Глава 197
Очередная.
Желаю всем приятного прочтения.
Шагая по рукотворным тоннелям, прорытым неизвестным образом в толще скалы мертвой планеты больше десяти тысяч лет назад, думалось над тем, что тишина здесь пугает больше, нежели чем едва-едва разгоняющие тьму доживающие свой век световые панели.
— Это место было построено Древними, так? — спросил Ронон.
— Да, — ответил я, смотря себе под ноги. Не то, что боялся сломать их в полутьме, просто смотря вниз хорошо думалось. А раздумывать было над чем. И думать приходилось много. Слишком многое прозвучало. И оно требовало осмысления.
— Десять тысяч лет назад?
Ронон проявлял несвойственное для него рвение. Что тоже странновато само по себе. Сатедианец не из любопытных.
— В конце войны, — пояснила шагающая рядом со мной Эа. Древняя пришла в себя и против воли была включена в команду. Оставлять ее наедине с Набу и его уродцами было бы лучше, все равно под ногами путается. Но лантианка буквально умоляла забрать ее с собой на переговоры. Судя по всему, она банально бежала от разговора с потомками тех, на ком ее сородичи проводили варварские эксперименты. И, подозреваю, что она как минимум догадывалась о том, что тут творилось на самом деле.
Но пока что у меня имелся миллион и еще два вагона вопросов ко всему происходящему. Поговорить с Древней можно и попозже.
— Аванпост на Таранисе тоже построен в конце войны, — напомнил Ронон. — Атлантиду построили и того раньше. Но там все работает. А здесь — едва-едва функционирует.
— Атлантида — гораздо более крепкая постройка, чем эта лаборатория, — объяснил я. — Это не просто город, но и космический корабль. Он создан таким, чтобы служить вечно. Аванпосты, вроде того, что был на Таранисе, это и вовсе военные объекты. Их строили качественно.
— Я думал, что лаборатории тоже важные постройки, — как-то подозрительно разговорчив стал Ронон. Неужто проняло его после общения с местными? — Что скажешь, Эа?
Лантианка встрепенулась, поняв, что обращаются к ней. Похоже тоже была занята обдумыванием важных вещей.
— Что? Лаборатория? — кажется она ухватила часть разговора. — Я… Я и Атлас не строили их. Я не знаю что здесь пошло не так.
— Я просто спросил, почему тут все сломано, — пожал плечами Ронон. — Если бы у Древнихх все шло как следует, то нас бы тут не было ,не так ли?
— Так, наверное, — Эа снова уткнулась взглядом себе под ноги. Потом, бросила взгляд на меня. В ее глазах мелькнуло сожаление, которое она тщетно пыталась замаскировать маской равнодушия. Она быстро посмотрела на сатедианца, на инженера… Но, если последний ничего не заметил, то бывший беглец запросто все понял.
— Я могу это починить, — Эа остановилась рядом с техническим щитом. — Думаю, где-то повреждена главная силовая линия. Обойдем ее и проход будет освещаться чуть лучше.
Декс, не сводя взгляда с Эа, подошел ко мне и кивнул в сторону девушки.
— Надо идти вперед, — произнес сатедианец. — Времени мало.
— Да, — отозвалась та. — Но с освещением мы будем идти быстрее…
— Я пойду вперед на разведку, — Декс кивнул головой в сторону прохода. — Вы идите следом. Не отставай от Михаила ни на шаг. Мне это место не нравится.
— Да, но…
Ронон взял дамочку под локоть и оттолкнул от распределительного узла в мою сторону. Мужчина быстро зашагал прочь и вскоре нас разделяли почти два десятка метров. И только после этого сатедианец сбавил шаг, выхватил оружие и медленно направился вперед, заглядывая в каждое из боковых ответвлений главного коридора.
Что ж, возможно у Декса и нет манер джентльмена, но чуйка у бывшего беглеца развита как надо.
