Воля Учиха. Глава 1. Я сам выберу свой психоз

Вскоре после прощания с Итачи, на территорию клана прибежали бойцы АНБУ с Хокаге и Данзо. Всех выживших экстренно эвакуировали.

Из разговоров взрослых понял, что Итачи применил неизвестный яд на всех Учихах для усыпления. Женщины и дети проснулись невредимые. Все мужчины мертвы.

Кстати, брат и мне на ногу капнул ядом, даже сквозь кожу коварный эффект погрузил меня в сон.

Сейчас лежу в больнице для простого осмотра. Мне даже повязку на глазах сменили. Экстракт жёлтой травы часто используют при снятии воспаления с глаз, поэтому никто не удивился, что Учиха таким пользуется.

Приходил в палату дознаватель. Услышал от меня правду на первую половину дня, как прогулял академию ради тренировок. На вторую половину дня солгал, что проснулся только в больнице. От него же узнал точное число выживших(28) и, что я самый взрослый мужчина — аж семь с половиной лет.

Через полчаса допрос закончился и больше ко мне не приставали.

Ирьенины[ниндзя медики] только в первую ночь провели внешний осмотр и, не обнаружив никаких повреждений, отправили в палату отдыхать.

Всё свободное время потратил на тренировки и размышления.

Пространства палаты хватило для простых отжиманий и приседаний. Когда руки уже были не в состоянии сгибаться, возвращался в постель для улучшения контроля чакры.

Сейчас, в больничной палате с завязанными глазами, мне доступен только метод улучшения качества стихии воды. Сижу в позе лотоса и гоняю чакру по телу.

Тут бы призвать теневых клонов — технику скопировал у Микото — да пойти по протоптанной дорожке Наруто, но нельзя. Не хочу палить технику ранга B в больнице с неизвестно кто подсматривающими в замочную скважину.

Когда уставал от тренировок, то возвращался к размышлениям и планированию. Мысленно построил несколько списков.

Обязательные задачи, которые могут подождать. То есть, они не горят прямо сейчас бежать и делать, как это было с целью собрать все трофеи за неделю до падения клана.

Итак, список:

Само собой, нужно становиться сильнее. В мире чакры смотрят не только на происхождение и достижения, но и на мускулы. Только могущественные шиноби продвигаются по карьере. К примеру, Хирузен может напрячь все свои связи, но его сын не станет Хокаге, ибо силы не хватает. Полную программу собственного развития буду расписывать позже.

Предотвратить вечное цукуёми и уничтожить Зецу. План уже есть. Если всё хорошо разыграть, то четвёртой войны шиноби не будет. Мне даже помощь Наруто не понадобится.

Убить Обито. Никаких разговоров, при первой же возможности зарезать собаку бешеную. Он с головой одержим проклятием ненависти — от того и поведение такое неадекватное. Разумеется, по канону его сможет временно вылечить семнадцатилетний Наруто, но рассчитывать на это — глупо. Даже если вечное цукуёми будет невозможно реализовать, этот гадёныш будет, барабанная дробь, гадить! Не перевожу миссию в категорию «здесь и сейчас» только из-за брата, который пожертвовал собой, чтобы сдерживать безумие одноглазого ублюдка. Есть маленькая вероятность, что всё обойдётся без моего участия и брат сам убьёт Обито, но если нет… При первых новостях о смерти Итачи бросаю все дела и отправляюсь в поход за головой психа.

Убить Итачи. Тут добавить нечего. Я обещал ему и намерен сдержать слово. Брат хочет быть покараным за убийство клана моими руками. Лучшее, что я могу сделать для него — это изменить канон и победить без поддавков.

Список того, что горит сделать ещё вчера:

Выбрать ориентиры, они же — жизненное кредо. Без этого важного пункта я стопроцентно буду сражён проклятием ненависти.

Я очень долго думал, перебирал все факты из канона и новые сведения — из таблички Рикудо. Что такое проклятие ненависти? Это шторм эмоций, когда «сегодня Учиха тебе друг, а завтра точит кунай в спину». Что такое кредо? Это фанатичная одержимость чем-то. По сути, больной Учиха гигантской шизой подавляет мелкую. Если все твои мысли заняты одной ИДЕЕЙ, то на дурость не остаётся времени. Одержимость — это такое же зло, но я хотя бы могу сам его выбрать. Ну, или выберут за меня. Лучшим примером является Саске, которому сначала Итачи внушил «убей меня», потом подсуетился Тоби с «отомсти Конохе», а на финал Наруто с «защищай Коноху». Во всех трёх случаях привело к нездоровым последствиям: юный Саске побежал отдавать своё тело Орочимару, только бы сдох Итачи; молодой Саске напал на совет Каге, чуть не помер от Райкаге и потерял всех друзей, только бы добраться до Данзо; взрослый Саске забил на родную дочь, только бы защищать Коноху.

