из Штормовых Земель, пареньку, едва ли достаточно взрослому, чтобы сбрить пух на лице, он и после этого прекрасно выспался. Даже после того, как его брат-король, Ренфред и почти все остальные близкие рыцари погибли вокруг него на Трезубце, он всё равно неплохо поспал.
Но с тех пор, как он вернулся в Королевскую Гавань несколько недель назад и узнал об убийстве Элии… ночь, словно ревнивая подруга, перестала приходить в постель Эйлора
Ему редко удавалось поспать больше трех часов, да и то, урывками. Аларик заметил, что его сеньор ворочается в постели и не раз спрашивал о состоянии принца, но тот каждый раз заверял, что с ним всё в порядке.
Только он не был в порядке.
Барристан, человек, который знал принца едва ли не лучше всех в мире, первым всё понял. Именно поэтому Эйлор оставил его в Королевской Гавани. Потому что он не имел права приходить в норму. Он не имел права в решающий момент дать слабину, успокоиться, ведь как тогда довести дело до конца? О нет, это противостояние не Тайвина Ланнистера и Эйлора Таргариена, а Льва и Дракона.
Барристан первым увидел в Эйлоре не просто здравомыслящего принца, убитого горем, а Таргариена.
Сон — важная часть дня. Но когда у тебя бессонница, а делать нечего, то начинаешь думать. И принц Железного Трона думал. Долго и много думал. И отчётливо всё понимал, лишь закрепляя в сознании простые истины.
Он знал, что уже перестал быть Эйлором. Одно событие за другим, одна потеря за другой, они… они накапливались в душе пока не слились воедино и не образовали странный яд, а со смертью Элии — яд вышел наружу и окатил собой Сумеречного Дракона.
Яд содрал с него кожу, ослепил, оскальпировал, но не убил. И вот, слепой от ярости, потерявший чувства, он пытался по памяти пересобрать себя по кусочкам и стать прежним, пытался убедить себя, что не чудовище, что он не сможет сделать то, что намеревается, что в душе он хороший человек и не осмелится вырезать абсолютно всех Ланнистеров, от знатных до простолюдинов, от виновных до невиновных.
Где-то глубоко-глубоко внутри себя, Эйлор, — настоящий Эйлор, — знал, что это ложь. Что безумная тварь, Дракон, занявший его тело, лжет сам себе.
Его отец был совершенно безумен. Его брат — тоже, просто в меньшей степени и с чуть более странным ходом мыслей. Безумец ли Эйлор? Вопрос даже не стоит. Он такой же Таргариен, как и они, а Таргариен — это не более чем синоним слова «безумец».
Он убьёт каждого Ланнистера. Абсолютно всех. Точно так же, как Эйгон вырезал Железных Королей, точно так же как Мейгор — дом Харроу, как Эйрис — Дарклинов и Холлардов.
Жажда уничтожить тех, кто ему не по нраву, кипела в его крови так же сильно, как и безумие, и эти два пламени лишь взаимно распаляли друг друга. Сумеречный Дракон был полностью доволен нынешним положением вещей.
Ланнистеры должны умереть. Если из-за этого Эйлор потеряет последние остатки рассудка, то так тому и быть.
Со вздохом Сумеречный Дракон встал и за два глотка допил вино. Полная луна и тысячи звезд на небосводе — прекрасное зрелище, но большинство красивых вещей так или иначе мысленно возвращали его к образу трупа Элии, чем ещё сильнее бесили. Бросив последний взгляд на сотни костров, усеивающих холмы вокруг Золотого Зуба, повелитель драконов повернулся, дабы вернуться покои и урвать хоть несколько часов сна.
С удивлённым вздохом он резко остановился — в его постели лежала женщина. Он её там не оставлял.
Вроде бы.
По мере того, как Эйлор превращался в Сумеречного Дракона и лишался сна, мысли его становились хаотичны, спутаны, — что только усугубляло подкрадывающееся безумие, — но уж женщину он бы точно запомнил. Особенно такую красивую, как эта.
«Может мой разум и затухает, но тело работает как прежде. Судя по реакции тела, я с ней ещё ничего не делал»
Он, разумеется, знал, кто это. Алисанна Леффорд, единственный ребенок и наследница человека, в замке которого он сейчас находился. Рост семь и десять, кожа загорелая от многочасовых прогулок на солнце, фигура стройная и неоспоримо привлекательная. Золотисто-каштановые волосы ниспадали каскадом на подушку, на которой она лежала, и Эйлору не нужно было быть в здравом уме, чтобы понять — её тонкое платье не призвано было что-то скрыть, а лишь распалить воображение.