— С твоей стороны было не вежливо сбежать от собственного внука, — Эа явно хотела поговорить, но не решалась начать первой. Что ж, этот диалог может помочь узнать мне кое-что.
Нам нужно понимать что есть в главной лаборатории внутри нагорья. Сможем ли мы оттуда связаться с Атлантидой. И сможем ли привлечь на свою сторону местных. Поэтому мы и отправились к поселению через подземные коридоры. Путь неблизкий, но лететь на «стрелах» сейчас не безопасно. Люди Набу раскрутили свой шторм до такой силы, что он обдерет истребитель рейфов до несущих костей.
А так как нам нужно доверительное общение с местными, то с нами Эа, которую они могут знать. И поэтому у нас нет Набу — с аборигенами с нагорья он не в самых лучших отношения.
— Тебе не следует меня осуждать, — глухо парировала Эа. — Я никогда не слышала о том, чтобы мой сын вступал в подобного рода отношения с этими…
Лантианка замолчала, поджав губы.
— Договаривай, — предложил я. — Аборигены? Нелюди? Мутанты? Объекты эксперимента? Примитивные существа? Как ты хотела назвать тех, на ком твои сородичи ставили бесчеловечные опыты?
— Люди, — твердо произнесла лантианка. — И ты не имеешь права обвинять меня в том, что делали другие лантийцы, — горячо возразила Эа. — Я не имела к проводимым на Полруссо биологическим экспериментам с местным населением ни единого отношения. Ни я, ни Атлас, ни наша команда…
— Как скажешь, — пожал плечами я. — Правда, остается вопрос, как именно ты о них узнала. Учитывая, что ты большую часть времени пролежала без сознания, а как пришла в себя, так сразу напросилась в отряд. Лишь бы только не оставаться наедине с этими людьми…
Лантианка бросила на меня затравленный взгляд, понимая, что попалась на горячем. Разумеется, говорить о том, что тут проводились какие-то эксперименты и знать что это были эксперименты над людьми, это не совсем одно и то же.
— Расскажешь им? — тихо спросила она.
— А есть смысл? — пожал плечами я. — Набу сохранил теплые чувства к тебе и Атласу. Вы — его единственные родственники. Он прекрасно знает о том, что делали лантийцы на планете. И, думаю, где-то глубоко в душе, понимает, что вы тоже не святые. Но одно дело это его мысли, а другое — в лицо ему сказать, что его родственники причастны к тому, что творится с его сородичами вот уже десять тысяч лет. К тому же, подозреваю, что вы с атласом не сильно-то и причастны непосредственно к мутациям и созданию оружия из людей. Или ошибаюсь?
Сейчас она может либо сказать правду, либо же солгать, чтобы обелить меня. Интересно, какой вариант она выберет?
Девушка многозначительно молчала некоторое время, после чего произнесла:
— Я не была информирована о подробностях проводимых тут экспериментов, — говорила она тихо, почти шепотом. — Лантийцы никогда, насколько мне известно, не селились сами и не селили людей на планетах, которые не пригодны для жизни. Да и к тому же, не создавали там сеть тайных лабораторий.
— То есть, дюжина МНТ для процесса терраформирования — не так уж и стандартно для Древних? — заинтересовался я.
— Нет, — отрицательно мотнула Эа. — Это-то меня в первую очередь и насторожило. Слишком много энергии для терраформирования. Да и о каком преобразовании планет можно говорить, когда мы проигрывали войну, а каждый МНТ — на счету?!
— То есть проект на Полруссо начался уже после кризиса с нанитами на Асурасе? — уточнил я.
Девушка посмотрела на меня с удивлением, после чего утвердительно кивнула.
— Вижу, ты и об этом знаешь.
— Разумеется. Была какая-то легенда-прикрытие для происходящего на Полруссо?
— Нам говорили, что это будет тайный плацдарм для переброски Атлантиды в то место, где рейфы не смогут найти нас, — объяснила девушка. — Атлас и его группа не верили в это.
