Следующий фрагмент
Твой Добрый Сосед. Глава 56-58.epub
Твой Добрый Сосед. Глава 56-58.mobi
Твой Добрый Сосед. Глава 56-58.fb2
Нед и Брандон въехали в ворота Харренхолла; пятьдесят лучших воинов Севера — за спиной. Оба облачились в лучшие доспехи, выкованные из железа, закалённого в пепле Скагоса, отчего получившаяся сталь обрела тёмный, дымчато-бурый оттенок. Вытравленные кислотой и щёлоком морды лютоволков украшали каждый нагрудник, а резные ветви чардрев оплетали горжеты, наручи и наголенники.
Доспехи были подарком от отца, заказанным специально для турнира. Они выглядели непомерно дорогими даже по строгим меркам Простора. Но Нед напомнил себе, что Харренхолл станет величайшим ристалищем на века вперёд, а значит здесь не место для северной скромности, граничащей со скупостью.
Затянув на руке лиловую ленту благосклонности, младший Старк оглядел поле.
Он узнал лорда Ройса и сира Дениса во главе лучших рыцарей дома Арренов. В паре брошенных камней от них Бринден Талли командовал речными лордами, а рядом с Роландом Крейкхоллом возвышалась знакомая фигура сира Тайгетта. Чуть поодаль Нед приметил Роберта в рогатом глухом шлеме — лицо его, без сомнения, озаряла лихая ухмылка.
Отведя взгляд от брата по духу, Нед с прохладцей оглядел Джона Коннингтона, который примкнул к Королевским землям, а не к своему сюзерену. Среди них стоял и лорд Титос Блэквуд — его присутствие рядом с Коннингтоном объяснялось уничижительными взглядами, которые он бросал на Джоноса Бракена.
Стальные глаза остановились на дорнийском отряде во главе с Оберином Мартеллом, его дядей и ещё одним рыцарем Королевской гвардии, при виде которого губы Неда сжались в нить.
— Это Артур Дейн.
Брандон воспринял предупреждение без тревоги.
— Поверю тебе на слово, — ответил он, опустив руки на луку седла и вглядываясь скорее в облака, чем во всадников на поле. — Ты встречался с ним чаще меня.
Хоть он и указал на ленту Эшары, бросив эти слова в шутку, голосу Брандона недоставало обычной лёгкости. В нём прозвучала горечь, появившаяся несколько дней назад. С той поры старший Старк перестал отпускать добродушные насмешки и подначки, что печалило Неда.
— Полагаю, в последние два дня я виделся с ним больше, чем с Эшарой, — ответил он, и замечание вызвало слабый смешок.
— Прискорбное положение дел, — вздохнул старший Старк. Нед не нашёлся, чем возразить.
С тех пор как он впервые станцевал с Эшарой, молодой рыцарь севера несколько раз встречался с Дейнами, спрашивая разрешения на надлежащие ухаживания. Лорд Саймон Дейн потребовал у Неда отчёта о его доходах, обязанностях и возможных владениях, желая знать, на какое будущее может рассчитывать Эшара в его семье. Нед не осуждал лорда Дейна за расспросы. Несмотря на его происхождение и личные заслуги, молодой Старк оставался вторым сыном и безземельным рыцарем. Окажись Нед на месте Саймона и проси его родственники руки Лианны — они с Брандоном прошлись бы по ним куда жёстче.
Эшара поддерживала его во всём, наставляя Неда на каждой встрече, поддразнивая и подначивая брата, когда тот слишком наседал с вопросами, не переставая при этом уверять Неда, что на деле он гораздо добрее, чем кажется. Раз за разом лорд Звездопада ворчал, но уступал увещеваниям Эшары, а она улыбалась, всегда милостивая в победе.
Когда сам сир Артур Дейн засвидетельствовал достойный нрав Неда, лорд Дейн наконец смягчился и позволил ему сопровождать Эшару до конца турнира и вести переписку после.
Это случилось всего пару дней назад, когда Нед верил, что покинет Харренхолл исключительно с приятными воспоминаниями.
