Не опуская взгляда. Глава 6
Гермиона Грейнджер поправила тяжелую сумку и свернула в сторону. Если она опоздает, Алисия будет недовольна. Но так девочка хоть немного оттянет это унижение.
И все равно делать придется. Если думать рационально, ей следовало бы наоборот — поспешить. По-быстрому ублажить свою так называемую хозяйку и лечь спать. Но Гермиона не могла. Не могла так просто переступить через себя даже после того, что они с ней сделали.
Почему жизнь так не справедлива? Почему некоторые здесь получают почет, уважение и признание учителей, а она — лишь презрение, унижения и издевательства?
Гарри Поттер приводил ее в бешенство. Угрюмый, мрачный говнюк — вот он кто! Никакой не герой. Просто говнюк, любимчик учителей, забияка и мерзкий хам, который откровенно пользовался свалившейся на него популярностью.
Уж ему-то точно не грозило то, что делали с ней!
Чей-то похабный гогот вывел ее из мыслей, отозвавшись дрожью в спине. Гермиона накрепко усвоила: если хочешь жить — ни в коем случае не ввязывайся в неприятности. Лучшее, что она может сделать — убраться отсюда. Да, просто уйти.
— Думал, что крутой, да?
Со звуком удара Гермиона хорошо познакомилась. Новая вспышка гогота.
— Давай, Алекс, врежь ему!
Новые удары. Чей-то хриплый, насмешливый голос:
— Бьешь, как девчонка.
— Девчонка? Девчонка здесь только ты! — тот, что говорил первым, снова ударил свою жертву.
— И сейчас мы это докажем! — тут же ввернул еще кто-то, третий.
Еще пара ударов, хруст — и сдавленный стон.
— Только так вы, суки, и можете, — прохрипели из-за угла. — Раз на раз — очко играет.
— Давай, будь хорошим мальчиком. Отсосешь — и мы, так и быть, оставим твою жопу целой. Сегодня.
И снова взрыв гогота.
Грейнджер закрыла рот ладонями, чувствуя горькие слезы боли и обиды. С ними всегда так. Они, магглорожденные — никто и ничто. Сейчас какого-то мальчика изнасилуют — и ублюдкам ничего за это не будет.
Они и ее могут изнасиловать. И сделают это, если она не поспешит убраться.
Алисия издевалась над ней, но не насиловала. И не особо принуждала, если быть честной с собой. Просто разок объяснила и показала, что будет, если Гермиона не будет паинькой и не поработает язычком.
— О, давай… А-А-А-А-А-А!!!! А-А-А-А!!!! А-А-А-А!!!! А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!!
— АЛЕКС! ЕБ ТВОЮ МАТЬ, УБЛЮДОК, ТЫ ЧТО СДЕЛАЛ???
Глухой удар, громкие матерные вопли перемешивались со звуками побоев и другими воплями — отчаянными и полными муки.
— ОН… ОН ОТРЕЗАЛ!!! МОЙ ЧЛЕН!!! А-А-А-А-А!!!! МОИ ЯЙЦА!!!! ОН ИХ ОТРЕЗАЛ!!!
Гермиона не знала, кто это был, но уже им восхищалась. Кастрировать насильника — это по меньшей мере отвага. Интересно, если бы она отхватила Спиннет ее клитор, как бы она визжала?
— Сдохни, мразь!
— Пизд*ц тебе, Поттер!
— Урою прямо здесь!
Поттер! Грейнджер замерла. Это что… Поттера? И он…
Девочка не могла объяснить, почему это сделала. Но она вышла из-за угла и прижала ладони ко рту.
Трое парней лет четырнадцати яростно избивали ногами — видимо, Поттера. Четвертый валялся на полу и с воплями пытался зажать пах. Его расстегнутые брюки хорошенько промокли от крови. На полу чуть в стороне валялся какой-то окровавленный кусок размером с кулак, один взгляд на который вызывал дурноту.
— БЛ*ТЬ, ДА ПОМОГИТЕ МНЕ! — взвыл порезанный, отползая на заднице, но его дружки не слышали. В их воплях уже не оставалось человеческого, с пеной у рта они просто забивали насмерть первокурсника, не считаясь ни с чем.
Бежать. Пока ее не заметили — бежать. Спасаться.
— Стойте! — Грейнджер воскликнула — и зажала рот руками.
