Фанфик "Пятая колонна". Часть 2
Фандом: Гарри Поттер (книги&фильмы).
Персонажи: Гарри Поттер, Рон Уизли, Гермиона Грейнджер, Северус Снейп, Волдеморт, неизвестный/неизвестная.
Жанр: AU, драма, ангст.
Размер: миди.
Рейтинг: R.
Категория: джен.
Саммари: Борьба Гарри с Волдемортом перешла на решающую стадию: вместе с друзьями он ищет крестражи по всей стране. Однако у Золотого трио почти нет идей, где могут находиться осколки души их врага, а все прошлые годы Ордену феникса и вообще сторонникам света очень не везло, и потому каждое решение Гарри особенно важно. Нельзя допустить ошибку. Но что, если есть сила, незримо опережающая его на шаг?
Дисклеймер: Все персонажи принадлежат Дж.К.Роулинг. Все события являются вымышленными, а совпадения случайными. Все персонажи, встречающиеся в данном тексте, являются совершеннолетними. Данный текст не призывает к насилию и/или нарушению законов.
Примечания: смерти второстепенных персонажей, убийства.
Часть 2.
Примечание автора: рейтинг этой главы — R из-за описания смертей персонажей.
Проснулся Гарри резко и сразу. Именно так, когда высыпаешься: просто распахнул глаза, ощущая себя свежим, полностью отдохнувшим и даже обновлённым. Не сравнить с тем, как это чаще всего бывало в походе: муторно и долго, не желая поднимать разбитое тело с кровати в палатке. Волшебство, не иначе. Как же они устали и измучились в поисках крестражей, что эта малость, вкусная еда и хороший сон, заставили его чувствовать себя так хорошо!
Темпус показывал шесть часов дня или, скорее, вечера. Горазд Гарри спать! Больше двенадцати часов дрых! Во время пряток по лесам редко удавалось полноценно прикорнуть, они же часто сменяли друг друга, карауля палатку. Гарри выбрался из-под балдахина, понимая, что неплохо бы перекусить. Он вроде не чувствовал голода, как такового, но что-нибудь точно бы съел. На соседней кровати, завернувшись в покрывало, как в кокон, спала Гермиона. Ага, на вахте стоял Рон. Однако, обернувшись к выходу из комнаты, Гарри с трудом подавил ругательства. Да, друг был там, сидел в кресле, но спал! Спал, тихо похрапывая! Ну, дежурный!.. На столике рядом ещё оставались остатки вчерашнего пиршества, но их заметно убавилось за время его сна. Ясно, что тут произошло. Рон не сумел удержаться от соблазна, ещё раз поел и задремал. Очень в его духе! Гарри всё понимал, всё, но не в такой же момент! Они ведь в Хогвартсе!
Вспомнив, как вчера, засыпая, он думал, что они в безопасности, Гарри осёкся. Глупо и лицемерно обвинять Рона после того, как сам посчитал их убежище надёжным. Неизвестно, сколько они без защиты, может, не пару часов, а всего пару минут. Ничего же не произошло, Пожиратели их не обнаружили. За Выручай-комнатой, вероятно, и не следили, просто убрали из неё тот самый шкаф, через который можно попасть в школу, а про проход из «Кабаньей головы» и не знали. Права Гермиона.
Он быстро перекусил куском пастушьего пирога и запил наколдованной Агуаменти водой. Холодным пирог был не менее вкусен, чем только что испечённым. После этого Гарри вновь огляделся, раздумывая, чем бы занять себя, пока остальные спали. Они не планировали, сколько времени проведут в Хогвартсе, предполагалось, что достаточно для отдыха, а потом уже, уходя, выкрадут меч. Но сколько это «достаточно»? День, два, неделю? Неясная тревога никак не уходила, а окутывала Гарри будто дымкой, полупрозрачной пеленой. Всё это замечательно, конечно: отдыхать, вкусно есть, не беспокоиться о ночлеге и защите, — но время-то неумолимо шло. Каждый день промедления, власти Волдеморта только отдалял миг победы над ним, а если тот в приступе паранойи ещё и перепрячет крестражи…
Мантия-невидимка, оставленная Гермионой, висела на спинке кресла. Гарри накинул её на себя и проверил, на месте ли палочка. Он не собирался геройствовать и похищать меч в одиночку: Гарри, может, и не такой замечательный стратег, как Герми, но и он понимал, что это только навредит их общему делу. Однако запретить ему выйти на разведку никто не мог. Наоборот, это правильно: выведать всё, разнюхать, а потом уже действовать. Пусть гриффиндорцы и привыкли действовать по-другому, и Гарри в том числе, но ради победы иногда нужно поступаться своими принципами. Да и не мог Гарри просто сидеть, сложа руки, видя, сколько делала Гермиона для их компании. Он же главный, он лидер!