Ещё не так давно Эйлору не понадобилось бы приглашение. В молодости Ренфред был настоящим бабником, а принц пусть и гораздо лучше контролировал своё тело, чем его ближайший друг, но всё же оставался мужчиной, одаренным внешностью, которой славилась его родословная. Он охотно пользовался и статусом, и внешностью. В прошлом.
Однако сейчас, несмотря на то что его тело начало реагировать так, как полагается, его разум вновь устремился к Элии. Волну похоти смыла ещё более высокая волна гнева, страха, отвращения.
Впрочем, в разуме принца всё ещё трепыхалась практичная, логичная часть, которая утверждала, что Элия вообще-то уже давно умерла, а он больше года не чувствовал женской ласки, и что пора-бы уже закончить с хандрой и жить дальше… возможно, другой человек на месте Эйлора, человек, над которым не довлело бы проклятие Таргариенов так бы и поступил. Он же не смог.
Эйлор взрыкнул и вернул себе контроль — тело избавилось от влияния безумия и похоти; он твёрдым, холодным голосом проговорил:
— Дай угадаю. Ты здесь для того, чтобы успокоить измотанного боями принца на фоне жестокой войны. Хочешь добиться его расположения и постели в надежде, что он соблазнится твоими женскими чарами и женится на тебе в порыве страсти.
Пожав плечами, Алисанна взяла слово, и голос её был чистым, уверенным, без тени стыда:
— Конечно. Если тебя такой вариант устраивает.
Эйлор с лёгким любопытством выгнул бровь.
— А какой сценарий ты изначально хотела претворить в жизнь?
— Ну, я собиралась затрахать тебя до потери сознания. Хотя все эти «успокаивания и соблазнения» тоже пущу в ход, если потребуется.
Несмотря на своё состояние, Эйлор невольно фыркнул от смеха, дивясь прямолинейности девушки.
— Ты ни капли не стесняешься, не так ли?
Настал черёд Алисанны выгибать бровь.
— А должна? Есть чего стесняться?
Эйлор слегка покачал головой, инстинктивно оглядывая её ещё раз.
— Полагаю, что не должна, и нечего. — Еще раз покачав головой, он вернул в голос твёрдость и перешёл на официоз. — Боюсь, миледи, вы зашли не в те покои. Поищите принца в других.
Алисанна Леффорд наклонилась вперед, опираясь на локоть; темные глаза встретились с фиалковыми принца, а на губах её появилась соблазнительная ухмылка.
— Неужели? Я могу поклясться, что вы выглядите совсем как Эйлор Таргариен, принц-регент Железного Трона. Но раз так, то скажите мне, где я могу его найти?
Эйлор слегка нахмурилась.
«Я ничего не имею против человека, который желает взять то, что хочет и готов пойти на крайние меры. Но ты ведь леди, могла бы и понять намёк»
— Выражусь понятнее: меня это не интересует, девочка.
Наследница Золотого Зуба некоторое время смотрела на лорда Сумеречного Дракона со знойной улыбкой на лице, а потом вдруг быстро выдохнула и с облегчением опустила плечи.
— О Семеро, спасибо…
Эйлор давно уже не был в таком замешательстве, как в тот миг, когда Алисанна Леффорд соскользнула с кровати. Он был сбит с толку не только резким изменением намерений Леди, но и её поведением — когда Алисанна встала на босые ноги, то обняла себя руками за плечи, и наглой уверенности, которую она демонстрировала всего несколько мгновений назад, уже и в помине не было.
На месте соблазнительницы стояла застенчивая девушка, неспособная даже встретиться с принцем взглядом.
Он полагал, что выглядит как идиот, замерев на месте со слегка приоткрытым в замешательстве ртом.
— Какого черта?
Алисанна не поднимала глаз, уставившись на распахнутую рубашку и белых драконов, вышитых на ней.
— Я… я сожалею, Ваша Светлость. Пожалуй… пожалуй я пойду.
Девушка резко развернулась и начала было убегать, однако не менее резкий голос её остановил:
— Стой, чёрт тебя подери. — Эйлор не был уверен, почему заговорил. Однако, раз уж начал, то решил продолжить: — Я уверен, что ты не тот человек, которым была полминуты назад. Объяснись.
Алисанна медленно повернулась; глаза по-прежнему опущены, лицо так густо залила краска, что даже мягкий лунный свет, проникающий через окна и балконные двери, не мог скрыть этого румянца.
— Мне очень жаль, Ваша Светлость.
— Верю. Но минуту назад тебе точно не было жаль. — Женщина не нашлась с ответом, молча разглядывая полуобнажённую грудь принца. В следующий миг, Эйлора осенило. — Приказ лорда Лео. Угадал?
