Твой Добрый Сосед. главы 37-38.fb2
Твой Добрый Сосед. главы 37-38.mobi
Твой Добрый Сосед. главы 37-38.epub
Большой Джон оглушительно рассмеялся, вращая железным мечом длиной с человеческий рост с обманчивой лёгкостью и мастерством.
Настоящая гора мяса и железа проревела вызов.
И Брандон ответил тем же.
Собравшиеся лорды с замиранием сердца наблюдали за тем, как сыновья Рикарда атаковали лорда Последнего Очага.
Брандон уклонился от удара великана и отразил яростный обратный замах… с каждой секундой, боль в руках и крики толпы всё сильнее разжигали в нём кровь. Нед бросился в атаку, дав Брандону мгновение передышки. Размышляя, каким образом всё это безумие началось, старший Старк быстро пришёл к выводу, что виной всему удача… на па́ру с невезением.
Они хорошо сражались.
Брандон до этого уже успел одолеть полдюжины воинов, в том числе Меджера Сервина, Хелмана Толхарта и Робетта Гловера, и полученные им ушибленное плечо с подбитыми рёбрами давали о себе знать.
Нед тоже одержал свои победы: над Венделем Мандерли и Вилламом Дастином. Брандон обеспокоился, когда его брат столкнулся с Джорахом Мормонтом, который превосходил лорда Карстарка и многих менее знатных мужчин, но по итогу Нед стоял рядом с ним, а они — нет.
Когда Большой Джон увидел, что сыновья Рикарда остались последними на поле, его смех едва не разбудил Зимних Королей. Он пригласил братьев атаковать его вместе, на что те с радостью согласились. Большинство посчитало бы это безумием, ведь Большой Джон более чем вдвое старше и вдвое больше их обоих вместе взятых. Сравнение явно не в их пользу. Вот только они к этому уже привыкли, более того…
С Сирилом Фэрчайлдом невозможно было сравниться по определению; с Большим Джоном Амбером — вполне.
Брандон собрался с силами и бросился вперёд, пока Нед отступал. Вынужденный сражаться с обоими братьями, Большой Джон размахнулся по широкой дуге. Действуя с большей дерзостью, чем благоразумием, старший Старк нырнул под клинок Амбера и нанёс удар ему в бок. Большой Джон коротко прохрипел, да так и не ответил — Нед вернулся в бой, накинувшись на него. Воспользовавшись моментом, Брандон перехватил меч одной рукой, схватил запястье Амбера и крутанул. Сильно. Меч выпал из руки великана, после чего Брандон сблизился на полшага вперёд и сделал выпад — острие его клинка остановилось у горла оппонента.
Толпа затихла. Даже отец промолчал, пока не стих громоподобный гогот лорда Амбера.
— О вымя Ночного Короля! С каких это пор у волчат выросли клыки?!
— Примерно с тех пор, как у великана начались проблемы с зубами, милорд.
Улыбка Большого Джона грозила расколоть его лицо надвое:
— Я дам волчатам подраться вдоволь. Победитель выпьет с великанами сегодня вечером!
Лорд Последнего Очага покинул поле в хорошем расположении духа, а Старков встретили аплодисменты.
Брандон осмотрел брата.
— Не ранен?
Нед кивнул, и сквозь короткое, прерывистое дыхание проговорил:
— Моя кровь… словно огонь.
Брандон улыбнулся.
— Моя тоже.
Его брат поднял меч; Брандон кивнул в знак согласия и повторил жест.
***
Кукла сидела рядом со своим мужем, хлопая в ладоши, пока старший волчонок помогал младшему встать.
— Пойдёшь к ним, Добрый Охотник?
Охотник покачал головой, положив свою ладонь поверх её руки.
— Дадим им насладиться победой.