Но затем настал вечер, когда они с Брандоном, отужинав с Джоном и Робертом, вернулись в свои покои и застали Лианну в… смятении. До следующего дня она отказывалась делиться мыслями. И только тогда Нед узнал о вторжении Рейгара, о том, как принц чуть ли не силой ворвался в её комнату, требуя песни, словно она была обычной менестрелью.
Одно воспоминание о том, как сестра пересказывала этот кошмар, пробудило в груди Неда нечто тёмное и злобное.
Он обнял её, заверяя, что она всё сделала правильно и ни в чём не виновата. Он повторял эти слова, пока она не поверила.
Брандон не присоединился к их объятиям. Он стоял молча и неподвижно, не доверяя себе пошевелиться. Нед, борясь с собственным гневом, понимал его.
Последующие дни пролетели как в тумане. Все мысли о турнире отошли прочь, пока братья старались оградить честь сестры, подвергшуюся угрозе не по её вине. Они действовали быстро, ведь немало свидетелей могли видеть, как Рейгар входил в покои Лианны или выходил оттуда. Нельзя было допустить распространения слухов.
Брандон вернулся на ристалище и бросил вызов всем домам Королевских земель — самым стойким союзникам дома Таргариенов. В тот день на арену вышли девять человек, и ни один не покинул её своей волей. Их изломанные тела послужили предостережением: поступок Рейгара не спустят с рук, и любой глупец, посмевший очернить честь Лианны, пусть подкрепит свои слова сталью.
Нед вёл собственные битвы в Башне Вдовы, где временно разместилась Королевская гвардия. Он вызвал на разговор Артура и хоть поначалу был о нем высокого мнения, причастность дорнийца к проступку Рейгара подпортила благорасположение Неда к легендарному рыцарю.
Оно упало ещё ниже, когда Артур, прекрасно сознавая, что Рейгар преступил границы приличий, явившись без предупреждения, настаивал, будто между Лианной и принцем не произошло ничего предосудительного. Неду стоило всей выдержки не спросить Артура, считал бы он так же, окажись на месте Лианны Эшара или Эллирия.
— Она станет и твоей сестрой, — предоставил он последний аргумент, который, наконец, пробил защиту. Рыцарь дрогнул. В его глазах промелькнул стыд.
Под нажимом Артур поклялся, что даст правдивые показания, если спросят, что случилось тем вечером. Вроде бы такая простая просьба, а пришлось тратить часы, чтобы вырвать обещание. Нед вернулся в свои покои с успехом, но с горьким осадком. Если возникнет нужда, слово Артура защитит Лианну от большинства сплетен, ведь Рыцарь Рассвета ещё пользовался в Семи Королевствах глубоким уважением, пусть даже Нед более не разделял его.
Волчий Рыцарь выдернул себя из размышлений как раз вовремя, чтобы услышать низкий рёв боевого рога — первый из трёх, возвещающих начало общей схватки. До второго, как и до третьего, оставалось время, достаточное, чтобы собравшиеся воины набрались мужества для грандиозного представления. Но пока его северные товарищи проверяли доспехи и готовили оружие, Нед не отрывал взгляда от Меча Зари.
— Не ожидал, что он будет участвовать, — заметил он, помня, что Артур предпочитает турниры, несмотря на свой титул. — Хотя могу догадаться о причинах.
Нед повернулся к принцу Мартеллу и встретил пылающие ядом тёмные глаза. Он невозмутимо выдержал взгляд.
— Видно, по той же причине Красный Змей всю неделю приглядывался к нам, а теперь прожигает взглядом, — фыркнул Брандон, вклинивая коня на пути взора Оберина.
Нед кивнул в знак согласия. Ни он, ни Брандон не очень-то разбирались в интригах, — события последних двух дней вымотали обоих, — но Красный Змей не особо таился.
Дом Мартеллов выиграл войну за руку принца Рейгара, но лишь затем, чтобы Эйрис отказал дорнийцам в должном присутствии при дворе, фактически объявив их пешками в своей вражде с Тайвином Ланнистером. Положение принцессы Элии пошатнулось, когда она родила Рейгару дочь вместо сына. А то, что Эйрис ограничил её свиту горсткой фрейлин и никчёмных распорядителей, лишь усугубило её участь.
