Глава 5. Неожиданное происшествие
Снейпедо проводил практикантов таким взглядом, в котором Гарри явно прочитал, что он предпочел бы, чтобы обед состоялся в его кабинете, но ничего не поделаешь.
Настроение у второго практиканта снова приближалось к нулю. Гавейн успел сообщить ему, что документы нужно отвезти не в офис Лестрейнджа, а доставить ему лично в руки, дождаться пока он их просмотрит и подпишет, а после забрать и вернуть обратно, а старший из братьев сейчас находился в Бирмингеме. Ясное дело, что Фадж не даст Гарри служебный автомобиль и ему придется либо честно добираться подземкой до вокзала, а потом еще полтора часа сидеть в поезде, либо вызывать Рауля и постараться сделать так, чтобы никто его около его Нимбуса не заметил.
— Ты чего себе почти ничего не взял? — поинтересовался Персиваль, на подносе которого стоял полноценный обед из салата, супа, второго и стакана компота с булочкой. — Здесь все вкусно и дешево, компания компенсирует половину стоимости питания, так что пользуйся, пока снова не оказался в Универе!
Гарри опустил глаза на свой поднос. Оказывается он взял себе только чай и грушевый тарт. Аппетит пропал, да и он привык уже к изысканной кухне в особняке Снейпедо.
— В поезде поем, там все равно делать будет нечего.
Занудный Сэтернино сказал небольшой спич о соотношении качества еды в общественном транспорте с её стоимостью, который Гарри толком не слушал, обдумывая свой печальный первый день на практике. Когда они, наконец, поднялись обратно, и Робардс вручил ему папку с документами, и Поттер сел в лифт. Там неожиданно обнаружился тот самый Барти Крауч-младший, из-за которого и был тот самый спор, в результате которого Гарри попал на летнюю практику к Фаджу.
— О, коллега! Вы все-таки выбрали другой департамент? — с ноткой сожаления произнес Барти.
— Ничего я не выбрал. Я хотел к вам, а меня отправили туда, — и Гарри указал пальцем наверх, потому можно было представить, что он работал либо у юристов, либо у финансистов, что занимали этаж под административным. То, что кто-то может проходить практику в приемной большого босса, никому в голову прийти не могло.
Видимо выражение лица юноши было настолько кислым, что Крауч решил его приободрить.
— Если есть немного свободного времени, то могу пригласить в нашу лабораторию. Я сейчас буду испытывать новую технологию одного диффузного процесса. Не желаете принять участие?
— Мне надо отвезти эти документы в Бирмингем и потом вернуть обратно, — мрачно заявил Гарри.
— Ха! А на что нам курьерская служба в корпорации? Сейчас зайдем в секретариат и все устроим в лучшем виде.
В секретариате их встретила строгая девушка по имени Джемма Фарли.
— Так куда вам нужно отправить эти документы?
— В Бирмингем, в наш цех-лабораторию по производству кровезаменителей. Рудольфус Лестрейндж сегодня там. Он должен все подписать и отправить обратно. Это срочно! — проговорил Гарри.
— Заполните бланк-наряд и давайте вашу папку, — казенным голосом произнесла мисс Фарли, и Барти взял бланк сам и что-то в нем быстро написал.
— Через четыре часа можете прийти и забрать свои документы.
Гарри не мог поверить, как все просто они провернули. Участвовать в эксперименте было намного интереснее, чем тащиться на поезде в Бирмингем и обратно.
Начало эксперимента пришлось отложить. Бартемиус Крауч был только младшим, сотрудником Экспериментальной лаборатории «Алохомора». Гораций Слагхорн, руководитель лаборатории, проводил собственные опыты и мельком, с подозрением, посмотрел на нового сотрудника в лаборатории, но ничего такого не заподозрил: Поттер переоделся в запасной рабочий костюм Крауча, похожий на тот, что носят в операционной хирурги, а свою одежду оставил его шкафчике. Так что волосы скрывала шапочка, а лицо — маска. Роль помощника Гарри исполнял отлично, поэтому, увлеченный своими опытами Гораций тут же и отвлекся от мысли, что не смог узнать этого сотрудника.
Когда Слагги, как про себя дружески называли сотрудники Слагхорна, закончил свои опыты и отправился в кабинет анализировать результаты, до конца четырех часов оставалось всего полтора, потому Поттер уже начинал нервничать, но Крауч его успокоил, что эксперимент не займет много времени. И оказался прав, так как на десятой минуте эксперимента, произошел неожиданный взрыв. Гарри не пострадал, только немного подкоптился и порядком испугался, а вот лицо и руки Барти все оказались изрезаны осколками.