— А Янус?
— Говорил, что не осведомлен о подробностях. Но это маловероятно,— Эа поджала губки.
— Почему ты так думаешь?
— Проекты на Полруссо курировал Высший Совет Атланиды, — объяснила Эа. — И лично Мелия. Думаю, Сар и Требал рассказали тебе, что она… была близка к Янусу.
— Куда уж ближе, — усмехнулся я. — Не буду удивлен, если мы найдем тут следы его пребывания или его личных экспериментов.
— Все возможно, — угрюмо согласилась Эа. — Возможно, по этой причине Атлас и хотел использовать машину экзогенеза тут.
Твою ж антиматерию… Машина экзогенеза! Я и забыл на кой черт мы сюда прилетели! Вторая машина Атласа, первый экземпляр которой находится на Атлантиде в деактивированном состоянии!
— Думаешь, он хотел использовать машину, чтобы уничтожить тут все? — поинтересовался я. — Включая население и лаборатории?
— Может быть, — девушка пожала плечами, демонстрируя свою неосведомленность. — Он никогда не говорил мне этого прямо. Но хотел сделать это именно на Полруссо, несмотря на прямой запрет Совета. Возможно, что-то и знал. Возможно, руководствовался другими соображениями. Из-за того, что вы не смогли его спасти, мы теперь этого никогда не узнаем. Я бы все отдала, чтобы ты спас его, а не Сар! Как ученый, Атлас был намного умнее нее!
— Может быть, — усмехнулся я. — Но починить свою криокамеру он так и не смог. Впрочем, если у тебя есть желание поругаться, мы можем продолжить игру в то, чей партнер лучший ученый. Правда у Чайи есть неоспоримое преимущество — она жива. Атлас же…
— Ненавижу тебя, — вздохнула Эа. — Ты все у меня отнял, человек! Атласа, будущее, ген…
— Зато я нашел тебе кровных родственников, — развел руками я. — Чудные ребята. Могут телепатией рейфов обманывать, телекинетировать, дышать под водой, живут долго… Знаешь, в моей родной вселенной соседняя с нами страна указала, что продолжительность жизни их населения выросла в четыре раза. Так родилась шутка одна…
— Какая?
— М-м-м-м… Скажи: «Триста».
— Триста, — без энтузиазма ответила лантианка.
— Средний возраст тракториста, — озвучил я земную хохму Союзного Государства.
— В самом деле? — удивилась Эа. — Вы так далеко зашли в своем развитии, что жили почти пятьсот-семьсот лет?
— Эм… — согласен, сам виноват. — Конечно! А еще наши корабли бороздят просторы вселенной, нет голода и социальной несправедливости, никто не вмешивается в дела соседних государств, чтобы создать из них марионеток для борьбы с заклятым врагом…
— Уловила иронию, — усмехнулась Эа. — Странно, что выбрали тебя для спасения нашей вселенной. Ты не похож на гения.
— В этом у тебя и меня общая судьба, — заверил я. — Мы оба не имеем ничего выдающегося в области фундаментальных знаний и умений. Но в то же время причастны к чему-то большему.
— Вот только я и без лантийского гена могу рассчитать в голове уравнения квантовой зависимости межфазовых частиц третьего порядка, а ты вряд ли даже представляешь о чем идет речь, — произнесла девушка.
— Согласен, пока не знаю что это, — согласился я. — Но тебе стоит задуматься, почему генерал Гиппофоралкус решил нарушить законы мироздания и притащить в эту вселенную существо из другой, хотя мог всего лишь оживить тебя и Атласа. Подозреваю, что для спасения всего лантийского наследия нужны не фундаментальные знания вселенной, а нечто другое. То, чего нет у вас, но есть у меня.
— Раздражающее поведение? — уточнила Эа.
— Или просто умение трезво оценивать ситуацию и вовремя останавливаться, не допуская катастроф галактического масштаба, — предположил я. Потом… вспомнилось, как мы познакомились с Сайей… — Ну или просто вы не учитесь на своих ошибках.