Это значит, что лучше мне самому выбрать одержимость, пока её насильно не вбили другие. Итачи уже пытался. Обито и Наруто на очереди.

Есть у меня список однозначно вредных одержимостей: Шисуи с Кагами померли ради Конохи; Итачи помер ради брата; Мадара и Обито померли, пытаясь создать мир без войны.

Одни сгинули в процессе, другие после выполнения. Их примеры учат, что своей одержимостью нужно выбирать не что-то или кого-то, а себя любимого — дольше проживу.

Может показаться, что быть одержимым — плохо. Наверное, так и есть, больных на голову фанатиков нигде не любят. Но если хорошо подумать, то по-настоящему одержимые своим ремеслом люди создают шедевры, а их потом называют не психами, а гениями. Так и я могу выбрать своей одержимостью стать лучшим, пусть будет, медиком. Да не в мире, а во вселенной! На исполнение ЦЕЛИ уйдёт не одна жизнь, а одержимость будет давать приличный прирост к развитию ирьендзюцу, за пять лет превзойду Цунаде и уже меня будут звать гением медицины.

А ведь пример Саске из канона показывает, что после исполнения одной одержимости, можно выбрать следующую. Это как в видеоиграх прошлой жизни, можно герою поставить плюс к навыку, чтобы он качался быстрее, а после потолка выбрать другой. Так и я могу сегодня выбрать одержимость гендзюцу, а когда через пять лет достигну потолка, то выбрать фуиндзюцу.

А быть психом то неплохо! Только нужно знать меру, а не сразу заявить, что хочу стать самым сильным — это с большой вероятностью приведёт к глупости вроде использования улучшенной техники смены тела Орочимару, одновременно запечатать в себя всех людей на планете, полететь кукухой от миллиона голосов в голове, зато стану самым сильным.

Итак, что получается:

Одержимость, оно же жизненное кредо, должно быть выгодным лично мне. Никаких дурацких: за Коноху, за клан, или за дорогого человека. Не-не, я жить хочу.

После выбора не будет пути назад. Пока не дойду до финала — одержимость сменить нельзя. Есть жульничество — пропиздон от доктора Наруто позволяет поменять одержимость один раз.

Навязчивая идея даёт огромный прирост сил и стремление к её исполнению.

Что бы выбрать? Развитие стихии воды? Гендзюцу, кендзюцу, ирьендзюцу или может фуиндзюцу? Перебирая сотни дисциплин, я остановился на самой важной. Ведь если представить, что я в видеоигре, то что нужно качать в первую очередь? Конечно же тот навык, что ускоряет прокачку всего остального. В моём случае, шаринган. При максимальной раскачке, эти глаза чуть ли не в душу смотрят, одновременно заменяют мозги Шерлока и пояс Бэтмена, одного взгляда достаточно, чтобы рассказать о человеке всё или разобрать дзюцу врага лучше его самого.

Одержимость выбрана: улучшить ОБЫЧНЫЙ шаринган на максимум.

Три томоэ у Мадары и три томоэ у Изуми — это два разных уровня сил. А самое главное, что у обычного шарингана есть потолок и его можно добиться обычными тренировками. Думаю, за год с одержимостью прокачаю шаринган, а там можно будет выбрать новую дисциплину.

Одна актуальная задача выполнена. Следующая задача: разговор с Хокаге.

Старый шиноби не утратил ясный разум. К тому же, у него весьма любопытная политика «Хокаге открыт для всех». Абсолютно с каждым шиноби, случайно на улице или на выдаче миссий, хоть словом да перебросится. Проверяет лояльность, цели и стремления, не поменялись ли с прошлой беседы. А особенно Хирузен любит появляться вскоре после трагедии. Так он говорил с Ирукой после смерти родителей, с Какаши после смерти Рин, с Итачи после самоубийства Шисуи. И ко мне придёт.