Алисанна вдруг снова встретилась с ним взглядом, и в глазах её отчётливо сквозило беспокойство за отца; сначала в глазах, затем в каждом слоге:
— П-пожалуйста, Ваша Светлость, он лишь…
Эйлор жестом прервал её.
— Успокойся. Думаешь ты первая леди, отец которой приказал соблазнить незамужнего или даже женатого принца? Если да, то подумай ещё раз. Некоторые «благородные» дамы даже не нуждались в приказе отца. — Он пристально посмотрел на нее, слегка склонив голову набок. Обдумав ситуацию и то, как повернул разговор, принц решил перейти на официоз. — Я просто удивлен, что вы согласились на это, учитывая, что никакого желания… действовать в… в этом направлении, явно не испытывали.
В её черных глазах вспыхнуло пламя, оттеняющее лунный свет.
«Забавно. У этой девушки столько же личностей, сколько у меня солдат»
— Не то чтобы у меня был большой выбор. — Она выплюнула эти слова как яд, на мгновение ошеломив Принца Железного Трона. Её ладони, по-прежнему прижатые к груди, сжались в кулаки.
Эйлор настороженно вгляделся в неё вновь, размышляя, не скрывается ли среди её личностей убийца, и не стоит ли ему на всякий случай взять кинжал, что лежит вон там, на столике рядом с кроватью.
— И почему же?
Голос Алиссаны стал далёк от того бархатистого, которым она в самом начале обратилась к Сумеречному дракону.
— Вы, должно быть, не так уж много знаете о жизни благородных дам, принц Эйлор. — Она покраснела, когда поняла каким тоном тон говорит с Таргариеном, и тут же обеспокоенно пролепетала извинения: — Простите, ваша светлость.
Однако Эйлору на её извинения было плевать, равно как и на непочтительный тон. Сейчас он впервые за долгое время испытывал хоть что-то отличающееся от гнева и смежных чувств — любопытство.
— Вы правы. Я ни черта не понимаю. Так почему бы вам не рассказать мне?
Алисанна Леффорд в замешательстве выгнула бровь.
— Почему вас это заинтересовало, ваша светлость?
Сумеречный Дракон пожал плечами и присел, дабы открыть свой сундук с вещами — его оставил Эдмур, прежде чем уйти в шатер своего дяди Бриндена на ночлег. И Слава Семи, что всё так сложилось. Кто знает, как поступил бы мальчик, если бы увидел Алисанну Леффорд в её платье.
— В любой другой ситуации я не стал бы ни о чём спрашивать. Но, как вы уже должны были заметить, я не очень-то хорошо высыпаюсь. — Вытащив рубашку, он бросил её смущенной девушке.
«Хорошо, по крайней мере, я не единственный, кто потрясен этой встречей. — Мысленно отметил он и жестом приказал прикрыться рубашкой, что Алисанна нерешительно сделала, после чего продолжил вслух: — Ваш отец надеется, что вы проведёте эту ночь со мной. Я не стану идти у него на поводу и делать то, что он хочет, однако же и разрушать надежду тоже не стану, поскольку вы пострадаете за «провал»
Потребовалось еще несколько минут на уговоры, но вскоре Эйлор Таргариен уже зажигал свечу и держал в руке бокал вина, а Алисанна Леффорд сидела напротив него за небольшим столиком, тем самым, на котором лежал кинжал.
Она, безусловно, была дочерью своего отца — такая же прямолинейная и, — после того как Сумеречный Дракон наконец убедил её, что не станет никого казнить без веского повода, — безразличной к возможным обидам и оскорблениям. Пылкая женщина горько жаловалась на то, что отец не разрешил ей тренироваться с мечом и щитом, что ей не нравится, что женщину считают ниже мужчины, но… но больше всего она ненавидела рукоделие.
Она так сильно ненавидела рукоделие и так красочно описывала свою ненависть и отвращение к этому занятию, что напомнила Эйлору квадратного Манфреда Дарка. Дракон даже улыбнулся, представив эту парочку вместе: матерящуюся и источающую незамутнённую ненависть.
Сумеречный Дракон отдыхал. Большую часть разговора вела девушка, особенно после того, как привыкла к принцу и открыла ему свои «горести». Эйлора умиляли её проблемы. И забавляло желание стать девушкой-рыцарем. Возможно, она даже стала бы им, дай отец на это добро и найди хорошего инструктора, однако путь рыцаря прервался бы после пары серьёзных сражений, в которых Алиссана хлебнула бы крови и дерьма, увидела, что такое война, и насколько сильно стезя воина отличается от бредней бардов и сказителей.
Помимо того, что разговор в целом был приятной отдушиной, он также помогал держать в узде существо, постепенно захватывающего разум принца. Эйлор намеренно сосредоточился на словах девушки, не позволяя себе возвращаться к неприятным мыслям, воспоминаниям, и пугающим фантазиям.