Поколебавшись немного, будить Рона или нет, Гарри всё решил не делать этого. Друг бы раскричался, следом проснулась бы Герми, они оба бы стали его отговаривать… а так к их пробуждению Гарри уже добудет важную информацию. Рискованно, конечно, оставлять обоих без охраны, но он, во-первых, ненадолго, а во-вторых, опутает подход к Выручай-комнате сигнальными чарами. Так Гарри и сделал, благо этаж был на удивление пуст, даже сканирующие заклинания ничего не показали.
Странно, что ничего не поменялось, а ведь в замке Пожиратели, прославлявшие Салазара Слизерина. Казалось, тут всё будет в его портретах и знамёнах. Однако сколько Гарри ни шёл, пока не видел такого уж превознесения змеиного факультета. Никаких флагов, вымпелов, никакого изображения тёмной метки — лишь нарочито обманчивое спокойствие, как будто ничего не происходило, а директором по-прежнему профессор Дамблдор. Гарри не понимал. Он не готов был увидеть Хогвартс, в котором всё по-старому, потому что после убийства Дамблдора замок непременно изменился бы. Ну, не развалиться до основания, однако саботировали же уроки Амбридж! Причём, не только студенты, но и преподаватели, и не одни уроки, а вообще любое её начинание. Без Дамблдора Хогвартс вообще немыслим, всё должно было разладиться и перестать работать. Однако Гарри видел другое. Лестницы, как и всегда, двигались в им одном понятном ритме. Неторопливо переговаривались нарисованные маги в волшебных картинах. Иногда мелькали привидения, но Гарри прятался до того, как мог с ними столкнуться. Разве что студенты в коридорах почти не встречались (хотя время уроков давно прошло), но эту пустоту Гарри мог объяснить: Пожиратели терроризировали замок, наверняка вновь запретили студенческие объединения, как было при Амбридж. Может, и в библиотеку ученики ходили под контролем. Со Снейпа сталось бы.
Путь к директорскому кабинету, определённо, не лежал через Большой зал, но Гарри, не стерпев увиденного (или неувиденного?), решил сделать крюк. Робкие зачатки сомнений, что он сам же хотел завершить все дела в Хогвартсе как можно скорее, были задавлены в корне, не успев оформиться до конца. Злость оказалась сильнее, злость и недоверие. Гарри и помыслить не мог, что все просто смирятся с убийством Дамблдора, будут, как обычно, ходить на уроки или вести их. Ведь не побоялись же два года назад Амбридж, а она из Министерства, могла каждому испортить будущее, но тут… после такого… Морально Гарри уже не знал, к чему готовиться. Сначала думал даже, что не увидит никаких факультетских часов, кроме слизеринских, а теперь что? Всё окажется на месте, как всегда? Не могло быть так! Не должно быть всё хорошо при ублюдочном Снейпе, где же сопротивление?! Он не хотел и думать, что ребят устраивала такая жизнь, что они побоялись выступать против Пожирателей. В открытую, может быть, и да, однако существовала же масса способов вести войну в подполье! С теми же домовиками договориться, чтобы слизеринцам в еду чесоточное зелье подлили! Учеников что, настолько запугали? Смириться с этой мыслью не получалось, она впрыскивала бешенство в кровь, стоило лишь чуть-чуть задуматься. Нужно же бороться! Действовать! В Хогвартсе невозможно было существовать, когда студентов зажимала Амбридж с её инспекционными дружинами, а что творилось тут под властью Пожирателей и слизеринцев?! Хорошо, что Гарри покинул школу, он бы ни дня тут не выдержал, не смог быть таиться, как с Армией Дамблдора. Не то время, не те обстоятельства. Гарри бы бился с гадским Снейпом до последнего его вздоха!.. А вместо этого вынужден был прятаться по лесам, потому что искал крестражи!