Это очень серьёзно. От разговора с Хокаге зависит, стану я волком одиночкой, как это было в каноне, или смогу продвигаться по карьерной лестнице с допуском к мощным техникам. Конечно же второе намного лучше. Ибо смысл состоять в организации с отсутствием допуска к ресурсам? Коноха слишком лакомый кусочек для саморазвития. Вот после получения должности джонина и погуляв по сокровищнице Хокаге, уже можно задумываться о чём-то большем.

Перед разговором, мне нужно хорошо проанализировать и учитывать многие факторы. Я уже не мальчик, а глава клана. Каждое моё слово имеет вес. Спасибо маме, что начала обучать меня этикету в три года.

Коноха — это военный объект со строгим феодализмом. На каждом встречном нужно сразу смотреть на одежду и быстро выбирать модель поведения. Например, если встретил Какаши в зелёном жилете, значит он на дежурстве и нужно обращаться как к старшему по званию. Если без жилета, то Какаши отдыхает и можно опустить субординацию. А теперь о феодализме, тут помимо жилета нужно быстро зафиксировать наличие или отсутствие кланового герба. Если перед тобой глава клана, то в глаза смотреть невежливо, если ты не глава другого клана или не собираешься вербально поставить авторитет под сомнение. Если герб отсутствует, то это также очень важно. К примеру, Какаши состоит в клане Хатаке, но герб не носит — это значит, что он не хочет лишних формальностей и к нему нужно обращаться только по имени или званию. То же самое делает Хокаге. Если я начну к нему обращаться как к главе клана Сарутоби, то это будет оскорблением — я, как бы, плюнул на его пожелания.

Кстати, в каноне Саске вёл себя очень невежливо. Всем тыкал, суффиксы опускал, чхал на звания, многих игнорировал. Конечно, образ плохого мальчика «плевал я на всех» — вызывает возбуждённый писк у школьниц, но я до такого скатываться не собираюсь. Культура поведения отличает нас от животных.

Возвращаясь к актуальному. Сейчас открываю мысленный архив на Сарутоби Хирузена — Третьего Хокаге. Если смотреть только канон, то это хороший человек. Во всех сценах он идёт на встречу и всячески помогает. Если посмотреть закулисы, на положение Конохи и её жителей при правлении Хирузена, то появляются мысли, что он не так хорош. На фанон вообще смотреть страшно — везде до ужаса перекручен в негативную сторону.

Конечно, как в случае с Фугаку и Микото, буду проверять на месте. И всё же, я склоняюсь, что старик адекватный. В манге и аниме у него одинаковое поведение, в отличие от родителей.

Есть и другие аспекты, которые нужно учитывать при общении с главой военного объекта.

В прошлой жизни я работал в секретном военном учреждении. Не солдатом, а за бумагами сидел. И всё же, к тридцати годам стал начальником отдела, потому что заметил закономерность, что удивительно схожа с Конохой.

В шпионских организациях существует скрытая система лояльности.

Всего четыре степени доверия. Также их можно перевести как четыре степени счастья:

Зелёный. Это полностью довольный своей жизнью человек. У него есть любимая жена, прекрасные дети, верные друзья, на работу ходит с улыбкой.

Зелёным больше доверяют, дают допуск ко всякому полезному, потому что им не интересно рисковать своим положением ради подачек врага. И скрытая причина любви начальства к зелёным — это рычаги давления. Легче доверить шиноби технику, если его жена и дети всегда на дистанции брошенного куная.

Хорошим примером является Минато Намикадзе. Своими отношениями с Кушиной — джинчурики и близкая родня жены первого Хокаге — он крепко врос в Коноху. Не удивительно, что Минато запустили в комнату с записями Тобирамы.

Жёлтый. Под этим цветом основная масса. Ни рыба, ни мясо. Вроде бы довольны своим положением, но хотят большего. Возможно, ещё не накопили достаточно якорей для перехода в высшую лигу. Также можно быть счастливым семьянином, но не переходить в категорию зелёных, если общаться с контингентом ниже. В шпионской организации никогда нельзя щёлкать клювом, контакты со всеми неблагополучными нужно мгновенно пресекать.

Оранжевый. Люди, которые очень недовольны своим положением или на них вовсе отсутствуют рычаги давления. В этой категории все волки одиночки. Также все затаившие обиду, например, если давно не повышали. Или если на них есть рычаг давления извне, например, все родственники живут за границей. Иными словами, это агенты, которые предадут организацию, если им предложат выгоду в другом месте. Оранжевых никогда не подпускают к секретам.