Как и многие, Нед полагал, что Левин Мартелл и Артур Дейн — самые стойкие защитники принцессы в Красном Замке. Без сомнения, слава последнего как величайшего мечника королевства, охраняла Элию надёжнее, чем сама сталь Артура.
Растущая известность Неда и Брандона бросила вызов главенству Артура, а Дорн ни за что не оставил бы подобный вызов без ответа. Потому-то Красный Змей последнюю неделю наблюдал за ними, потому полсотни лучших бойцов дома Мартеллов записались на общий турнир, а не на состязания. Будь их воля, Волчьего Рыцаря и Меч Севера никогда больше не поминали бы на одном дыхании с Мечом Зари. Ещё пару дней назад Нед думал, что Артур на их стороне.
Но последние события поставили всё под сомнение.
То, что Меч Зари защищает принца после случившегося с Лианной и Элией, что он даже не удосужился предупредить их семьи о возможных последствиях…
Нет, очевидно, что Артур — не тот несгибаемый защитник и доблестный мужчина, каким представлял его Нед, и не тот верный страж, какого желали Мартеллы.
Молодой рыцарь вздохнул.
Добрая часть его полагала, что участие Дейна — это извинение перед Мартеллами, как его обещание было таковым перед Старками. Злая же гадала, сколько часов потратил Красный Змей, убеждая Артура взяться за дело.
— Он знает, — отметил Нед, не отводя глаз от принца Дорна, чьи напряжённые черты и пылающий взгляд выдавали гнев человека, терпящего ужасную несправедливость.
— Разумеется, знает, — небрежно бросил Брандон. — Его дядя был в башне, когда ты вызвал Дейна на разговор.
— Как думаешь, он винит нас? — спросил Нед, уже зная ответ.
— Какая разница? — возразил старший Старк. — Его мысли — его дело. Пусть думает что хочет, лишь бы язык держал за зубами.
Нед поморщился, предвидя беду.
— А если не удержит?
— Тогда напомни ему, что у принца Дорана нет ещё одного сына, которым можно пожертвовать за его ошибки, — отрезал Брандон, слишком похоже на их наставника в редкие минуты недовольства.
— Это турнир, — подчеркнул Нед, вспоминая изматывающие события последних двух дней. — Я бы предпочёл не развязывать войну.
Старший Старк долго не отвечал. Молчание затянулось настолько, что Нед уже не ждал ответа, но вдруг Брандон сделал низкий, напряжённый вдох и с кивком выдохнул:
— Я тоже постараюсь.
Нед улыбнулся, положив руку на плечо брата. Он знал, как легко Брандон поддавался гневу и как усердно трудился, чтобы обуздать его.
Больше они не проронили ни слова. Прозвучал второй сигнал рога, и братья молча ждали третьего.
***
— Вендел!
Больше ничего Нед сказать не успел, вскидывая меч навстречу булаве, что обрушилась на шлем Мандерли. В тот же миг он отдёрнул щит, отражая остриё копья, нацеленное ему в бок.
Оглушающий грохот копыт, воплей и лязга стали туманом окутали разум Неда, застилая мысли, пока он погонял дестриера вперёд. Волчий Рыцарь растворился в незамысловатости своей единственной задачи: снова и снова он заносил меч и щит, чтобы сразить уцелевших после первой атаки Брандона.
Лишь проскакав мимо воинов Простора, Нед пришёл в себя, и мир вновь обрёл чёткость. Вендел Мандерли, получив краткую передышку, поднял забрало и склонил голову.
— Благодарю, сир Эддард.
Нед кратко кивнул и вложил клинок в ножны.
— Отдыхай и собирайся с силами, — велел он. — День ещё молод.
Мерлин подчинился, возвращаясь в строй. Северяне вновь встали на свои места. Волчий Рыцарь направил коня к авангарду, где брат приветствовал его ополовиненным бурдюком.
— У этих цветочков острые шипы, — протянул Брандон.