На нижних этажах уже было оживлённей, но всё же ни на какой прежний Хогвартс это, конечно, не походило. Попадались студенты, причём разных факультетов, однако выглядели они все одинаково: серые, молчаливые, серьёзные, постоянно смотрели себе под ноги. Никто не улыбался, не веселился, не смеялся — будешь тут смеяться, когда в Хогвартсе бесчинствуют твари и убийцы! Увидев трёх гриффиндорцев-пятикурсников, которые шли так, будто вообще находились в школе незаконно, Гарри шокированно остановился. С этими парнями он почти не общался, они не входили в Армию Дамблдора, но и настолько зашуганными Дерек, Чарли и, кажется, Кевин не были никогда. Хаффлпаффцы, рейвенкловцы — все выглядели примерно так же. Скользили по Хогвартсу бледными тенями и обязательно вместе, небольшими группами. Первой догадкой Гарри стало то, что так проще отбиться от слизеринцев, которые совсем распоясались и ни во что не ставили правила школы. А затем пришла другая, заставившая его душу почернеть и обуглиться, — ребятам нужны были свидетели на случай обвинений. Мерлин! Гарри и предположить не мог, что всё настолько страшно, что студенты будут бояться и пикнуть. Он машинально продолжал свой путь к Большому залу, а сердце заполошно пульсировало, сбиваясь с ритма. Только ведь Гарри про себя возмущался, что Хогвартс не изменился после смерти директора, продолжал существовать под гнётом Пожирателей, а не пытался бороться. Но если все настолько подавлены, что же здесь творилось?! Поощрение доносов, массовые наказания и запугивания? Пытки Круцио? Волосы вставали дыбом от таких предположений. Мерлин, Гарри-то, получается, лучше всех устроился: сбежал из Хогвартса, скрывался от нового правительства. Громко сказано — искал крестражи! Ничего же толком и не сделал против Волдеморта, зато требовал от других… Понятно, почему никакого сопротивления не получилось. Откуда взяться духу, вере, если для всех Гарри был беглецом, счастливо избежавшим всеобщей участи?
Он получил ответ на вопрос, что же творилось в школе, у Большого зала. Там по коридору группу первокурсников конвоировала… Гарри не помнил, как звали эту женщину, но точно помнил, что видел её на собраниях Пожирателей в видениях Волдеморта. Низенькая, с круглым, мясистым лицом, в чёрной балахонистой мантии. Она выглядела бы как тупая дегенератка, если бы не выражение высокомерия и одновременно фанатичности на её лице. А среди детей сильнее всего выделялись слизеринцы: они единственные держали головы прямо, были спокойны и самоуверенны.
Пожирательница подвела всех к самому входу в Большой зал (странно, ещё же не время для ужина), но внутрь они заходить не стали, остановились рядом. Гарри подходил с другой стороны, поэтому не сразу рассмотрел, что же такое ученики изучали на стене, встав полукругом. Мерзкая женщина, возвышавшаяся над ними, довольно улыбалась: она указывала волшебной палочкой на что-то, что к этой самой стене было прикреплено. Что-то вроде доски объявлений или портретов, или охотничьих трофеев…
Оказавшись ближе, Гарри замер от шока. Он не верил своим глазам. Они обманывали, такого просто не могло быть в Хогвартсе, это неправда, чей-то дурацкий розыгрыш!.. Как преподаватели допустили?! По сосудам будто побеждал многоградусный мороз, превратив Гарри в ледяную статую, убив и уничтожив на месте. Он уже видел подобный ужас в доме Блэков: головы мертвых домовиков, засушенные и выставленные на стене, но тут-то были не домовики! Не только домовики…
— … и я напоминаю всем и каждому — вот что случится с теми, кто посмеет пойти против нашего великого лорда!
Рядом с полной невыносимого страдания на лице головой Добби висела голова Невилла. Следом пятнела яркая оранжевая макушка… Джинни, о Мерлин! Гарри лишился воздуха, бежево-серые стены перед его глазами начали угрожающе раскачиваться в разные стороны. Он закричал было «Нет! Это неправда!», но услышал лишь какой-то скулёж.
— Кто здесь?!
Вещавшая Пожирательница аж взвизгнула. Из рукава её мантии мгновенно появилась палочка; растолкав детей, женщина вышагнула на открытое пространство коридора и начала озираться. Она стояла всего в пяти шагах от Гарри, а он не мог сдвинуться с места, придавленный увиденным. Они все мертвы! Джинни, Невилл, домовик Добби, Колин Криви, профессор Трелони — небольшая часть из тех, кого Гарри сумел рассмотреть за первокурсниками. Эта сволочь, недостойная называться женщиной, человеком, привела детей смотреть на мёртвые головы несогласных! Студенты видели их постоянно, недаром жуткий мемориал расположили аккурат перед Большим залом! Ребята умерли, их убили и даже Джинни… Гарри расстался с ней специально, чтобы не пострадали ни она сама, ни её семья! Всё перед его глазами: коридор, серые надменные стены Хогвартса, кучка запуганных первокурсников, Пожирательница, с азартом охотника оглядывавшаяся вокруг, — всё посерело и затем почернело, спряталось за негатив, оставив лишь одно яркое пятно, из-за которого Гарри не мог двинуться, не мог дышать, видеть, чувствовать. Джинни, как же это? Почему? Почему он не понял, не почувствовал? Вспомнилось, как в последние дни Гарри звал Добби, как гнал от себя дурные предчувствия, как предвкушал встречу с Джинни, верил в Невилла, что тот мог помогать восставшим против Пожирателей гриффиндорцев… Не было их, этих восставших гриффиндорцев! Они умерли все, убиты, а их, головы, как трофеи, вывешены в назидание остальным!