Сразу после взрыва включились все специальные системы: пожаротушения, принудительной вентиляции и блокировки выхода из лаборатории на случай, если в результате взрыва могла произойти утечка опасных химических или биологических материалов. Потому Поттер и Крауч оказались заперты внутри до прихода аварийной бригады. Хорошо, что внутри была аптечка, и Гарри, как мог, постарался остановить кровотечение из ран Барти и их перебинтовать, в результате чего его светло-голубая туника вся оказалась в больших пятнах крови.
Спустя два часа после обеда, Северино решил, что что-то он давно не видел своего niño и вышел в приемную, он не обнаружился.
— Эмм, Корнелиус, а где второй практикант?
— Повез документы на подпись Лестрейнджу, что вы утром мне дали.
— В Эдинбург??? — брови сеньора Снейпедо взлетели вверх от удивления.
— Нет, Бирмингем. Сегодня Рудольфус там.
Бирмингем звучал менее страшно, чем Эдинбург, так как был в два раза ближе, но чертовы скоростные поезда сходят с рельс и на небольших расстояниях. Хотя его сокровище могло додуматься вызвать Рауля. Это надо было проверить. Северино вернулся в кабинет и позвонил оттуда своему начальнику службы Освальдо Пэкуито попросив проверить, где находится автомобиль его мальчика. Ровно через пять минут он знал, что и Рауль и Нимбус его сокровища все отдыхают дома в особняке. Тогда он набрал номер Энрике. Ему ответил автоответчик, на который Северино записал следующее сообщение:
— Ми амор, ты снова недоступен. Тебе показалось, что утренних волнений для меня недостаточно? Ты даже не предупредил меня, что Фадж отправляет тебя в Бирмингем. Я нашел бы кого послать вместо тебя. Позвони сразу, как сможешь.
Ни через минуту, ни через пять, ни через десять, пятнадцать и двадцать его сокровище не перезвонило. А потом что-то взорвалось. Это точно был звук взрыва, хоть и на дальнем расстоянии от кабинета начальника. Почти сразу Северино доложили, что в Экспериментальной лаборатории произошел небольшой взрыв. Два сотрудника с легкими ранениями оказались заблокированными внутри до окончания проведения мероприятий в соответствии с протоколами химической и биологической безопасности. Угрозы жизни пострадавших нет.
«Как хорошо, что я запретил Энрике работать там на летней практике, он точно оказался бы в самом центре взрыва», — со вздохом подумал Северино, но почему-то на душе его стало тревожно. Рука сама уже набирала номер Лестрейнджа.
— Привет, Руди. Скажи, ведь Гарри уже поехал обратно в Лондон?
— Привет, о чем ты, Северус? Я не видел сегодня Гарри, он разве в Бирмингеме?
— Он должен был привезти тебе документы на подпись, — сердце Снейпедо тревожно забилось.
— Документы привез какой-то курьер из главного офиса. Это точно был не Гарри.
Даже не попрощавшись, Северино сбросил звонок и потребовал соединить его со Слагхорном.
— Кто именно пострадал во время взрыва! — почти прокричал он в ухо начальнику лаборатории.
— Бартемиус Крауч и… — Гораций замолчал.
— Кто этот "И"?!
— Имя второго установить не удалось.
Сердце Северино ухнуло вниз.
Он рванул в сторону лифтов со скоростью достойной профессионального бегуна, столкнувшись в дверях с Освальдо, который понял все без слов и побежал впереди босса. Снейпедо казалось, что лифт ехал три этажа, разделяющие его с лабораторией не менее получаса, и когда он ворвался туда, где произошел взрыв, оказалось, что пострадавших уже увезли.
— Что значит, не смогли установить личность второго пострадавшего? — тоном плохого полицейского он обратился к сотрудникам экстренной службы.
— В лицо его никто не знал, пропуска при нем не было, личные вещи никто не опознал.
— Покажите мне! — рявкнул Снейпедо, и едва не закричал от отчаянья, увидев в руках сотрудника в костюме химической защиты пиджак, в котором он видел его niño в последний раз и очень знакомые часы «Peverell Watch».
— Спокойно, мы еще пока ничего не знаем, — сеньор Пэкуито крепко сжал плечо своего начальника.
— Где, куда его… — проговорил еле слышно Северино.
— Скорая повезла их в Сentral Mungo Hospital…
— Надо же, как руководитель компании переживает о пострадавших, — сказал один сотрудник экстренной службы другому, и уже через час о произошедшем знал весь офис, подтвердив общее мнение, что у их корпорации замечательный владелец, что печется о каждом рядовом сотруднике, и переживает за них, как за родных.
Когда курьер доставил документы в секретариат, их принял другой сотрудник, Эдриан Пьюси, так как Джемма Фарли была занята вопросами, связанными с инцидентом в лаборатории. На папке была маркировка центрального аппарата главы компании. Потому Пьюси лично поднялся в приемную и положил её на стол Фаджа, пока все сотрудники находились в их небольшой кухне, обсуждая странное поведение босса. Рабочий день уже закончился, когда все, наконец, закончили сплетничать и стали собираться домой. Вот тогда Корнелиус и заметил на своем столе ту самую папку, решив, что этот Поттер мог бы и подождать его, чтобы отчитаться о поездке, но рабочий день действительно уже закончился, так что назначать ему взыскания было не за что.