— Наши шкуры крепки, — ответил он, принимая вино под смех брата.
Они смотрели, как семеро мейстеров выехали помочь раненым. Пока подсчитывали потери и уносили выбывших, дорнийцы и речные лорды выстраивались в боевые порядки, ожидая сигнала к новой атаке.
«Семисторонняя схватка в древнем стиле»
Была веская причина, по которой конные рыцари предпочитали скакать на пехоту, а не друг на друга. Сотня стоунов* человека, зверя и стали внушала ужас, а двое рыцарей, сходящихся на копьях, и без того подвергались немалой опасности. Для отрядов по полсотни делать то же самое без ограждений по скорости и вооружению… чистой воды самоубийство.
Формат и участники общего турнира определились задолго до того, как Старки отправились на юг, и лорд Уэнт встречался с лордами всех королевств, чтобы согласовать детали.
От каждого королевства требовалось выставить полсотни человек. Одно королевство должно было атаковать другое, проезжая сперва по правую, а после по левую руку; остальные будут свидетелями — дабы обеспечить и достаточное зрелище для публики, и время для мейстеров позаботиться о раненых. Атаки следовало продолжать, пока в сёдлах не останется сорок человек. Четвёртый сигнал рога станет знаком спешиться и биться пешими.
Прочие правила гласили: мечи и топоры затупить, копья делать не длиннее человеческого роста, а боевые молоты — не тяжелее половины стоуна. Удары в спину противнику или по коню — под строгим запретом.
Нед стоял возле Брандона, когда лорды обговаривали порядок атак. Горстка бывалых рыцарей, ветеранов последнего восстания Блэкфайров, назвала такой формат издевательством над настоящим боем. Нед склонен был согласиться, но сражение, это сражение, а турнир — просто турнир.
Пока Северу везло: они потеряли лишь десятерых в стычках с Западными землями, Королевскими землями и Простором. Никто не пострадал настолько, чтобы мейстеры опасались за их жизнь или конечности. Брандон возглавлял две из трёх последних атак, тогда как Большой Джон Амбер — третью. Нед ещё долго не забудет, как брат разжал поводья, чтобы обеими руками вышибить Джона Коннингтона из седла.
Сам Нед вызвался на роль, лишь самую малость менее опасную: в начале каждой атаки он смещался в середину отряда с той стороны, что была обращена к противнику. Оттуда он отражал всякого врага, что выдерживал первый натиск Брандона.
Мрачно глядя на то, как дорнийцы под водительством Артура Дейна прорубают «кровавую просеку» в рядах речников, он приготовился к следующей сшибке.
Затем они столкнулись с лордами Штормовых земель. Возглавляя свои отряды, отпрыски двух великих домов сошлись на полном скаку. Вынужденный уклониться от размаха молота Роберта, Брандон занёс собственный клинок слишком широким взмахом, позволив хохочущему Баратеону проскользнуть мимо и нанести северянам тяжкий урон, пока не вмешался Нед. Брандон и сам взял «кровавую дань». Когда пыль улеглась, на земле лежало более двух десятков раненых.
Несмотря на умелое командование лорда Блэктайда и грозную славу воинов домов Харлоу и Драмма, люди с Железных островов показали себя не столь хорошо. Лорды Речных земель, порядком измотанные сражениями с Артуром и Робертом, выступили не лучше.
Наконец, северяне сошлись с дорнийцами. Их число было почти равным: Брандон вёл в бой двадцать восемь человек, сир Артур — двадцать три. Два воина схлестнулись и доказали, что равны друг другу в седле. Королевский гвардеец отразил первый выпад Брандона в блестящей демонстрации мастерства, вскрыв защиту противника. Он нанёс рубящий удар по голове соперника, но Брандон поймал меч Артура на крестовину собственного клинка, избежав «смертельного исхода».
Пока Меч Зари и Меч Севера сражались в одиночном поединке, Нед следил за обороной флангов северян. Дважды он отражал копьё Оберина, отводя остриё ввысь, прочь от товарищей. Он скрестил мечи с сиром Левином, поймав клинок последнего на ободе щита, когда дорниец обрушил его мощным ударом сверху.