— Быстро все в зал, ну! — поганая Пожирательница оплеухами погнала туда детей. — Живо, пока я на вас Круцио не попробовала!
Учеников как ветром сдуло, и в страшном коридоре остались лишь она, Гарри и ужаснейшая коллекция на стене. Никого так и не обнаружив, эта женщина просканировала пространство чарами, нахмурилась и заклинанием заперла дверь, после чего принялась отступать к лестнице. Видимо, уверившись в собственной безопасности, она повернулась спиной, но зашагала стремительно, быстро. С Гарри же как будто спало оцепенение, и он двинулся следом. В какой-то момент в руке оказалась волшебная палочка, и Гарри так сильно стиснул рукоять, что пальцы свело судорогой. Боль прошла до самого плеча, но она не могла перекрыть творившееся в его душе. После гибели Сириуса он чувствовал опустошение и усталость, собственное бессилие и оттого злобу, однако сейчас, после увиденного, умер сам. Ребята, Джинни… За что Гарри боролся, для чего, если дорогие, важные ему люди погибали? Он искал эти мордредовы крестражи в то время, как должен был быть тут, на передовой борьбы с Пожирателями! К чему это привело? Ни крестражей, ни его любимой девушки, ни друзей!
На глазах за считанные мгновения вскипели слёзы, в груди же осталась будто выжженная земля, ничего живого, сплошная ярость и гнев, одна мысль — убить, растерзать, уничтожить, сделать так же больно им всем: этой Пожирательнице, Снейпу, Волдеморту — всем! И, лишь согласившись, что только это и имело значение, Гарри почувствовал себя живым. Увидел новую цель взамен той, что моментально исчезла, стоило узнать, скольких он потерял за время своего бесполезного похода. Гарри отомстит. Он не смог наказать Снейпа за смерть Дамблдора, не смог вовремя найти крестражи, чтобы отправить Волдеморта окончательно за Грань, он… он!.. Бесполезный. Никудышный. Г-герой самозваный! Ничего не мог противопоставить Пожирателям ни когда Седрика убивали, ни когда Дамблдора, а с Джинни… в её последние минуты Гарри вообще не оказалось рядом! Она, наверное, плакала. Джинни не хотела умирать, они ведь могли и должны были пожениться, когда всё закончится, теперь же её тело неизвестно где — Гарри содрогнулся, — а с головой обошлись… На миг он прикрыл глаза, и видение той жуткой доски позора и наказания заполонило его разум.
— Круцио! — проорал Гарри, скидывая с головы капюшон.
Спешившая Пожирательница с визгом рухнула на пол. Палочку она выпустила при падении, и та откатилась в сторону, но Гарри этого и не увидел, прикипев взглядом к бьющемуся в конвульсиях телу. Он чувствовал жар как от чистого пламени: на лбу и висках волосы потяжелели и намокли от пота. Он чувствовал ненависть, которая, казалось, магией исходила из каждой клеточки тела, вкладываясь в пыточное Непростительное. Он чувствовал… облегчение, злую радость, потому что наконец-то не ему одному больно! Последние эмоции настолько захватили Гарри, что он, забывшись, приблизился к своей жертве, повторив заклинание. Наложившееся на ещё действовавшее первое Круцио оно не дало Пожирательнице вздохнуть, она уже и не кричала даже, и не выла, молча билась и крутилась, силясь ускользнуть от той невидимой боли, что в клочья разрывала её плоть. Гарри видел её распахнутый в безмолвном вопле рот, запрокинутую от судорог голову, шею, которая, казалось, вот-вот сломается. Пусть она умрёт, пусть, она должна умереть за Джинни и ребят!
— Экспеллиармус! Инкарцеро!
Воздушная волна врезала ему в грудь. Взмахнув руками и разжав пальцы, Гарри почувствовал, как его сначала с силой понесло назад, оторвав от пола, и затем спиной врезало в стену. От удара из лёгких выбило последний воздух, сознание затуманилось чернотой, и в себя Гарри пришёл, уже лёжа лицом на холодном полу. Спина горела и саднила пятнами то яркой и жгучей, то ноющей боли; под носом было мокро, а во рту сидел давно уже позабытый металлический привкус крови. Он попробовал дёрнуться, но руки и ноги были плотно связаны чарами. Сволочи! Поймали всё-таки! Злорадство от того, что пожирательской гниде тоже досталось, оборвалось и сменилось испугом пленения, и Гарри хотя и понимал, что вырваться уже не получится, зарычал. Оно зудело внутри, это оборвавшееся чувство запретного удовольствия, вся его душа требовала продолжения — бить, кусать, рвать, но…
— Какая интересная штука. — Из такого положения было чуточку видно, что ещё один незнакомый Пожиратель держал его мантию-невидимку и волшебную палочку. — Мантия-невидимка, никогда не видел настолько качественных… Вот почему этих ублюдков никак не удавалось поймать. Как ты, Алекто?