Лучший пример оранжевого из канона — это Мизуки, тот самый учитель, что надоумит Наруто стащить свиток. Мизуки обиделся на отсутствие повышения, крепкие связи отсутствуют, единственный стимул — жажда силы. Не удивительно, что он соблазнился на предложение Орочимару.

Ах да, среди оранжевых сейчас нахожусь я. Прям на самом краю к переходу в следующую категорию. Потерявший всё — часто начинает задумываться о поиске места получше. Пожалуй, только из-за моего ярого протеста против переворота, я ещё не перешёл в категорию ниже.

Красный. Это потенциальный предатель. Долго таких в организации не держат — убивают при первой возможности. Не обязательно устраивать мясорубку, как было с кланом Учиха — это крайние меры. Мудрый управленец отправляет красных на миссии, где шанс выжить приближается нулю.

Заключение. Будь счастлив, дружи, женись — и повышение не заставит себя долго ждать. Ходи с вечно недовольной мордой — и не удивляйся, что к тебе относятся соответствующе.

Из-за постоянных размышлений смог уснуть только к четырём часам утра.

Проснувшись к обеду, наконец снимаю повязку. Она никак не улучшает процесс слияния мангекё, просто предотвращает воспаление. Если очень надо, то можно новые глаза использовать сразу после слияния — воспаление и резь в глазах гарантированы, но никакого отторжения душ не будет.

Так и хочется запустить новый шаринган и проверить в действии, но ещё рано. Мои меры предосторожности окупили себя, ведь вскоре ко мне без предупреждения пришёл гость.

После вежливого стука в палату зашёл известный каждому жителю Конохи — Сарутоби Хирузен. Быстро оцениваю одежду: бело-красная роба со шляпой Хокаге. Значит обращаться надо соответственно.

Поднимаюсь с кровати и делаю поклон:

— Хокаге-сама.

— Рад видеть, что тебе уже лучше, Саске-кун, — добродушно указал старик на глаза и задержался взглядом на моей позе. — Не стоит так официально, мы же не у меня в кабинете.

Намёк понял, сажусь на край кровати. Также быстро отмечаю обращение — Саске-кун. Значит Хокаге пришёл не к главе клана Учиха, а к простому мальчику. И тут гадай, то ли не признаёт мой авторитет, то ли просто не хочет сейчас разговаривать о делах клана. Значит и я поднимать не буду.

— Саске-кун, то, что произошло — это ужасно. Я не буду долго говорить, ведь тысяча и даже миллион слов ничего не исправят, — ненадолго замолчал, будто собирается с мыслями. — Ты уже знаешь, почему Итачи это сделал?

К этому вопросу я готовился всю ночь.

— Да, Хокаге-сама. Брат убил бунтовщиков по вашему приказу.

— Это серьёзное обвинение, — Хирузен достал из кармана неизвестный артефакт и по всей палате прошлась фиолетовая плёнка антипрослушки. — С чего ты это взял, Саске-кун?

— Брат сначала рассказал отцу, чтобы тот не сопротивлялся. А потом мне, чтобы я не ненавидел его.

Комната погрузилась в тишину. Уверен, сейчас Хокаге усиленно думает: подтвердить или начать лгать, что слова психа ничего не значат. Ликвидировать меня никто не будет, иначе злой Итачи вернётся с Мадарой в Коноху и всем сделают бобо. Всего один Учиха с мангекё способен дать жару, а сможет ли Коноха выдержать таких двух? Старый политик лучше всех понимает, что я необходимый рычаг сдерживания брата.

Почему же я решил не притворяться наивным ребёнком? Это банально не выгодно. Мне лучше ткнуть фактом в лицо и присоединиться к клубу больших дядь, что знают о грязных секретах Конохи.

— Что ещё Итачи тебе рассказал? — старик прощупывает почву перед подбором тактики обороны.

У меня другая тактика: сбросить всё и сразу.

— Всё. Как отец сошёл с ума на почве амбиций. Как мать предпочла последовать за ним в могилу. Как договорился с Данзо ликвидировать только мужчин. Как добровольно взял на себя клеймо маньяка, чтобы защитить Коноху и войти в доверие к Мадаре.

— Итачи ничего не говорил о смерти Шисуи?

Этот вопрос я не ожидал.

— Нет. Только очень психовал. Перестал ночевать дома. Атаковал полицейских.