Первое, что увидел Северино в палате Энрике, куда он ворвался, прорвав все преграды в виде охраны и медицинских сотрудников, это окровавленная одежда, что валялась в углу. Хуже, чем ему уже было, стать не могло, он только постоянно про себя молился, чтобы его мальчик остался жив.
Первое, что увидел Гарри, когда пришел в себя после обморока, хоть и долгого и глубокого, но простого, связанного с общим перенапряжением своей нервной системы в этот день — это абсолютно бело лицо Северино, на котором отражалось страдание. Врач успел осмотреть Поттера и сообщил его супругу, что «парень просто родился в рубашке» и из всех повреждений у него лишь легкая царапина на лбу. Но сеньор Снейпедо не отличался покладистостью, когда дело касалось его сокровища. Он потребовал провести полное и тщательное обследование, когда его супруг придет в сознание.
— Сев, ты же не станешь меня ругать? Это был несчастный случай. Я совершенно не пострадал. Я даже представить не мог, что все так получится…
— Об этом мы поговорим дома, а сейчас ты отправишься на МРТ, чтобы исключить скрытые повреждения.
— Зачем? — Гарри проследил за взглядом своего супруга и увидел свою окровавленную тунику, которую все еще не унесли. — Это кровь не моя, а Барти!
Заметив, как опасно сузились глаза Снейпедо при упоминании имени Крауча, Поттер решил далее не развивать этот вопрос и покладисто согласился на все, что угодно. В аппарате исследовали каждый сантиметр его тела, а когда врач занимался анализом полученных результатов, то имел неосторожность буркнуть себе под нос, имея в виду качество изображения:
— Что-то снимки не очень…
Стоявший всё время над ним Северино, снова схватился за сердце. И сколько потом его не убеждали в том, что слова никак не относились в здоровью его супруга, в голове упрямо звучала та самая фраза. И он остался при своем мнении, что врачи просто не хотят его тревожить.
— Куда это ты собрался? — спросил Снейпедо, увидев свое сокровище, натягивающее джинсы, которые с остальной одеждой привез ему в больницу Рауль.
— Как куда? Домой. Уже поздно, завтра на работу… — уверенно произнес Поттер.
— Домой?.. На работу? — как эхо повторил Северино. — ты останешься здесь еще на неделю, для полного медицинского осмотра. И никакой больше работы!
— Если ты меня здесь оставишь и не разрешишь ходить на работу, то я убегу. Буду жить на улице с бродягами, питаться объедками из мусорных баков и просить милостыню на вокзале. До осени как-нибудь дотяну, а там вернусь в общагу Универа. Грант мой, я его честно заслужил…
Это был очень грязный прием. У Северино задергался глаз, когда он представил все то, о чем сообщило его сокровище. И он мог это сделать, характер был такой же упрямый как у него самого.
— Хо-ро-шо. Но до конца практики ты и носу не высунешь за пределы приёмной. С Корнелиусом я решу все вопросы сам.
— Ты же не скажешь…
— Не скажу, но это последний раз. Если еще хоть что-то… То — полный домашний арест. О передаче гранта какому-нибудь бедному студенту я позабочусь, хорошо, что напомнил.
«Черт с ним с грантом, главное всё обошлось», — радостно подумал Гарри, но виду не показал, ему еще предстояло неоднократно просить прощения в спальне, в этом он точно не сомневался.
Следующим утром второй практикант явился на работу вовремя. Ровно за три минуты до прихода до начала рабочего дня и за пять, до появления в офисе сеньора Снейпедо. На Поттере снова был умопомрачительные по цене костюм и обувь, но уже другие, как и часы той же марки, что и вчера. Это снова был эксклюзивный «Peverell Watch», но в этот раз на его циферблате явно сверкнули бриллианты, как и в зажиме на галстуке.
Свой рабочий день Северино начал с того, что вызвал к себе Фаджа и резко запретил ему отправлять куда-либо из приемной их практикантов.
— Пока они здесь работают, я лично отвечаю за их жизнь и здоровье. Как мы все вчера убедились, случиться может что угодно, даже внутри здания. Поэтому пусть большую часть рабочего дня сидят за столами как приклеенные и передвигаться могут исключительно по моему этажу. Это всё.
Корнелиус был удивлен таким распоряжением. Обычно сеньора Снейпедо не интересовался работой его аппарата. Что-то все-таки с этим Поттером было не так. Секрет Сэтернино ему был отлично известен, значит, дело точно было во втором практиканте!