Женщина ответила слабым стоном, в котором нельзя было различить слова, и тогда Пожиратель приблизился.
— Грязнокровная тварь!
От удара увернуться не получилось, и голова Гарри зазвенела, когда грубый ботинок въехал ему в лицо. Хруст носа был слышен слишком уж отчётливо, слишком пугающе. Пока Гарри, на несколько секунд ослепший от боли, соображал, где он и что происходит, его с силой дёрнули за волосы.
— Надо было давно сгноить вас… Поттер?
Узнал, сволочь.
Чужой грязный палец надавил ему на лоб в область шрама.
— Гарри Поттер, — прошептал незнакомец с благоговейным ужасом, и в его голосе прорезался восторг. — Смотри, Алекто! Мы схватили Поттера! Милорд будет счастлив!
— Ты вырожденец, Амикус. Я едва дышу из-за этого ублюдка, а тебе поболтать захотелось?!
Названный Амикусом Пожиратель, не глядя, махнул волшебной палочкой себе за спину, и послышалось сдавленное оханье. Сам же он присел на корточки.
— Гарри Поттер. — Рот этого урода растянула больная улыбка. — Мы очень устали, знаешь ли, разыскивая тебя. А ты, оказывается, трусливо прятался в школе. Что же ты, герой, не вылез, когда мы твоих соратничков-то казнили?
Гарри забился в невидимых путах, пытаясь плюнуть в ухмыляющееся лицо, но Инкарцеро держало слишком крепко.
— Пойдём-ка. Милорд будет очень рад увидеться с тобой.
Амикус обнажил левое предплечье, явив бледную руку с уродливым пятном метки, и прижал к ней волшебную палочку. Гарри яростно завращал глазами — Пожиратель вызвал Волдеморта! Волдеморт скоро будет здесь, и Гарри отведут прямо к нему! Это же конец, это же не выбраться, Гарри безоружен, ему вряд ли отдадут волшебную палочку и позволят биться честно. Он разрывался между желанием встретиться с безносым ублюдком и заставить его ответить за смерть дорогих Гарри людей, и страхом этой встречи, итог которой был понятен уже сейчас. Гарри умрёт и умрёт зря, потому что ни одного крестража, кроме дневника, так и не уничтожил, а меч Гриффиндора Рону и Гермионе не добыть без мантии-невидимки и при появлении в замке Волдеморта.
Гарри вздёрнули на ноги, частично сняв Инкарцеро. Силён был Пожиратель: он освободил Гарри ровно настолько, сколько нужно было, чтобы передвигаться самостоятельно.
— Ну, что встал? Пойдём, Поттер, — ехидно бросил Амикус, пихнув Гарри в спину. — Директор Снейп тебя уже заждался, слишком много ты уроков прогулял.
— Ты поведёшь его к Снейпу? — поразилась женщина, которая наконец добралась до них, держась за поясницу. — Не много ли чести безродному полукровке?
— Ещё чего не хватало. Повелитель прибудет через камин в кабинете директора, поэтому я туда иду. На самого Снейпа мне начхать. Пусть лучше готовится держать ответ, как он столько месяцев не замечал в школе нежелательное лицо номер один.
Под противный смех Амикуса Гарри еле-еле двигал ногами. Упиравшаяся в спину волшебная палочка не давала возможности остановиться и саботировать этот поход. Мысль сбежать Гарри тоже отогнал. Как далеко он сможет убраться, наполовину связанный Инкарцеро и имея двух Пожирателей за спиной, которые не поскупятся на Аваду? Нет, нужно улучить момент, укрыться в какой-нибудь нише или потайном ходу, когда его надзирателей отвлекут — должен же кто-то появиться из учеников, должен! Ещё не было отбоя! Ну же, хоть кто-нибудь! Профессор Спраут! Декан МакГонагалл! Однако, подтверждая его ужасные мысли о том, насколько запуганы ученики Хогвартса, лестницы и коридоры замка были девственно чисты. Разве что портреты и привидения, попадавшиеся по дороге, выпучивали глаза при виде процессии и отворачивались, улетали. Не помогут. Не передадут никому, что надо отбить Гарри у Пожирателей. Может, и передавать-то некому, может, МакГонагалл, Спраут и Флитвика тоже казнили!.. Гарри ощущал, как глаза вновь наливались слезами, как прорывалась сквозь боль физическую другая — душевная.
Мальчик-Который-Выжил всех подвёл.