***
Грегор Форрестер погрузился в зрелища и звуки Большого Зала. Он вспомнил, как впервые увидел Винтерфелл и стоял, разинув рот, пока отец не закрыл ему челюсть. Буквально. Даже сейчас, будучи представителем Железного Форта и членом свиты лорда Глофера, ощущения оставались теми же.
Знамёна каждого дома украшали стены. Каждый вдох пропитан запахом дыма, жареного мяса и вина. Воздух пульсировал сердцебиениями тысячи гостей, а набат их голосов заглушал музыку.
Схватка стала главной темой вечера, и Грегор едва ли мог винить других лордов за их пыл. Скорее полноценный турнир, чем обычная схватка была источником истинного престижа к северу от Перешейка, и Старки сегодня многое выиграли. Поединок лорда Брандона и Эддарда с Большим Джоном достоин влиться в историю. Подобно Королям Зимы они повергли великана. Грегор сомневался, что со времён Барристана Смелого, сбросившего с коня Дункана Высокого, разыгрывалось зрелище более эпичное.
Сыновья лорда Старка не испытывали после этого недостатка внимания. Лорд Эддард сидел среди свиты лорда Дастина и Сервинов, а лорд Брандон, чемпион схватки, стоял, окружённый толпой Амберов и Мормонтов. Грегор пока не решался приблизиться к старшему Старку, предпочитая наблюдать издали. В Зимнем Городке он уловил слухи, что наследник лорда Рикарда был свиреп в тренировочном дворе и неумолим при поражениях. Грегор знал, что не стоит верить всяким сплетням, но тот факт, что они вообще существовали, — так близко к Винтерфеллу, — изрядно нервировало.
Тем не менее, схватка была далеко не единственной темой для обсуждения. Грегор заметил, как многие гости бросали взгляды на скромного мужчину в тёмной одежде и самую высокую женщину, какую он когда-либо видел. Не представившись, они сели за стол Мандерли вчера вечером. Мужчина танцевал со своей женой ранее; их плавные, зацикленные движения по овальной траектории привлекли немало взглядов. С тех пор они держались свиты лорда Мандерли, мужчина беседовал с сиром Уилисом и Марлоном, а леди Мандерли, её двоюродная сестра леди Хорнвуд и невестка Леона Вулфилд окружили его жену.
Грегор нахмурился, глядя на эту сцену.
Серебряные пуговицы на пиджаке мужчины и опал размером с кулак на груди его жены являлись достаточным доказательством того, что они не забрели сюда с деревенского рынка, однако же при этом, определённо были иностранцами. Если кто и мог нарушить негласный протокол, традиции, то только названный брат лорда Старка. Тем не менее, мысль о том, что лорд Мандерли пригласил иностранцев, плохо укладывалась в голове Грегора, и, без сомнения, другие разделяли его мысли и чувства: Пир Урожая испокон веков был северным праздником, краткой отдушиной, за время которой все лорды между Дарами и Перешейком могли обменяться новостями и обсудить дела Королевства.
Разумеется, Грегор держал такие мысли при себе. Раз лорд Мандерли пригласил иностранца, прекрасно зная, что его собратья-лорды будут не в восторге, то этот иностранец наверняка купец-принц какого-то немалого значения и является частью планов всего Севера. Наследник Форрестеров знал, что не стоит вмешиваться в дела Белой Гавани. Более того, лорд Мандерли, по слухам, человеком был справедливым, и Грегор не позволит себе оскорбить его, тем самым дав повод прекратить торговлю.
Он держал эти слова в уме, когда незнакомец направился к нему.
— Лорд Форрестер, полагаю?
Хоть его семья и была невелика, наследник Железного Форта не ожидал, что мужчина узнает его герб.
— Грегор Форрестер. — Поправил он, всё ещё не зная имени или титула мужчины, и потому не зная, как обратиться в ответ. — Лорд Форрестер — мой отец.
— Лорд Грегор, значит. —Мужчина улыбнулся и представился: — Сирил Фэрчайлд.