— Мне наскучил этот разговор, — произнесла девушка.
— Ты его и начала вообще-то, — напомнил я. — Правда быстро увела его в сторону от того, что тебя интересует.
Губы девушки сжались, демонстрируя ее недовольство тем, что ее
— Ты же понимаешь, что мы тут все погибнем? — спросила она. — Врата не работают, рейфы на орбите, местные не хотят сражаться… И это только то, что я поняла из обсуждений между Ихаарем и Рононом.
Да, ребята горячо обсуждали наше положение, когда мы выдвинулись в путешествие по тоннелям. Эа воспользовалась ситуацией и восстановила часть того, что не знала.
— Прекрасно понимаю, — подтвердил я. — Как и то, что Атлантида уже наверняка выслала к нам помощь. Все, что мы сейчас сможем сделать, пока люди Набу не выдохлись окончательно, так это встретиться с жителями нагорья и предупредить их о надвигающейся опасности. Как максимум — объяснить им что рейфов на планете уже нет, Набу перебил их. И что нужно объединиться и сражаться вместе. Думаю, если люди Набу увидят, что их родственники сделали шаг навстречу и приняли своих детей и внуков такими, какие они есть, то захотят сражаться, даже ценой своего пристрастия к насилию. Кстати говоря, последний момент очень интересен. Не знаю почему, но люди Набу думают, что если будут сражаться и убивать, то не смогут достичь Вознесения. А, как я помню, среди Вознесшихся немало тех, у кого руки по локоть в крови. Не просветишь, случаем, что за игра понятиями происходит? Я бы проконсультировался у Чайи, но ее сейчас не так-то просто вызвонить.
— Никакой игры, — вздохнула Эа. — В обществе Древних существовало немало точек зрения на то, как можно достичь Вознесения. Путь науки, путь духовности, отречение от эмоций, или же полное им подчинение, отрицание насилия или же его использование во благо… Единая догма существовала, разумеется, но существовало немало тех, кто так или иначе искал свой путь. По-видимому, среди ученых на планете были те, кто рассказал местным о пути Вознесения через отрицание насилия.
— Надо полагать рейфы были благодарны таким ребятам за то, что они не сопротивляются перед кормлением.
— Этого я не знаю, — вздохнула Эа. — Но народы, которые верили в экзотические пути достижения Вознесения, с началом войны довольно быстро перестали выходить на связь. Как бы им не предлагали эвакуироваться перед нападением рейфов, они стояли на своем. Впрочем, это наглядно демонстрирует причину и следствие своих убеждений.
— Ну да, а все остальное, происходящее в этой галактике, ничего подобного не демонстрирует, конечно, — невесело усмехнулся я.
— Наверное, ты прав, — согласилась Эа. — Глупо с моей стороны осуждать младшие расы за веру в свой путь, когда лантийцы и сами наделали много ошибок в угоду своим убеждениям.
— У нас говорят: «Яблочко от яблони недалеко падает». Младшие расы повторили ту же судьбу, что и те, кто их сделал такими. Чему научили, то они и претворили в жизнь.
— Верно, — Эа рассеянно закивала. — Поэтому я и не думаю, что у тебя получится помирить людей Набу и жителей нагорья. Даже перед лицом опасности они изгоняли своих детей, когда те рождались с уродствами. Не думаю, что они согласятся изменить свое решение сейчас.
— Не важно что из задуманного получится — встанут люди этой планеты плечом к плечу друг с другом, или же только люди нагорья пойдут в бой, или вообще никто из местных пальца о палец не ударит, нам нужно продержаться до подкрепления с Атлантиды, — объяснил я. — Несколько дней и сюда прибудет помощь из города.
— Если только Чайя не решила, что случившееся — подходящее время чтобы захватить контроль над городом. Она амбициозна в своих устремлениях.