Крестражи не найдены, единственное оружие для их уничтожения теперь недоступно, а Гарри Поттер, надежда многих волшебников страны, скоро умрёт в муках. Пытки не пугали, Гарри был готов к ним, ведь его персональный ад начался уже сейчас. Он всех подвёл, обязан был одолеть Волдеморта, но в итоге бесславно проиграл. Жажда мщения, которая толкнула Гарри на безумие, испарилась окончательно, и по своему последнему пути он шёл, мучимый сожалениями. Зачем Гарри это сделал? Ведь знал же, что ни Джинни, ни Невилла, ни других ребят уже не вернуть. Помнил, что месть в случае с Седриком и Сириусом ничего не дала… зато сейчас дала — плен и позорную гибель. Дёрнул же его Мордред пойти на разведку, пока Рон и Гермиона спали! Они же проснутся и не будут знать, где он, начнут искать и напорются на Пожирателей! Их тоже убьют!
В груди клокотали рыдания, мерзкие и душные, перекрывавшие воздух. И мысль, что он вот-вот за Гранью встретится с родителями, Джинни, не давала даже крошечной толики успокоения.
— Что, плачешь? — переспросил Амикус после очередного всхлипа Гарри и от души расхохотался. — Ну ты и трус, Поттер! Прятался в Хогвартсе до последнего, а как поймали — сразу в слёзы! Милорд будет очень разочарован. Он-то рассчитывал увидеть взрослого волшебника, а я приведу слюнтяя!
— Кто это? Что вы делаете?
Подняв голову — Гарри, уже отчаявшийся, пялился себе под ноги, — он остановился. Они дошли, оказывается, до горгульи, что караулила вход в директорский кабинет, и с винтовой лестницы на них взирал Снейп. Поначалу испугавшийся (выглядел Снейп в своей чёрной мантии по-прежнему угрожающе), Гарри вновь наполнился бессильной яростью. Ублюдок! Убийца Дамблдора! Предатель, позволивший казнить учеников!
— Это Гарри Поттер?
— Отойди с дороги, Снейп.
— Ты не расслышал вопроса, Амикус? — зло вопросил Снейп. Справившись с изумлением, он подошёл и впился взглядом в Пожирателей смерти. Гарри застыл с каким-то разочарованием даже. Этот больной урод испугался смотреть ему в глаза. — Я спрашиваю, что вы тут делаете и кого ты ведёшь?
— Гарри Поттера, — с мстительным удовольствием произнёс тот, и Снейп побледнел. — Мы поймали его в коридоре, когда этот сучёныш напал на Алекто. Я уже вызвал повелителя, он скоро прибудет, и мы передадим ему пленника.
— Это… это величайшая наша победа, — после запинки проговорил зельевар. На Гарри он всё ещё не смотрел. — Милорд вас достойно вознаградит.
— Что-то ты не очень радуешься, — с издевкой заметила Пожирательница.
— Ты ошибаешься, Алекто, — отрубил Снейп. — Думаю, на этом ваша миссия окончена. Я сам буду охранять Поттера до прихода повелителя. А у вас, если я не ошибаюсь, сейчас должны быть уроки.
Амикус и Алекто переглянулись между собой и расхохотались.
— Не много ли захотел, Снейп? Мы, значит, поймали, а все лавры тебе? Надеешься, что милорд не задастся вопросом, почему ты не заметил прятавшегося в школе Поттера?
Полный ярости взгляд Снейпа Гарри не сумел расшифровать. Почему-то казалось, что разозлило его что-то другое, не эти слова.
— Уйди лучше с дороги, и может быть, мы с Алекто не станем намекать повелителю, каков ответ на его вопрос.
На лице Снейпа заходили желваки, а брови сошлись на переносице; его злость ощущалась как будто бы даже кожей. По крайней мере, Гарри окатило гневом и бессилием… или то были эмоции его самого?
Мерзкий зельевар посторонился всё-таки, но с таким видом, будто его только что окунули лицом в дерьмо. На несколько мгновений Гарри наполнился злорадным удовольствием — как приятно видеть, что слизеринский ублюдок сел в лужу!
— На вашем месте я бы подготовился ко встрече с милордом, директор Снейп, — насмешливо заметил Амикус, проходя мимо. — Он обязательно захочет послушать человека, которому столько доверял и который не смог обнаружить безмозглого мальчишку у себя под носом.
Снейп, как оплёванный, молчал.
— Идём, Поттер, — Амикус врезал ему плашмя ладонью по спине. — Единственный маг — чистокровный!
До Гарри не сразу дошло, что последняя фраза — пароль к директорскому кабинету. Каменная горгулья, чуть помедлив, будто подумав, заскрежетала и отодвинулась. Показалась каменная же лестница, винтом уходившая наверх и освещаемая дрожащими огоньками свечей или факелов. Гарри видел её не раз, особенно на шестом курсе, но в этот миг его охватила дрожь. Если окажется там, — живым уже не выйдет.
— Ну, не трусь, Мальчик-Который-Выжил!
— Авада Кедавра!