Фэрчайлд? Хоть имя и звучало по-андалски, а мужчина был светлокожим, как жители Штормовых Земель, Грегор не стал приписывать его к тем землям — их лорды не брились начисто. И редко наряжались в такую мрачную одежду. Также свою роль сыграл акцент этого иностранца, н похожий ни на один диалект Общего языка, который Грегор когда-либо слышал. Возможно, он родом из Пентоса, контролировавшего большую часть старого Андалоса и расселявшего многие семьи андалской крови.
Ход мыслей казался верным, но всё равно чувствовалось что-то неправильное.
Издали Сирил Фэрчайлд выглядел совершенно неприметно. Мужчина казался достаточно привлекательным, — как и полагается мужчинам высокого происхождения, — но далеко не Таргариен. Он также не настолько высокий или крепкий, как половина Амберов в зале. Тем не менее, в чертах лица проглядывалась поразительная резкость, а в глазах — яркость и ясность, из-за которых трудно было определить их цвет.
Более основательный осмотр скучной цветовой гаммы одежды мужчины также выявил замысловатую вышивку… нити шерсти были настолько плотными и равномерными, что Грегор чуть не принял их за шёлк. Несмотря на отсутствие украшений, качество кройки перчаток, плаща и пиджака мужчины превосходило даже то, что носил лорд Гловер. Сложилось впечатление хитрости… сдержанной, но тонко проглядывающей, как пятно холода прямо посреди тёплой комнаты.
— Лорд Старк устроил впечатляющее собрание, сильно отличающееся от того, что проводят у нас дома. — Иностранец оглядел зал, задержав взгляд на жене. — Иветта и я счастливы, что получили приглашение.
— Действительно, Пир Урожая — это тот праздник, который все ждут с нетерпением… этот раз стал особенным, учитывая длину последней зимы. — Грегор продолжал с осторожностью относиться к иностранцу. — Вы упомянули о доме. Не позволите спросить, где он находится, лорд Фэрчайлд?
Он рисковал, обращаясь к иностранцу с такими почестями. Если этот человек окажется просто состоятельным купцом, Грегор, — и дом Форрестеров по совместительству, — станет посмешищем Севера. Но Фэрчайлд вёл себя с лёгкостью, выдающей его положение. Более того, его внешность, одежда или фамилия… он слишком хорошо ориентировался среди собрания лордов, произнося имя «Старк» с уважением, но не благоговением.
Интуиция Грегора не подвела — Фэрчайлд принял слова как должное.
— За морем. И чуть дальше него. — Ответил мужчина с лукавством на губах. — Думаю, Лорд Мандерли был бы в ответе менее скрытен и сказал: Мирр.
Грегор кивнул, несмотря на удивление. К ним доходили возмутительные слухи о мирянине и его волантийской невесте-беглянке, ищущих убежища в Винтерфелле. Хотя история докатилась до Волчьего Леса, лорд Гловер сразу же отмахнулся от неё, как, собственно, и Грегор. Очевидно, в сказке оказалась доля истины, вот только слух упоминал торговца, тогда как лорд Фэрчайлд больше походил на сына Магистра.
— У нас тоже проводятся своего рода собрания, от грандиозных балов до небольших танцев и вечерних посиделок, но ничего похожего на такие впечатляющие схватки.
Грегор кивнул своему странному собеседнику.
— Согласен, в этот раз сражения выдались особенно интригующими. Уверен, они достойны песни. — Он перевёл взгляд на возвышение, где лорд Брандон пытался перепить Джораха Мормонта. В это схватке Старк всё же проиграет. — Сыновья лорда Старка доказывают, что они — гордость Севера. Не припомню, чтобы в их возрасте я был хотя бы наполовину так же хорош.
— Да, они достойно показали себя и ещё во многом могут вырасти.