— У нее нет тяги к захвату власти, — возразил я. — Помощь в пути, будь уверена. Вопрос только в том, насколько быстро она прибудет.
— То есть, ты хочешь потянуть время? — спросила Эа. — Впятером мы не долго продержимся.
— Верно, — согласился я. — Но альтернатива — просто сидеть и ждать, когда же нас сожрут. И мне она не нравится.
— Мне тоже, — тихо добавила Эа. — Михаил… Пообещай мне, что, если мы не сможем избежать попадания к рейфам, ты убьешь меня. Я не хочу стать их кормом. Лучше умереть.
— Без проблем, — я отстегнул ножны и протянул девушке кинжал рукоятью вперед. — Можешь отойти в сторонку и перерезать себе горло. Несколько секунд страданий — и ты гарантированно не попадешь в руки рейфов.
— Я тебя ненавижу! — вспыхнула девушка, с отвращением оттолкнув прочь предложенное оружие. — Ты должен был утешить меня, заявить, что все будет в порядке!
— Прости, — вернув оружие на пояс, развел руками. — Но моя жилетка для слез за последние дни стала настолько сырой — хоть выжимай. Так что, поплакаться на плече и озадачить меня решением проблем, у тебя не получится. Вставай в строй, Эа. У нас тут война начинается. И, если тебя это утешит, то, я верю в нашу победу.
— Это так успокаивает! — скривила личико лантианка. — Я буквально преисполнена энтузиазмом и… Эй, что ты…?!
Мы проходили мимо одного из перекрестков коридоров, соединяющих лаборатории между собой. Сумрак не позволял людям разглядеть подробностей. Но бледную рейфовскую рожу и метнувшуюся из темноты когтистую руку, сложно было не заметить. По крайней мере мне. Эа стояла полубоком к проходу. И почему-то ее боковое зрение подвело.
Дернув Эа на себя, оказался перед рейфом. Его рука упала мне на грудь. В тот же момент жизнесос одернул конечность — зеленая дымка персонального щита обожгла его. А в следующий момент в меня врезались два заряда из станнеров.
Отточенные в спаррингах рефлексы сделали свое дело. Пульсар оказался в ладони, спусковой крючок трижды вжался в скобу.
Короткие и яркие заряды энергии пробили трех рейфов насквозь, превратив их тела в дымящиеся куски уродливой плоти.
— Как они тут оказались? — с ходу спросил Ронон, встав на краю прохода и просветив сумрак фонарем. Ничего на добрую сотню метров вдаль: только пустой коридор.
— Сами они уж точно не скажут, — фыркнула Эа, показав на раны в груди рейфов: сквозные дыры размером с голову. — Ты мог бы взять хотя бы одного из них в плен!
— Это солдаты, — объяснил я, показав на лицевую маску. — Не уверен, что они вообще умеют разговаривать. Тем более, что допрашивать их у нас нет времени. А вот как рейфы попали в подземный комплекс, мне тоже интересно.
— Они могли высадиться за пределами бури и прийти сюда по коридорам? — спросил Ронон.
— Не знаю, — вздрогнула Эа. — Я не видела масштабов бури, но… Часть лабораторий точно имели тоннели, уходящие далеко за нагорье, до центра континента. Но они были разрушены и залиты бетоном.
— Или наши жизнесосущие друзья переквалифицировались в строителей, или же у нас проблемы посерьезнее, — заключил я, сменив пульсар на «Алаш». Эа получила из моих рук эрменский пистолет и пару обойм. — Времени у нас все меньше. Пора пробежаться.
— Я не слишком люблю физическую активность, — в панике произнесла лантианка, неумело сжимая в руках оружие. — Я техник, но не боец.
— Тогда стоит научиться этому уже сейчас, — посоветовал я, приводя автомат в боеготовое положение. — Назовем это экспресс-курсом молодого бойца «Сдохни или умри!».
Ронон оскалился, крутанув на указательном пальце свой «частотник»:
— Мне нравится твой оптимизм!