Миновав именитых дорнийских командиров, Нед приготовился встретить арьергард, когда его дестриер внезапно застыл и как будто споткнулся. Юный Старк едва высвободил ноги из стремян, прежде чем животное пошатнулось и рухнуло.
Он избежал участи быть раздавленным под конём. Но даже так Нед приземлился неудачно — доспехи предали его, когда конечности врезались в неподатливую сталь. Хоть он и не потерял сознания, зрение помутилось, а звуки слились в невнятное эхо. Нед боролся с желчью, подступившей к горлу.
Какое-то время он лежал, мысли застилала пелена боли, затуманенный взор неверяще уставился на копьё, вонзившееся в стремя.
Он почувствовал, как несколько рук помогают ему сесть, пока прочие тени спешат на подмогу. Издалека донёсся голос Брандона, почти неузнаваемый от ярости. Вскоре к нему присоединились столь же разгневанные лорд Ройс и Роберт.
Новые голоса заглушили знакомые, и Нед оставил попытки разобрать хоть какое-то подобие беседы. Вместо этого он позволил двум мейстерам осмотреть себя. Уилльям Дастин стоял на страже. Нед принял чашу воды, но отказался от макового молока — то, что осталось от его концентрации и сил, ещё могло понадобиться.
Неподалёку Брандон и Оберин обменивались оскорблениями и угрозами, едва не сцепившись в драке; их вассалы грозились сделать то же самое. Нед заметил несколько людей долины и штормовых земель в рядах северян, тогда как отряд воинов Королевских земель поддерживал дорнийцев. Старший сын лорда Уэнта встал между ними, не давая турниру превратиться в настоящую битву.
Раненый рыцарь наблюдал и ждал, когда страсти поутихнут. Он осмотрел доспехи и обнаружил на них вмятины, но в целом они уцелели. Постепенно боевые порядки рассеялись. Роберт и лорд Ройс вернулись к своим людям, воины Королевских земель последовали их примеру. Гораздо меньшая группа направилась к нему во главе с Брандоном.
— Нед…
— Я в порядке, — заверил он, кое-как поднявшись. Отвернувшись от брата, он кивнул Алтону Уэнту и остановил взгляд на дорнийце. — У вас есть что сказать мне, принц Оберин?
Взирая сверху со своего жеребца, Красный Змей являл лицо человека, вынужденного глотать прокисшее молоко.
— Приношу мои извинения, лорд Эддард. — Исчезли обычные снисходительность и самодовольство принца. Их место заняла отрывистость человека, для которого каждое слово причиняет физическую боль. — Эббин Вейл возомнил себя выше правил турнира. Он жаждал вашей смерти и опозорил весь Дорн своим поступком.
Оберин мотнул головой себе за спину, где юношу удерживали собственные земляки.
— Идиот думал, что жар сражения скроет его преступление от глаз пяти королевств.
Бросив на юнца беглый взгляд, Нед перевёл глаза на своего коня, которого уже избавили от мучений по его же просьбе. Он тяжело вздохнул.
— Каковы были его мотивы?
Горькая усмешка искривила губы Оберина.
— Вы нажили врага в лице каждого холостого мужчины Дорна, когда начали ухаживать за Эшарой. Подозреваю, многие из женатых тоже вас ненавидят, — пояснил принц, и никто из лордов не усомнился в его словах. — Эббин был одним из самых рьяных ваших ненавистников, но, признаюсь, даже я не ожидал от него такого вероломства.
С каждым словом Красный Змей всё сильнее стискивал поводья.
— Дом Мартелл проследит, чтобы вас вознаградили за потерю коня, а в Солнечное Копьё будет отправлено послание. Дом Вейлов лишится земель и титулов, полностью или частично.
Некоторые лорды Дорна заёрзали в сёдлах, явно встревоженные участью, постигшей одного из них, пусть и заслуженно. Оберин не обратил на них внимания.
— Что до самого Эббина, — продолжил он, словно говоря о давно умершем, — ваш брат потребовал, чтобы он предстал перед северным правосудием. Ни дом Таргариенов, ни дом Мартеллов не нашли причин ему отказать.