— Вот как, — старик надолго задумался. Принимает насчёт меня решение. — Саске-кун, ты осознаёшь, что это секрет ранга S? Никто не должен об этом знать. Итачи не должен был тебе об этом сообщать.

— Он посчитал иначе, — развожу руки. — Опережая следующие вопросы. Я не собираюсь как-то мстить Конохе. Я знаю, что мои родители сошли с ума и с ними нужно было что-то сделать. А на остальных, буду откровенным, плевать, они сами выбрали такой путь. Мне всё ещё кажется, что убийства были чрезмерными, тюрьма была бы лучше. Но также понимаю, что этот кровавый поступок — единственная возможность втереться в доверие Мадары. Мне остаётся только благодарить Ками, что женщины и дети Учиха не пострадали.

— Ты никому не должен об этом рассказывать. Для всего мира Итачи должен оставаться безумцем.

— Конечно, я не собираюсь подставлять брата в его миссии.

— Хорошо, что ты это понимаешь, — Хокаге положил палец на артефакт. — Я сейчас сниму защиту и мы продолжим, будто этого разговора не было. Хорошо подумай, потому что следующие слова ты будешь говорить всем своим родным и друзьям. Ладно?

— Да, Хокаге-сама.

Чувствую, как от этого разговора моя репутация с Конохой растёт. Если ещё пять минут назад она стремилась к нулю, то сейчас поднялась на десять из ста. Как из категории «сопляк у себя на уме» перешёл на уровень «с нами в одной лодке» — общие секреты сближают.

Честно говоря, никогда не понимал фанфики о попаданцах в Наруто, когда герой аж до битвы с Пейном притворяется будто не знает своих родителей. Я не понимаю, зачем изображать из себя ведомого осла? Придумал детективный след, как вышел на правильный ответ, и говоришь прямо в лицо Хирузену. Таким образом убиваешь двух зайцев: показываешь свою взрослость и получаешь тропинку к наследству.

А если сидишь на попе ровно, то потом не удивляйся, что всем на тебя плевать и растёшь ты как бурьян.

Что же теперь будет со мной, когда я знаю о поступке брата и как влияю на него? Уж точно меня не бросят гнить одного, как это было в каноне.

— Ты уже знаешь почему Итачи это сделал? — снова спросил Хокаге.

— Дознаватель сказал, что основная версия следствия — помешательство.

— А ты как думаешь?

— Ну, Итачи и вправду очень странно себя вёл после самоубийства Шисуи. Не ночевал дома и атаковал полицейских, — пересказываю то же, что говорил дознавателю. — Мне кажется, Итачи винил клан в смерти Шисуи.

— Шисуи был моим лучшим оперативником. Поверь мне, не только Итачи скорбит, что такой молодой и честный человек покончил с собой, — слова Хирузена показались мне искренними. Он ценил Шисуи. — Какие бы мотивы не стояли за Итачи, совершённое им простить нельзя. Я официально признал Учиху Итачи — преступником и врагом Конохи. За ним уже отправился отряд ниндзя-охотников. Также назначена высокая награда за его голову.

Просто киваю на этот фарс. Нам обоим известно, что Итачи взял на себя клеймо маньяка и ушёл в преступный мир, чтобы подобраться к голове Обито.

— Благодарю, Хокаге-сама, — произношу единственный верный ответ.

— Саске-кун, я говорил с твоим лечащим врачом. Он считает, что тебя можно будет выписывать уже завтра, — старик начал издалека к актуальной теме. — После больницы тебе нужно где-то жить. В твоём доме сейчас… не лучшая аура. Я предлагаю тебе переселиться в квартиру для взрослых шиноби. Одна комната со всеми удобствами. В соседнем доме в таких же условиях живёт твой одноклассник Узумаки Наруто. Разумеется, никакой арендной платы пока не закончишь академию.

— Спасибо, но я решил жить в храме Нака.

— Это очень необычное решение, Саске-кун, — пронзительным взглядом осмотрел меня. — Можно узнать с чем это связано?

— Время в больнице пошло мне на пользу. Я многое обдумал о моём будущем и решил в первую очередь избавиться от оков прошлого. А начать решил с уборки, как вы сказали, злой ауры. Мой долг молиться и держать алтарь в чистоте, пока души моих родственников не успокоятся, чтобы отправиться в загробный мир.