Услышав смертоносное заклинание, Гарри инстинктивно дёрнулся и отпрыгнул в сторону, уходя с линии атаки. Он развернулся, уже готовый к новому прыжку, и в этот миг его оглушил визг Алекто.
— Сволочь! Авада…
Второй зелёный луч, вырвавшийся из палочки Снейпа, оборвал вопль Пожирательницы, и она осела на пол, где уже распростёрся её напарник. Тяжело дышавший Снейп — он выглядел так, словно не верил до конца в содеянное, — покачнулся и наставил палочку на Гарри.
— Вулнера санентур.
Заклинание в мгновение ока залечило ему разбитый нос. С ошарашенно стучащим сердцем Гарри отступил, вжался в стену, наблюдая за тем, как Снейп, постояв немного над телами своих, казалось бы, сторонников, решительно направился к нему.
Что это было?!
— Поттер! — с перекошенным лицом прошипел Снейп, схватив Гарри за ворот футболки. — Ради Мерлина, что вы тут делаете?
Его вопрос оглушил Гарри больше, чем любой удар по затылку. Почему слизеринский ублюдок только что прикончил двух Пожирателей? Едва услышав смертоносное заклинание, Гарри думал, что это всё, Снейп убьёт его; он и предположить не мог, что тот нападёт на своих!
— У вас мозг атрофировался? — продолжал шипеть Снейп. — Какого Мордреда вы в Хогвартсе? Вы здесь одни? Нет? Хватайте Уизли с Грейнджер, и вон отсюда! Сейчас придёт Тёмный лорд и прикончит нас обоих!
Он ещё как-то невербально снял Инкарцеро, потому что Гарри внезапно почувствовал, что мог полностью свободно двигаться и говорить. Первым желанием было вцепиться Снейпу в горло и прикончить голыми руками: за Дамблдора, Джинни и остальных ребят, — но Гарри помедлил. Несмотря на весь шок из-за случившегося, он откровенно не понимал, почему тот, кто был шпионом Волдеморта при Дамблдоре, внезапно сменил сторону.
— Убирайтесь, живо!
Снейп с силой развернул его за плечи и толкнул в сторону лестницы вниз, куда Гарри и полетел, нелепо маша руками, чтобы удержать равновесие. Инстинкты орали во всю глотку, требуя в кои-то веки подчиниться Снейпу, потому что приказывал он верно, но разум оказался сильнее. Гарри не мог уйти, не выяснив, почему проклятый мерзавец предал уже и собственного господина. И, в конце концов, он никогда и ни за что не будет слушаться Снейпа!
Затормозил Гарри вовремя: с нижнего этажа по лестнице, привлечённый криками, взбежал ещё один человек, мужчина в тёмной мантии и со шрамами на лице. Гарри его не знал, ни разу в жизни не видел, но сразу догадался, что Пожиратель. Всё произошло в доли секунды, он и среагировать не успел от того, насколько быстро двигались двое волшебников — зато, как ни странно, успела проскочить мысль, что когда Пожиратели бежали из Хогвартса после убийства Дамблдора, они не были настолько стремительными. Всего два взмаха, два заклинания, но если тот Пожиратель рухнул на ступеньки, получив от Снейпа очередную Аваду, то сам Снейп, схватившись за шею, отшатнулся назад, ударился спиной об стену и сполз по ней на пол. Из-под его бледных пальцев побежала тёмно-бордовая кровь.
Гарри застыл. Весь его порыв бежать или порыв добить Снейпа улетучился вмиг, стоило увидеть его задыхающимся на полу. Тот хрипел, кровь текла всё обильнее, в него попали, похоже, какой-то разновидностью Секо: из-под пальцев Снейпа на мгновение стали видны ровные края глубокой раны на шее.
— Поттер… Потт… подойди…
Мерлин, какая страшная смерть. Гарри отчего-то не сомневался, что Снейп вот-вот умрёт. После таких ран же не выживают. Почему Гарри всё же исполнил просьбу и приблизился, он не понял сам, просто в один момент обнаружил, что сидел напротив заходившегося в предсмертных хрипах мужчины и ловил его взгляд — глаза Снейпа затуманились, словно он уже отходил. Из глаз зельевара, чего уж Гарри совсем не ожидал и что напугало его очень сильно, покатились слёзы, странно мутные. Неожиданно Снейп вцепился в его запястье.