Слова говорили о многом и подразумевали ещё большее. Один взгляд на Брандона сказал Неду, что брат не был ни учтив, ни уступчив в своих требованиях. У Неда не осталось времени задуматься об этом — он вновь ощутил на себе взгляд дорнийца.
— Я не хотел, чтобы вы пострадали подобным образом, лорд Эддард.
Красный Змей произнёс извинения крайне неохотно, но искренне, намекая на озвученные и невысказанные чувства.
Нед промолчал. Без сомнения, Мартелл ожидал, что он ответит покорно или гневно. Вместо этого, юный рыцарь прошёл мимо коней северян и дорнийцев, не дав ни первого, ни второго. Остановившись возле своего павшего скакуна, он потянулся к седлу и извлёк длинный меч.
— Благодарю вас за всё, что вы сделали в этих обстоятельствах, принц Оберин. — Нед произнёс эти слова с простой учтивостью, и всё стихло, когда он обнажил клинок. — Окажете ли вы мне последнюю любезность — спешитесь? Боюсь, у меня более нет возможности сражаться верхом.
Собравшиеся лорды застыли в потрясении, лишь брат стал исключением. Даже Оберин не сумел скрыть удивления и возрастающего любопытства.
— Я не выбывал из турнира, — пояснил Нед, поскольку принц хранил молчание. — Или меня выбили из седла по правилам?
Он дал вопросу повиснуть в воздухе, предоставив Красному Змею время принять его вызов или одобрить действия вассала его брата.
Красный Змей рассмеялся.
— Вы уверены, Старк? — предостерёг принц; прежние раздражение уступило место смеси веселья и обиды. — Вы уже выбили из седла многих сегодня, включая моего дядю. Большинство сочло бы это достаточной честью.
Нед взглянул на принца несгибаемым взглядом.
— Я желаю разрешить все вопросы между нами, Мартелл.
Вновь слова сказали больше, чем было произнесено. Единственным ответом Красного Змея стал прыжок с жеребца.
Копьё наготове.
***
Времена, проведённые в Староместе, почти что в изгнании из Солнечного Копья, не доставили ему удовольствия. По правде говоря, Красный Змей едва мог припомнить годы среди мейстеров. Для человека, способного потягаться умом с Дораном Мартеллом, выковать шесть звеньев цепи оказалось пустяком. Куда лучше он проводил время, приглашая куртизанок в свои покои.
Возможно, стоило бы уделить богословию хоть толику внимания. Как бы он ни относился к северным дикарям и их священным деревьям, старые боги явно ещё властвовали в ледяном Севере. Иначе как объяснить, что Рикард Старк породил таких сыновей?
Мысль преследовала дорнийского принца подобно зловонию Королевской Гавани.
В последнее время ненависть давалась ему легко. Он стал вспыльчив, а глупость Эббина укоротила его терпение ещё сильнее. Но даже направляя гнев на стоящего перед ним мужчину, нельзя было отрицать доблесть Эддарда Старка.
Наследник Винтерфелла, возможно, выбил из седла больше всех, но именно его младший брат позаботился о том, чтобы почти половина северян удержалась в строю. Лишь Дорн приблизился к их числу.
Даже сейчас, весьма помятый и всё же выбывший из боя, — несмотря на свои заверения в обратном, — второй сын дома Старков отражал каждую попытку Оберина повергнуть его на землю. Даже когда копьё Красного Змея ожило в его руках, разя вихрем мельтешащего стального наконечника, юный северянин отбивал атаки точной работой ног и выверенными комбинациями собственных ударов.
Ярость принца лишь росла, в то время как Старк твёрдо стоял на ногах.
Он вспомнил утро, когда дядя рассказал о проступке Рейгара. Понадобилось несколько человек, чтобы отговорить его от убийства всех причастных. Но даже в гневе Оберин понимал, что у дома Мартеллов больше доступа к принцу, чем у кого-либо другого. Между дядей и фрейлинами Элии любовница не прошла бы незамеченной, а Лианна Старк никогда даже словом не перемолвилась с вероломным братцем. Пожалуй, Эшара могла передать послание через Артура втайне от всех, но сама мысль претила здравому смыслу.