Я сейчас говорю абсолютно серьёзно. Даже в моей прошлой жизни во всех азиатских культурах с почтением относятся к загробному миру: строят дома алтарь погибшим родственникам, постоянно держат зажжённые свечи и ежедневно чистят от пыли.

В новой жизни к этому относятся с ещё большим трепетом. Особенно должен хорошо знать о существовании призраков и загробного мира Хирузен, что лично знаком с техникой нечестивого воскрешения.

— Это похвальное решение, — кивнул старик. Наверняка, сам дома держит алтарь погибшей жене. — Я давно не посещал храм Нака. Есть ли там всё необходимое для проживания?

— Да, там есть свободные комнаты, которые я могу переделать в спальню и кухню.

— Очень хорошо. Будешь жить в храме Нака. Твои родственники будут благодарны тебе, — улыбнулся Хирузен. — В клане тебя правильно воспитали, Саске-кун.

Кажется, я только что получил несколько очков престижа от Хирузена. Не как от Хокаге, а как от старика.

Другими причинами моего официального проживания в храме являются: божественная защита от подсматривания, мгновенный допуск к наследству с плитой Рикудо и очень полезный подвал о котором никто не знает. В храме я могу тренировать те дисциплины о которых не должны знать Хьюга. А в подвале хранить вещи о которых не должны знать в АНБУ.

Кто-то может сказать, что нужно было требовать проживание в доме главы клана, что находится в паре сотен метров от храма. У меня есть право спорить до хрипоты, только как бы это выглядело со стороны?

«Нафиг не нужна твоя квартира. Яжпринц! Хочу жить во дворце» — поведение мелкого жлоба.

«В квартире не смогу возвести достойный алтарь, дабы познали покой души предков» — поведение благочестивого юноши.

Благодаря опыту и мудрости прошлой жизни, я зарабатываю авторитет в глазах Хокаге. Тем более, клановую землю никто не отбирает, могу переехать в особняк позже.

— Саске-кун, каким ты видишь своё будущее шиноби?

Хн. Как интересно поставлен вопрос. Именно шиноби. Само собой, мне никто не даст уйти с военной службы. Не так, чтобы я этого хотел. У пути шиноби больше вариантов развития.

— У меня две цели, — скрещиваю пальцы в замок и нагнетаю мрачную атмосферу. — Я должен покарать Итачи.

— Месть — не лучшее стремление, — старый воин покачал головой. — Отдаваясь с головой возмездию, ты отстраняешься от окружающих, а в конце остаёшься ни с чем.

— Знаю, — произношу абсолютно спокойно. — Я не собираюсь прямо сейчас бросать все дела и бежать за головой Итачи. Но, быть может, лет через восемь Хокаге выдаст мне миссию по ликвидации преступника.

Просто молчим. Мы оба знаем, что этого ответа от меня ждут все. Я ещё думал начать как в каноне орать с пеной у рта о пути мстителя, но решил, что это не соответствует моему новому образу.

— Возможно, у меня действительно найдётся через восемь лет такая миссия для тебя, Саске-кун, — одобрительно кивнул старик. — Какая вторая цель?

Уж точно не каноническое возрождение клана. По двум причинам:

Материальная. Другие кланы — те самые, что сейчас пьют шампанское на могиле конкурентов по бизнесу — не обрадуются моим амбициям. Таким решением я настрою против себя многих важных людей раньше времени.

Снова материальная. Поиск совместимых жён, договариваться с их родителями, обсуждать сколько детей должна родить в течение брака… это такая морока. В клане осталась парочка чистокровных соплежуев, вот на них и сброшу ответственность по восстановлению клана. Я же совсем не горю желанием тратить бесценное время на сбор трёх сотен наложниц. Собственно, это и была одна из причин почему я ввязался в спасение сопляков — Коноха всё равно потребует восстановить популяцию красноглазых воинов, на что я с радостью скину в доильный аппарат парочку бычков.

Я — прагматик. Такие слова как «жалость» и «сочувствие» — мне неизвестны. Впрочем, это не значит, что я не заведу себе жену или несколько, но это будет для меня, а не пополнения армии Конохи.

— Своей второй целью я ставлю исполнение мечты отца, — произношу и сразу замечаю интерес на лице старика. — Я стану Хокаге.

Хирузен слегка поднял бровь, что переводится как: тоже решил отобрать силой?

Также слегка качаю головой, что переводится как: нет, пойду по нормальному пути.