Время беззаботно летело вперёд, да так быстро пролетело, что полная луна исчезла с небосвода, сменившись рассветом. Заметив это, Эйлор взял слово, когда ответил на тысячный вопрос, связанный с войной.
— Похоже, рассвет близок, миледи. Полагаю, мне следует проводить вас обратно в ваши покои. Нам ведь не нужно, чтобы ваша честь подверглась сомнению, даже если ваш отец, похоже, не заботится о ней.
— А как же ваша честь, принц Эйлор? — Спросила она, кутаясь в рубашку принца, всё ещё накинутую на её маленькую фигурку.
Принц рассмеялся.
— О ней точно не стоит беспокоиться, леди Леффорд. Я Таргариен, а значит, должен брать то, что хочу, и честь мне — не указ. Так говорят люди. — Эйлор фыркнул. — Полагаю, они правы.
Это было сказано в шутку, вот только Алисанна шутку не поняла. Девушка оказалась острой на язык и смекалистой, но при этом тревожно проницательной в отношении того, что принц на самом деле думает, а не только говорит.
— Глупости. Вы не взяли то, что хотели несколько часов назад, хотя, будучи принцем, многие посчитали бы, что вы имеете на это право. Это был благородный поступок.
Эйлор отмахнулся от её слов.
— Возможно, в чьих-то глазах и по чьим-то меркам, всё так и есть. Но поверьте, миледи, я слишком много натворил в своей жизни, чтобы больше не считаться человеком чести.
Алисанна впилась взглядом в его глаза.
— Например?
Принц покачал головой и снова фыркнул. Ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что она говорит серьезно.
— Вы не хотите в это ввязываться, миледи. Не стоит.
— Хочу. — Она не отвела взгляд, явно намереваясь получить объяснения.
Принц был ошеломлен ее упрямством… хотя после их ночного разговора уже должен был привыкнуть к этой черте характера.
— Хорошо. — Медленно произнес Эйлор, фиалковые глаза которого, ответили на взгляд девушки. — Я убил больше мужчин, чем, смею надеяться, ты встречала за свою жизнь. Я захотел служанку жены моего брата, и взял её. В конце концов, я захотел жену своего брата, и, если бы не Тайвин Ланнистер, то и её бы взял.
Его голос слегка огрубел, а глаза начали пылать.
— Я захотел жизнь Роберта Баратеона. Забрал её. А теперь хочу жизнь Тайвина Ланнистера и всех остальных Ланнистеров, независимо от того, невиновны они или нет. И все рыцари Вестероса не помешают мне забрать и их. — Эйлор резко встал. — Я наслаждался нашей беседой, леди Леффорд, но прошу, ни на миг не заблуждайтесь на мой счёт и даже мысли не допускайте о том, что я благородный принц, каким, я уверен, меня выставлял ваш отец.
Алисанна ничего не ответила — молча встала и последовала за Эйлором. Он проводил её до двери, открыл и проверил зал снаружи на наличие блуждающих слуг, языки которых могли бы принести любопытной юной леди рядом с ним неприятности, которых она не заслуживает, и отступил в сторону, дабы позволить ей выйти.
На пороге она обернулась — впервые за их встречу, юное лицо выражало не эмоции, а мудрость.
— Скажу напоследок, принц Эйлор. Вы утверждаете, что не являетесь человеком чести, и в качестве довода рассказали о том, что всегда брали то, чего желали. Вот только забыли вы об одной вещи, которую не возжелали, и одно это доказывает, что вы не такой уж плохой человек, каковым себя считаете.
Алисанна Леффорд легонько ткнула его в грудь; лицо было смертельно серьезным.
— Вы не захотели корону. Вы не взял её, хотя могли бы с легкостью. Многие ли мужчины, Таргариены или нет, способны таким поступком похвастаться?
Сумеречный Дракон не успел ответить — Алисанна оставила последнее слово за собой, быстро скрывшись за углом коридора. Стряхнув с себя лёгкий шок, Эйлор с усмешкой подумал о том, что эта девушка и Элия наверняка нашли бы общий язык.
На следующее утро, когда принц Эйлор Таргариен отбыл из Золотого Зуба во главе колонны, рядом с ним ехал Лео Леффорд.
— У вас прекрасная дочь. — Сказал ему Принц, глядя на единственного вассала, бросившего вызов Тайвину Ланнистеру.
Лео самодовольно улыбнулся.
— Благодарю вас, ваша милость.
Самодовольная улыбка исчезла при следующих словах Сумеречного Дракона.
— Если ещё раз заставишь её сделать то, чего она явно не желает, я убью тебя.
Остаток утренней поездки прошел в молчании.