При всём нежелании признавать, Старки не показали себя такими людьми. А несмотря на недавние промахи Артура, Красный Змей не считал Дейнов способными на подобное коварство.
Нет, преступления дракона — на его совести, и ничто не призовёт его к ответу. Даже дорнийское солнце.
Это знание никак не умерило ярость Оберина. Он бушевал, проклиная Рейгара за вероломство, Артура за предательство, Дорана за то, что годы назад согласился на треклятый брак. Он ненавидел Лианну Старк за то, что привлекла внимание принца, себя самого за бессилие перед этим оскорблением и Эддарда Старка за то же самое.
Пока Красный Змей упивался гневом, затупленный клинок поймал край его шлема.
***
Он увидел, как Оберин пошатнулся. Шлем уберёг лицо принца от увечий, но меч Неда вдавил щёчную пластину внутрь и вверх. Теперь, покорёженный бронзовый лист лишь загораживал Оберину обзор.
Ожидая, пока противник оправится, Нед ощутил перемену в воздухе, будто откровение пронеслось меж окружающих лордов.
Они считали его тихоней.
Он вспомнил ранние годы в Винтерфелле, как стены отзывались тёплым смехом и ласковыми поддразниваниями слуг всякий раз, как замечали, что он увязался за старшим братом.
Со временем слова стали менее добрыми — люди принимали его сдержанность за слабость. При дворе названного отца* шептались, каким странным и неуместным выглядит Тихий Волк рядом с наследником Штормового Предела.
Шепотки поутихли после его первого поединка и вовсе сошли на нет, когда он стал рыцарем. Но Нед сомневался, что перерос бы это прозвище, не спаси он леди Лорру.
И даже сейчас, став свидетелями, как он одолевает бесчисленных воинов терпеливой и несокрушимой обороной, лорды королевств сравнивали его с Брандоном и считали неспособным на гнев.
Нед был уверен, что Оберин Мартелл думал так же, позабыв, что имеет дело с истинным сыном Винтерфелла, чью семью оскорбили.
Нед — не Брандон, но волчья кровь текла в нём по праву рождения, как и в брате, а холод мог обжигать столь же беспощадно, как любое пламя.
Дав Оберину едва ли миг на то, чтобы сорвать шлем или биться вполглаза, рыцарь севера принял агрессивную стойку и возобновил натиск. Опираясь на спину как на точку опоры, Волчий Рыцарь задействовал работу ног и вложил весь свой вес в мощь каждого удара. Неважно, что меч не заточен — он пытался рассечь челюсть принца.
Вскинув собственное оружие, Оберин напрягся, когда закалённая замковая сталь столкнулась с твёрдым кизилом. Копьё треснуло, когда он отвёл удар и скользнул рукой по древку, обращая остриё в кинжал, который направил Неду в бок.
Но Волчий Рыцарь уже вскинул меч и обрушил на голову принца. Вынужденный прервать атаку, Оберин подставил под лезвие пятку копья, но запоздалая защита дрогнула. Красный Змей вскрикнул, когда меч Неда впился ему в плечо, а бронзовые диски доспеха смялись под ударом.
Нед позволил принцу отступить.
Он не любил сражаться вот так — ведомый яростью, без узды. Даже сейчас его усилия меркли в сравнении с природной свирепостью Брандона, не говоря уже о первобытном, безудержном ужасе, который лорд Фэрчайлд умел вселять в сердца людей.
И всё же даже жалкое подражание урокам Охотника заставило дорнийского принца схватиться за руку, трясущуюся на древке, и хватать ртом воздух сквозь стиснутые зубы.
Не впервые Нед удивлялся собственным свершениям — свершениям младшего ученика великого учителя, всего лишь второго сына великого Дома. Впрочем, это будет его единственный поединок на турнире. Он знал это с момента падения. Поддерживать мощь и напор атаки стоило героических усилий, и он уже валился с ног. Недо понимал, что даже если он одолеет противника, то не хватит сил сразиться с другим, поэтому, когда всё закончится, он удалится на зрительские трибуны и утащит за собой Красного Змея, облегчая Брандону путь к победе.