— Это не так просто, как может показаться, — старик произнёс устало. Наверное, он выслушивает такую мечту по сотне раз на день. — Нужно обладать многими требованиями. Хокаге должен быть очень сильным…

— Я таким стану, — активирую шаринган.

— О, ты пробудил клановое наследство, — скука вмиг пропала с лица. Я только что получил очки престижа от старого шиноби. — Ещё и сразу с тремя томоэ.

Прям чувствую, как Хокаге зацепил меня на крючок и начинает подтягивать из оранжевого сектора.

Как уже говорил, среди шиноби очень высоко ценится личная сила. Только ниндзя с большими мускулами становятся главами кланов и продвигаются выше должности чунина. Но эту мощь нужно хоть немного демонстрировать. Обычный шаринган, не мангекё, является хорошим началом.

— Но Хокаге недостаточно быть только сильным, — постарался старик вывести меня на путь правильный, с интересом поглядывая как гаснет шаринган. — Хокаге также должен обладать острым разумом и отзывчивостью ко всем: подчинённым, соседям, одноклассникам.

— Я понимаю, что это очень сложно. Возможно, сложнее, чем поймать Итачи, но я справлюсь, — взглядом полным решимости смотрю в глаза старика. — Стать первым Учихой Хокаге, сильнейшим и лучшим защитником Конохи — вот как я собираюсь расплатиться за преступления брата.

— Не взваливай слишком много на себя, — похлопал меня по плечу и улыбнулся. Получено несколько очков престижа от старика у которого проблемные отношения с сыном. — Исполнить мечту отца — это… хорошее стремление. Усердно трудись, Саске-кун. Кто знает, возможно ты будешь носить эту шляпу после меня.

Хокаге покинул палату, а я почувствовал, как моё нахождение в оранжевом корпусе немного, самую малость, но сместилось в сторону жёлтого. В идеале будет выйти на зелёный к выпускному из академии.

Может показаться, что стремление стать Хокаге — это по-детски. Так оно и есть. По пять детей в каждом классе постоянно хвастаются кто раньше станет Хокаге. Но! Эта цель отлично привязывает к Конохе. Мне теперь никак нельзя дезертировать, иначе я не только утрачу допуск к шапке, но и не смогу исполнить мечту отца — и Хирузен это отлично понимает. Мне теперь только нужно постоянно делами подтверждать серьёзность намерений — и каждый раз мой рейтинг лояльности будет двигаться в хорошую сторону.

Цель стать Хокаге намного лучше, чем кричать о восстановлении клана. Ведь клан то можно восстановить в любой стране, а Хокаге можно стать только в Конохе. Старый политик это отлично понимает, поэтому на прощание улыбнулся.

Также, эту цель должен косвенно одобрить Итачи. Моё становление защитником Конохи является его скрытым желанием.

Есть ещё одна тайная причина, почему я проявляю желание стать Хокаге, но об этом в другой раз.

* * *

Хирузен вышел из больницы и зажёг трубку своего любимого табака. Вскоре, словно из тени, появился и составил компанию в прогулке заклятый друг Данзо.

— Всё слышал? — Хирузен выпустил сизый дым.

— Отчётливо и без ошибок. Я незаметно присутствовал на беседе каждого Учихи с дознавателем, — скрипучим голосом ответил Данзо. — Каждый из них испытывает ненависть к Итачи. Пятилетний Учиха Синдзи после известия о смерти отца — лейтенанта Яширо — пробудил шаринган с одним томоэ и поклялся отомстить.

— Не лучшее стремление.

— Согласен. В будущем Синдзи может дезертировать в погоне за местью. Пока он ещё юный, я бы мог забрать его к себе — для перевоспитания.

— Не наглей, — Хокаге недовольно прищурился. — Мне хорошо известны твои методы воспитания — от живого человека остаётся лишь марионетка.

— Лучше пусть марионетка служит интересам Конохи, чем восстанет против, — не остался в долгу глава контрразведки. — Тобирама-сенсей одобрил бы.

Два старика заняли места в беседке.

— Не приплетай нашего сенсея, — выпустил горький дым и активировал антипрослушку. — Мне и твоя идея с убийством Учих до сих пор не нравится. Я согласился только потому что не было времени, и потому что ты пришёл с Итачи. Странно, что ты не провернул всё у меня за спиной, как обычно.

— Я обязан докладывать обо всём моему Хокаге для благополучия Конохи.

