Попал с Системой в Мизинца. Главы 117-118

— Они сдаются?

Мы с Давосом стояли у штурвала его корабля, который в данный момент находился немного впереди нашего флота. Вейри летала в небе над нами, демонстрируя свою прекрасную чешую и ужасающе-прекрасную форму. Она всегда будет для меня символом, значащим что-то вроде этого: если примете мое правление, то будете процветать, а жизнь станет прекрасной; попытаетесь предать или переступить через меня — расправа будет скорой, неизбежной, и особо мучительной.

Стены Лиса оказались высокими, хотя и не самыми высокими из тех, на которых мне доводилось бывать. Они были ухожены и сверкали жемчужно-белым цветом, будучи сделанными из того же материала, из которого и весь город. Несмотря на то, что город знал, что и кто плывет к ним, рыбацкие лодки были в свободном плавании, а торговые суда входили и выходили из города.

Все они благоразумно избегали моего флота, выдерживая почтительное расстояние.

— Похоже на то. — Ответил я своему советнику и одному из моих самых верных друзей, Давосу Сиворту. Даже как-то стыдно было красть его у будущего Станниса Баратеона. Но я бы сделал это снова, если бы представилась возможность.

Уже давно решил — вознаградил Бена за его службу и сделаю то же самое для Давоса. Он просто еще не знает об этом. Я указал на стены, привлекая внимание бывшего контрабандиста. Белый флаг капитуляции развевался выше, чем флаг Лиса. Но это было не то, на что я указывал.

— Видишь чуть ниже флага, висящего на стене? — Спросил я.

— Ты имеешь в виду тело? — Риторически, отчасти саркастически спросил Давос. — Да, вижу.

Я усмехнулся.

— Это Гонфалоньер, которого мы преследовали. — Я прищурился и мысленно отметил, что на теле ещё не появилось черных пятен. По груди всё ещё стекала алая кровь. — Недавно убили.

— Похоже, они не были рады его поражению. — Сухо прокомментировал Давос.

Я все больше привыкал к смерти, хотя уже давно живу в этом мире. Но меня всё ещё беспокоило, насколько бесстрастно некоторые люди относятся к ненужным проявлениям жестокости.

— Он — мирное подношение. Они будут использовать его как козла отпущения и попытаются отмазаться от войны и ее последствий.

Давос хорошо меня знал. Он сначала начал тихонько хихикать, пытаясь сдержаться, но затем всё же взорвался полноценным смехом. Смеялся бывший контрабандист редко, но как же сука заразительно!.. Я тоже не смог удержаться и присоединился к нему.

Когда смех и веселье утихли, он озвучил истину:

— Значит, они плохо тебя знают…

***

— Добро пожаловать в Лис, Великий Король Мирра!

Я изо всех сил старался не закатить глаза на пафосное приветствие стоящего передо мной человека. Он был, мягко говоря, стар: белые как снег волосы и борода до груди. Дряблое, обрюзгшее лицо. Но я знал, что в расцвете сил он был удивительно красивым мужчиной.

Но если он был эхом угасающей красоты, то женщина рядом с ним — прекрасной песнью.

Натуральные светлые волосы, высокие скулы, обрамляющие застенчивые голубые глаза, и идеальный нос. Ее тело тоже имело чем похвастаться: полные пышные груди, которые были чуть меньше, чем у Ашары, талия, что сужалась прямо перед бедрами, которые, в свою очередь расширялись, демонстрируя фантастическую генетику. Ее ноги были подтянутыми и стройными, если судить по тому немногому, что выступало из её жемчужно-белого платья.

Короче говоря, она была претенденткой на звание самой красивой женщины на планете, рядом с моей женой.

«Лис не разочаровывает. Они попытаются использовать ее, чтобы соблазнить меня»

Мой разум словно сам подсунул определённое воспоминание. Воспоминание, которое я только недавно пережил благодаря своему зеленовидению во время путешествия в этот самый город.

«— Я не королева шлюх. Неужели ты думал, что я стану с тобой трахаться только потому, что несогласна с некоторыми политическим решениями моего мужа? МУЖА! Ты — самая тупая пизда, которую я когда-либо видела. Даже в борделях шлюхи и то умнее тебя.