В голосе мужчины звучали гордость и привязанность, которые Грегор нашёл странными, почти такими же необычными, как и сами слова. Мужчина едва ли походил на мечника, и наследник Железного Форта уже был готов спросить, по какому праву Фэрчайлд делает такую оценку, но вовремя одумался.
Мужчина не сказал ничего такого, что Грегор хотел бы спорить.
— Вы, должно быть, хорошо знаете Север, лорд Фэрчайлд, раз знаете даже дом Форрестеров из Волчьего Леса. — Вместо этого выдвинул он предположение. Не без умысла. Отец должен знать, просвещает ли лорд Мандерли иностранца о внутренних делах Севера, или нет.
Улыбка лорда Фэрчайлда ничуть не уменьшила его опасения.
— В ваших словах я отчётливо слышу излишнюю скромность, лорд Грегор. То, что ваша семья является единственным поставщиком железной древесины — отнюдь не малость. Признаюсь, я как раз ищу нового поставщика материалов для своей виолончели.
Ах, конечно. Железная древесина. Всё всегда сводилось к железной древесине.
— Прошу прощения, лорд Фэрчайлд, но виолончель… это какой-то инструмент?
— Именно так. Представьте её как большую стоячую скрипку… — Казалось, мужчина хотел сказать больше, но остановился; в его глазах мелькнуло смущение: — Прошу прощения, это было неподобающе с моей стороны. Едва ли здесь уместно обсуждать деловые вопросы.
И вновь лорд Фэрчайлд доказал, что он иностранец: лорды Севера не преодолели сотни лиг лишь для того, чтобы преломить хлеб с домом Старков. Зима превращала каждый дом в маленький островок посреди бури, и пир как раз всегда отмечался вместе с обсуждениями союзов, помолвок и торговли. Впрочем, Грегор не стал развеивать заблуждение Фэрчайлда. Он не хотел обсуждать возможность продажи Железная Древесины — одним из немногих предметов роскоши, которые производил Север.
Позволив вопросу улечься, лорд Фэрчайлд избавил Грегора от вероятности оскорбить его своим отказом.
Как раз когда он собирался проститься с иностранцем, собравшиеся лорды затихли, возвещая о прибытии Рикарда Старка. Когда Хранитель Севера занял своё место за высоким столом, Грегор вспомнил истории о том, как их владыка когда-то забрал головы трёх капитанов Золотых Мечей в одном сражении. Рикард Старк соответствовал легендам. Высокий, с длинным лицом, сильной осанкой и холодным взглядом; облачённый в лучшие меха, Хранитель Севера выглядел так же грозно, как и сама Стена, а его голос дополнял эту силу.
— Мои лорды и леди, я приветствую вас в Винтерфелле на Пире Урожая. Принимайте дары моего стола, тепло моего очага, и пусть сегодняшний вечер возвестит о наступлении весны по-настоящему! — Хранитель поднял кубок: — За долгое лето!
Зал взорвался грохотом, когда сотни кулаков обрушились на столы, а имя Старков начали скандировать, словно боевой клич. Хранитель дал звуку нарасти и плавно угаснуть.
— Сегодня дом Старков рад приветствовать важного гостя. — Сердце Грегора едва не остановилось, когда Рикард Старк снова поднял кубок. В этот раз, в сторону иностранца. — Лорд Сирил Фэрчайлд прибыл к нам из-за моря. Благодаря его усилиям, миррийское стекло доставлено на наши берега. К следующей зиме стеклянные сады Винтерфелла больше не будут одиноки на Севере.
В отличие от предыдущих, эти слова не встретили аплодисментов. Ошеломлённое молчание охватило зал, когда собравшиеся лорды повернулись к Фэрчайлду как один.
— О, боже мой, лорд Старк. — Улыбка тронула губы Охотника, отвечая сотням пар глаз, что уставились на него. — Это было довольно дерзко.