— Со… собе… собери…
Само слово, которое тому удалось выдохнуть лишь с третьей попытки, оказало на Гарри магическое воздействие. Голова, казавшаяся переполненной вопросами, вдруг прояснилась, и Гарри принялся хлопать себя по карманам в поисках волшебной палочки. А её не было, она осталась у Амикуса, который разоружил Гарри в коридоре после нападения на Алекто. Зато палочка Снейпа оказалась рядом: она лежала возле его бедра, выпавшая из ослабевшей руки. Сомкнув пальцы на её рукояти, Гарри почувствовал было секундное неприятие — ну да, палочка-то чужая, этого горбоносого мерзавца, — но быстро сумел сконцентрироваться и трансфигурировал одну из пуговиц на сюртуке Снейпа во флакон. Сложное колдовство в таких условиях неожиданно получилось с первого раза, и Гарри подставил узкое горлышко стекляшки под капающие с воспоминаниями слёзы.
— Посмотри!.. Обяз… посмотри…
Голос Снейпа становился всё глуше, ему не хватало сил. Против воли Гарри запереживал, а сумеет ли тот передать воспоминания до конца. Что-то же жизненно важное содержалось в них, раз этот говнюк на последнем издыхании требовал собрать и посмотреть. Гарри боролся с волной неприятия. Ещё он будет слушаться убийцу Дамблдора и вообще Пожирателя, да Гарри вообще не должен задерживаться тут, надо искать меч и убираться как можно скорее!..
Снейп обмяк. Гарри сразу понял, что тот умер, несмотря на то, что не было ни предсмертного стона, ни судорог, и глаза Снейп не закрыл. Он просто перестал дышать. Последняя слеза скользнула во флакон, который Гарри машинально закрыл крышечкой. Надо было бежать за Роном и Гермионой и уносить ноги из Хогвартса, пока не явился Волдеморт, однако Гарри медлил. Почему-то медлил и не из-за страха, сожаления или дани памяти Снейпу… Он, правда, не понимал, из-за чего несколько поразительно долгих секунд, растянувшихся, казалось, на многие часы, сидел возле тела самого ненавистного для себя человека (даже более ненавистного, чем Волдеморт), сжимая в руке его волшебную палочку и фиал с воспоминаниями. Слишком много событий произошло за эти несколько минут: известие о смерти Джинни, Круцио, собственный плен, новость о предстоящей встрече с Волдемортом, очередное предательство Снейпа, его гибель… И всё это — потому что Гарри, не продумав всё до конца, решил сходить на разведку! Сходил…
Он зажал себе рот рукой, потому что горло стало перехватывать от истерического смеха. Сходил!.. И весь его мир, будущее, за которое Гарри сражался, перестало существовать. Оно давно уже не существовало, это Гарри жил, не зная, что его поход за крестражами если кому и принесёт благо, то не ему. Как же никто не понял, что происходит в Хогвартсе? Студентам запретили говорить? Миссис Уизли ни разу не побеспокоилась, куда пропала её младшая дочь? А Гермиона? Гарри прикрыл глаза, потому что его вновь накрыло злостью. Гермиона же вчера выбиралась в подземелья, на кухню. Неужели она ничего не заметила?! Почему не сказала?! Не хотела пугать? Не хотела, чтобы они сломя голову понеслись мстить? Да как можно! Как такое вообще возможно, Гарри бы… Он одёрнул себя: вероятно, подруге повезло и не увидеть то шокирующее зрелище напротив Большого зала, но всё же в груди скреблись обида, злость и непонимание. Даже если она думала, что поступает как лучше — а это было в её стиле, — Гермиона не имела права! Гарри хотел знать!
Машинально он вытер рукавом лицо — оно почему-то было влажное, и это ужасно мешало. Оказывается, Гарри плакал, сам того не замечая. Что ещё от него утаивали, интересно? Если уж лучшая подруга, пусть и из самых лучших пробуждений, промолчала об увиденном… Гарри опустил взгляд на свою ладонь, в которой сжимал фиал с воспоминаниями Снейпа, и понял, что должен это посмотреть. Просто обязан! Гарри не владел всей информацией, прячась от Пожирателей смерти, и загнал сам себя в… в блаженный мир, где Джинни и другие ребята ещё живы, а для него самого возможна счастливое будущее и семья. Сейчас впереди была только чернота, беспросветная безлунная ночь, неважно, что там говорил Дамблдор про силу любви и силу духа.
Гарри вспомнил, как совсем недавно мысленно ругался, что директор Хогвартса за столько лет так и не сумел найти крестражи и даже не оставил чётких инструкций перед своей смертью. Поэтому что бы ни таилось в мордредовых воспоминаниях Снейпа, Гарри их посмотрит! Посмотрит!
Он поднялся на ноги, но вместо того, чтобы сразу направиться в кабинет директора, где должен был находиться Омут памяти, подошёл к телу Амикуса. Найдя и забрав свою волшебную палочку, Гарри бросил ту, что принадлежала Снейпу, на пол и уже тогда пошёл к лестнице. Волдеморт скоро явится в Хогвартс, это так, и нужно бы спешно уносить ноги, забрав меч, но Гарри об этом совсем не думал. У него была другая цель.