Всё так же жутко улыбаясь, она медленно погрузила острие кинжала в плоть, пронзая подбородок, рот, нёбо, и доставая до мозга. Ублюдок бился в конвульсиях и пытался вырваться, но стражник держал его крепко.»

Да, я позволили себе на мгновение восхититься красотой стоящей передо мной женщины. Но так же быстро выбросил её из головы. Там уже занято. И если моя жена хладнокровно разделалась с каким-то красавчиком, то чем я хуже? Нет, потрошить эту красотку без причины не стану, но и до измены не опущусь. К тому же… если быть до конца откровенным… эта женщина красива. Но я предпочитаю брюнеток. И сиськи у моей жены больше. И заднице лучше.

— С кем имею удовольствие говорить? — Спросил я, снова обращая внимание на мужчину. Они, вероятно, могли понять по моему безучастному и прямому тону, что я здесь не для того, чтобы играть в игры.

— Меня зовут Саллидос Иррен. Меня избирали Первым Магистром города в течении последних двух десятилетий. Рядом со мной моя дочь, Илиана Иррен. Наша семья имеет корни, уходящие к самому основанию Лисса.

«Другими словами, ты — тот человек, с которым мне придется иметь дело в первую очередь» — Перевёл я для самого себя, после чего задал вопрос уже вслух:

— А это ваши коллеги-магистры? — Жестом указал на вереницу бесчисленных людей позади него. Все они были одеты в прекрасные мантии, подобающие королям, но выглядели они довольно убого по сравнению с тем, что я видел в Старой Валирии. При воспоминании о недавном инциденте у меня заныло плечо.

— Так и есть, Ваша Светлость. — Он ответил с тем же веселым расположением духа, что и во время всего разговора.

— Хорошо. — После скупого кивка, я продолжил, немного повысив голос, так, чтобы все услышали мои слова: — Очевидно, что у вас больше нет желания сражаться. Вы здесь с предложением капитуляции?

— Да. Однако мы хотели обсудить условия. — Саллидос ответил быстро и уверенно.

Я снова переключил внимание на него и сохранил прямое, немного жесткое выражение лица. К несчастью для него, у меня не было намерения вести переговоры. Они начали эту войну, и я закончу её, с кровопролитием или без оного. Однако, всё же интересно было посмотреть, как много они готовы отдать, чтобы сохранить своё положение и статус.

— И что же вы хотели обсудить?

— Мы не против, чтобы нами правил король. Особенно такого уровня, как вы. Мы все признаем, что то, что вы сделали в Мирре, близко к чуду. Мы завидуем. Процветания и роста трудно добиться в современном мире.

Саллидос начал с испытанной временем, правильной тактики ведения переговоров — лести.

Я не был польщен.

— Тем не менее, мы считаем ваши взгляды на рабство, основу нашей экономики, вызывающими беспокойство.

Я мог бы назвать это…

Я повернулась к Давосу с поднятыми бровями. Он без лишних слов понял, о чем я думаю и поднял руку, чтобы скрыть ухмылку, которая заиграла на его лице. Как правило, сдержать эмоции и скрыть ухмылку для него не было проблемой. Он весьма хладнокровный человек. Но дерзость стоящих передо мной магистров была поистине смехотворной. Чего уж, я сам с трудом сдерживался.

Когда я обернулся к первому магистру Лиса, он уже не улыбался. Его лицо стало таким же жёстким, как моё собственное. Без сомнения, он был человеком, который привык получать то, что хочет, и я бы поставил все деньги на то, что его весёлая манера речи — это не более чем маска и инструмент, который удобно использовать в начале переговоров. Он получал то, что хотел, с помощью власти и манипуляций.

Однако на лице его дочери по-прежнему была легкая ухмылка. Как будто она знала, что произойдет дальше.

Я отвернулся от него и взглянул на толпу магистров.

— Ты действительно думали, что это сработает? — Это был риторический вопрос. — Вы действительно думали, что я просто… соглашусь на условия?