Он вновь встал в агрессивную стойку, и принц, невзирая на боль, ответил, вскинув древко копья и опустив остриё.
На краткий миг два вторых сына застыли под полуденным солнцем. Все мысли о турнире, правилах и затупленном оружии в руках отступили, когда они решились на настоящую дуэль.
Резко пойдя на сближение, Красный Змей вскинул копьё и прыгнул вперёд, намереваясь пронзить забрало Неда насквозь. Неистово мотнув головой, Волчий Рыцарь обратил смертоносный выпад в скользящий удар. Ответом стал взмах, способный перерезать Оберину горло. Принц в последний миг отпрянул и хлестнул копьём по такой траектории, что острие копья приходилось в затылок Неда. Рыцарь Севера умело уклонился — шагнул под её дугу, занеся меч.
Принц заслонился от падающего клинка наручем раненой руки. Боль и досада на его лице были видны всем.
Красный Змей — это копейщик, равных которому не было. Одного взгляда ему хватало, чтобы отыскать бреши в доспехах противника и их обороне, вынуждая врагов ставить жизнь на прочность их кольчуг. Но копью нужен простор для удара, а Нед упрямо лишал соперника этого преимущества, заставляя отдавать землю, но не расстояние. Волчий Рыцарь давно доказал, что не уступает дорнийцу в скорости и работе ног, зато Красный Змей не мог сымитировать неприступную защиту Неда, по крайней мере, пока северянин теснил его. С незащищённым лицом и Волчьим Рыцарем, бьющим на поражение, Красный Змей более не мог переломить ход боя, не рискуя подставиться под смертельный удар, ради собственного ранящего.
Конец был неизбежен и пришёл без прелюдий. Снова Нед обрушил меч на голову Оберина, и Красный Змей ответил, вскидывая копьё. Принц оказался достаточно быстр, чтобы увидеть, как Волчий Рыцарь перенаправляет удар, скользя лезвием по древку, и отдёрнул руку, спасая её от увечья. Но он ничего не смог поделать, когда Старк крутанулся на месте и вогнал меч ему в бок. Глухо хрустнуло — клинок Неда столкнулся с медной чешуёй доспеха Оберина.
Красный Змей падал медленно, упрямый даже в поражении; поле безмолвствовало, хотя Нед различал далёкие крики и рукоплескания. Когда гнев и силы покинули тело, юный рыцарь направил остриё в грудь дорнийца.
«Сдавайся» — подумал он, но не произнёс вслух, зная, что Оберин поймёт.
С земли принц будто бы даже был благодарен за его молчание и ответил тем же, с отвращением отшвырнув копьё. Юный Старк не был слеп к его гневу, но куда тот был направлен сейчас — он уже не мог сказать. Нед протянул руку, зная, что Оберин откажется, и не удивился, когда принц обрёл голос:
— Я встану сам или вовсе не встану, Старк, — прошипел он горько и устало. Нед не захотел спорить.
Он повернулся уходить и сделал несколько шагов, прежде чем принц окликнул снова:
— Сир Эддард.
Нед с удивлением расслышал в его голосе едва уловимый намёк на формальность и уважение. Обернувшись, он обнаружил, что принц уже выпрямился, всё ещё прижимая руку к раненому боку.
— Я пришлю вам своего личного отведчика на сегодняшний пир. Не стесняйтесь пользоваться его услугами до конца турнира.
Принц Дорна встретил его взгляд без объяснений и извинений. Нед безмолвным кивком принял предложение, вернувшись к северным товарищам медленной, нетвёрдой походкой. Его глаза встретились с глазами Брандона, и безмолвное понимание протянулось меж ними, когда Нед проходил мимо. Он направился к крепостной стене без посторонней помощи — воплощение израненного, но победившего рыцаря. Лента Эшары так и осталась привязана к его руке.
Следующий фрагмент