***
Виман Мандерли наколол картофелину и собрал остатки венисонового соуса со своей тарелки. Сочная, сытная и пышная, не то, что брюква, жареная картошка пользовалась популярностью на пиру. Ходили слухи, что Белая Гавань передала её Винтерфеллу в прошлую осень. Увы, Виман не смог насладиться по достоинству божественной пищей, поскольку новые проблемы тревожили его разум.
Всего за несколько недель до пира он получил послание из Винтерфелла, написанное рукой Рикарда и зашифрованное. Весточка несла мрачные вести: Болтон и Уайтхилл показали своё истинное лицо, спланировав атаку, которую лично отразил Сирил Фэрчайлд. Последняя деталь заставила Вимана насторожиться, и чувство только усилилось, когда в тот же день пришли вести о смерти Болтона и Уайтхилла.
Лорд Нового Замка скорее откажется от ужина, чем поверит, что эти предатели умерли естественной смертью.
Его брат по духу тут был ни при чём, в этом Виман не сомневался. Если бы Рикард хотел смерти Болтона и Уайтхилла, он бы не сообщил ему об атаке на Мастерскую. Нет, его брат не виноват, что оставляло список подозреваемых тревожно коротким — Виман бросил взгляд на иностранца, беседующего с наследником Форрестеров.
Лорд Нового Замка был одним из первых прибывших в Винтерфелл, как и ожидалось от бывшего воспитанника Эдвила Старка. Под предлогом визита вежливости к своему приёмному отцу он последовал за Рикардом в крипты, чтобы осмотреть хранящееся там стекло.
Из-за всех этих писем, слухов и рассказов, Виман опасался, что его брат по воспитанию треснул под бременем власти, но своими глазами увидев то, что Сирил Фэрчайлд принёс Северу… опасения развеялись.
Рикард как будто постарел лет на десять за половину этого срока, что совершенно неудивительно в виду произошедших событий: от рассказа Хранителя Севера, Виман словно очутился на Крайнем Севере прямо посреди Долгой Зимы, нагой и без огня. Чтобы человек одержал верх над пятнадцатью воинами, чтобы высокие лорды умерли в ту же ночь… пожалуй, было бы лучше, если бы Фэрчайлды прибыли верхом на драконах. В таком случае Виман хотя бы понимал своё положение. Вместо этого Рикард играл роль хозяина для иностранца, более опасного, чем все Безликие и Скорбящие вместе взятые.
Виман вздохнул.
Лордов не убивали; так просто не принято. Они умирали, как умирают все люди — от войны, болезней и чего похуже, но не с такой лёгкостью, как простолюдины. Даже в Великой Игре есть правила, которые нельзя беспечно нарушить, ведь убийства могли привести к эскалации, а также давали повод для возмездия.
Но вот, два северных лорда лежат мертвыми, погибнув в ту же ночь после попытки предательства. Совокупность событий можно было традиционно разделить на три пункта: причина, следствие, последствие. Виман отчётливо осознавал каждый из них, и если от первого и последнего у него слегка начинала болеть голова, то от второго начиналась настоящая мигрень.
Сирил Фэрчайлд обладает магическими способностями. Или магическими инструментами. Либо же он может убивать людей одной лишь мыслью, ну или расстояние ничего не значит для жителей за Закатным Морем. Как бы то ни было, Фэрчайлду следовало подождать. Если бы Болтон и Уайтхилл умерли через пару недель после нападения, а их смерти разделяли бы дни, то даже Рикард предположил бы, что это акт Провидения. Но нет, смерти нарочно вызывающи, демонстративные.
Бо́льшая часть Севера ничего не поймёт, но Рикард и Виман знали: резня людей Ладда и мёртвые лорды, последовавшие за ней, это предупреждение, что ни армии, ни замки, не защитят от гнева Фэрчайлда.
Виман молился, чтобы предстоящие дни прошли без происшествий… хотя после вчерашнего разговора боялся, что даже боги посчитают его просьбу чрезмерной, даже наглой, поэтому молился очень-очень тихо.