Я осмотрел лица мужчин и женщин, стоящих за Саллидосом. Никто не ответил.

— Уверяю вас, мы готовы платить значительные пошлины и налоги, ваша светлость. Мы…

Поднятая рука заставила Саллидоса замолчать, как я и ожидал.

— Почему я должен соглашаться. Вы все знаете, как вести дела, не правда ли? Вы все очень хорошо умеете вести переговоры. Давайте отмотаем время немного назад, к началу разговора. Создайте для меня потребность. Это обычная тактика продаж — используйте ее.

Я заложил руки за спину и стал ждать, пока кто-нибудь ответит.

Саллидос первым решился взять слово, пусть и не сразу.

— Вы хороший правитель, Петир Миррский. Вы заботитесь о своих подданных так же, как и мы. Это очевидно для любого, кто обращает на подобное внимание. Но какой король заставляет свой народ сражаться за него? Какой король берет тех самых рабов, которых он «освободил», и велит им умереть за него? Мы, в свою очередь, не делаем такого. Мы платим большие деньги за то, чтобы люди, выбравшие этот образ жизни, сражались за нас. Вы бы взяли наших рабов и вложили меч в их руки для своего следующего завоевания. Мы же хотим защитить свой народ, в отличие от вас…

Я был приятно удивлен Саллидосом. Он не клюнул на приманку, которую я ему подкинул. Он не позволил мне диктовать ход разговора. Он взял всё в свои руки и полностью перевернул диалог с ног на голову. К сожалению, он серьёзно ошибся по нескольким пунктам.

— Вынудил, говорите? — Переспросил я, обернувшись. Мои люди скапливались на белых пляжах Лиса. С каждым мгновением всё больше и больше лодок причаливали к берегу, переправляя людей с кораблей на пляж. — Вот тут вы ошибаетесь, Саллидос из Лиса. Я не заставил ни одного человека взять в руки меч. Более того, я многих желающих развернул и отправил домой. Эти люди —добровольцы, и я скажу вам, почему!

Голос чуть погромче, выражение лица ещё чуть жёстче. Всё как обычно. Осталось накрутить самого себя, выпустить гнев наружу и напугать стоящих передо мной людей.

— Когда вы объявили нам войну, вы пришли за рабами, которые бежали от вашего правления! Я призвал их и пообещал им всего одну вещь! Пообещал, что если они будут сражаться за Мирр, то будут сражаться за свою свободу. Я обещал, что мы освободим их братьев и сестер в цепях и накажем их бывших хозяев за их грехи!

Под конец пафосной речи мой голос почти превратился в рык, а жестикуляция больше походила какому-то психу. Словно этого было мало, мои люди, которые оказались ближе всего к нам, услышали эту короткую речь и стали бить по щитам в ритм, как бы подтверждая мои слова. Стук постепенно начал по всей армии.

— Я отказываюсь вести переговоры с рабовладельцами. Это понятно, Саллидос? Тебе повезло, что ты вообще ещё жив за свои проступки!

Выхватив меч, я заставил толпу передо мной вздрогнуть и отступить на шаг. Мужчины схватили женщин и детей и прижали к себе. Губитель Сердец нацелился на конкретного человека — первого магистра.

— С этого момента ты больше не являешься Первым Магистром Лиса. С этого момента нет никакого Конклава Магистров! Это мой город, и он будет подчиняться моим законам!

Я сделал небольшую паузу, чтобы дать им возможность осмыслить мои слова. Затем отдал простой приказ. Горе тем, кто ослушается.

— На колени.

Прошло мгновение… я терпеливо ждал. Неудивительно, что дочь Саллидоса, Илиана, первой преклонила колени, и сделала это послушно, прикоснувшись лбом к мраморной части пирса под собой. Должно быть, она вдохновила своих коллег-магистров, потому что их всех разом словно окатило волной послушания.

Я обернулся к своим солдатам, собравшимся на берегу.

— Сегодня мы закончим эту войну! Сегодня мы разорвем цепи каждого раба в городе! Вперед, солдаты Мирра, освободите своих собратьев!

Следующий фрагмент

Предыдущий фрагмент

Оглавление