— Ох, сколько раз я это слышал от тебя, а потом получал удар в спину, — покачал головой. — Меня удивляет, что ты не настаивал на убийстве всех Учих.

— Это бы повредило Конохе. Женщины ещё способны рожать, а дети могут стать верными воинами. При правильном воспитании, разумеется, — остался при своём Данзо. — Может ты и прав, старый друг. Маленький Синдзи может лучше послужить Конохе на свету, нежели во тьме. А если не справится, то сам знаешь, что делать.

Хокаге молча кивнул. За свою карьеру он несколько сотен таких мстителей, эгоистов, авантюристов и прочих ненадёжных товарищей отправил подальше от Конохи — охранять границы страны Огня или на необходимые, но с низким шансом выживания, миссии.

— Я всё ещё сомневаюсь насчёт самоубийства Шисуи. Показал нам свой мангекё, а на следующий день покончил с собой и уничтожил тело с глазами. Даже не попытался применить котоамацуками против Фугаку. Тебе не кажется, что это странно, Данзо?

— Смерть Шисуи нанесла непоправимый ущерб Конохе, — холодно сказал старый интриган. — Но уже ничего не исправить.

Хирузен вынужден был кивнуть, хотя червячок сомнений продолжал грызть. Он знал о суицидальных наклонностях пробудивших мангекё, ему рассказал об этом ещё Тобирама-сенсей. Но Шисуи не казался слабовольным, наоборот, в нём горела воля огня также ярко, как у его деда Кагами. Старый шиноби подозревал, что за смерть Шисуи ответственен Итачи или Данзо, а может оба сразу. Хуже было бы только если котоамацуками забрал Мадара.

— Как дела у Итачи? — курильщик сделал затяжку.

— Внедрение прошло успешно. Мадара принял Итачи на испытательный срок в свою организацию — Акацуки. Наш шпион будет докладывать обо всех слабостях врага.

— Понятно, — выпустил облако дыма. — А что скажешь о его брате Саске? Только не говори, что не подслушивал наш разговор.

— Как я мог пропустить единственного Учиху к которому лично пришёл наш Хокаге? — скрипуче ответил Данзо. — Единственный оставшийся в Конохе Учиха, который открыто выразил неприязнь на идеи собственного отца. Тот, что не поддался коллективному помешательству и сохранил здравомыслие. Может стоит завербовать Саске в АНБУ? Двоих мы недавно потеряли, будет новый следить за кланом.

— Не смешно. Ты сам знаешь, что Итачи попросил в качестве оплаты его последней миссии — что бы мы позаботились о его младшем брате. Навязывание грязной работы — мало похоже на заботу.

— Ты прав, старый друг. Нарушение сделки с Итачи повредит Конохе. Это неприемлемо. Но если Саске сам попросится в АНБУ, то это другое дело, — кривая усмешка. — И всё же, ты — сенсор. Ты обязан был почувствовать его чакру.

— Сильная, холодная и колючая, — подтвердил старый сенсор.

— Похожа на Тобираму-сенсея. И характером Саске немного его напоминает, — Данзо достал из рукава свиток. — Это копия характеристики Саске, что составили учителя академии. Месяц назад он был другим.

— Месяц назад у него не было шарингана. Сам знаешь, как пробуждение додзюцу влияет на чакру, — Хирузен посмотрел на закрытую бинтами глазницу, где скрывается шаринган. — А характер… было бы странно, если бы Саске не повзрослел после произошедшего.

— Может и так, но я хочу лично убедиться. Хокаге-сама, позвольте мне выйти на связь с Саске, стать его куратором и вести личное дело.

— Личное дело? Называй своими именами: взять полное шефство. Подбор специальности, первых миссий, инструкторов, — Хирузен с сомнением посмотрел на старого друга. — Зачем тебе это, Данзо?

— Ничего личного. Сегодня в палате я увидел не капризного ребёнка, а сильного Учиху с желанием стать Хокаге. Если развить его потенциал, то это пойдёт на пользу Конохе. Тем более, если Саске привяжется к Конохе и будет счастлив, то его брат не посмеет нас предать.

— Рычаг давления, — всё понял старый политик. — Ладно, друг. За последнее время ты показал здравомыслие и волю Огня. Буду надеяться, что так будет и впредь. Ученик академии Учиха Саске переходит под твой личный контроль.

— Благодарю, Хокаге-сама.