Что она наделала? Что? Ее убьют, убьют! Изнасилуют, а потом убьют…
— Магглокровка! — прорычал один из парней, отрываясь от Поттера. Рейвенкловец тяжело перевернулся на спину, едва дыша. Залитое кровью лицо, на котором блестел только один глаз, повернулось к ней.
Мороз по коже от этого взгляда. Но еще хуже глаза этих парней. Налитые кровью, бешеные… звериные. Ничего человеческого.
— Убьем ее, — кровожадно предложил второй, потянувшись за палочкой, и все трое двинулись к ней — четвертый валялся и скулил, прижав ладони к паху. Девочка побелела, зажимая рот ладонью. Ноги подогнулись, два неловких шага — и Грейнджер уперлась в стену.
Это все. Это конец. Конец!
Внезапно один из насильников дернулся, схваченный за лодыжку, между ног что-то блеснуло — и веером брызнула алая кровь, а насильник с воплем повалился.
— Куда это вы, мокрощелки? — прохрипел рейвенкловец, неуловимо ловким движением перебросив нож-бабочку из руки в руку.
Раненый только падал, а Поттер — помятый и взбешенный — вскочил, схватил за плечо второго и нанес несколько быстрых ударов в живот. Таких быстрых, что Гермиона при всем желании не смогла бы сосчитать. Рука рейвенкловца строчила, как мамина швейная машинка.
Сгорбившийся, скособоченный, окровавленный, избитый и опухший, подволакивавший левую ногу, он выглядел настолько опасным, что Гермиона не могла даже шагу ступить.
— Я только начал, — мальчишка оскалился окровавленными зубами с несколькими пустыми местами, отталкивая противника.
Получивший ножом в брюхо насильник только всхлипнул и сполз по стеночке на пол, хрипя и кашляя. Гермиона видела ужас на его бледнеющем лице — и видела кровь, много темной крови, что обильно сочилась сквозь пальцы. Второй выл в голос, не в силах остановить кровь. Судя по всему, Поттер вскрыл ему бедренную артерию. В нормальном мире без операции — верная смерть в считанные минуты.
Третий начильник дернулся — и Поттер бросил нож. Нож угодил рукояткой ему в лоб и сложился, но в руке рейвенкловца уже оказалась палочка:
— Инкарцеро!
Веревки спеленали уцелевшего насильника — и Поттер развернулся к парню без члена. Тот как раз достал палочку.
- Экспеллиармус, — опередил его рейвенкловец.
Белая вспышка разоружающего заклинания — и палочка ударилась о ботинки первокурсника.
— Моя нога, моя нога… — один из насильников с ужасом на бледном лице пытался зажать бедро — а под ним уже натекла большущая лужа крови. Еще один валялся без сознания, скрючившись, и под ним тоже растекалась кровь — но не алая, а темная, почти черная.
Гермиона почувствовала приступ дурноты и снова зажала рот. Приступ тошноты прошел.
— П-помогите, — по-детски всхлипнул парень с распоротым бедром. — Я же умру, помогите!
Поттер же подошел к связанному — и с размаху пнул его по яйцам. Тот взвыл, попытался защититься, но руки были плотно примотаны, а поднять ноги он не успел. Второй удар заставил всхлипнуть, третьего не последовало.
Потом он развернулся к разоруженному — тому, которому накануне отрезал член. Здорового парня трясло, полный ужаса взгляд перескакивал с товарищей на Поттера и обратно.
— Ступефай.
Яркая красная вспышка отбросила его в стену с такой силой, что раздался хруст. Тело парня упало на пол. Что удивительно, сознания он не потерял.
Гарри сделал к нему два шага и с размаху врезал ногой по лицу. Брызнула кровь из рассеченного лба, здоровяк всхлипнул и закрыл голову руками.
Гермиона старалась не смотреть на кровавую рану в промежности, но не выходило — взгляд сам возвращался к жуткому увечью.
— Поиметь меня решил, ветошь? — Поттер щедро харкнул ему в лицо. — Кто бл*ть кого поимел, а?
— На помощь… — раненый выглядел бледно-серым, и смотрел с таким ужасом, такой мукой и мольбой, что Гермиона протрезвела.
— Гарри! Им надо помочь!
Кастрат всхлипывал. Парень, которого Поттер ударил ножом в живот, лежал без движений, но вроде дышал.
— Ты с дуба рухнула, Грейнджер? — Поттер пнул горе-насильника по голове. — Эти сукины дети хотели меня трахнуть. А тебя — убить.
— Но они умрут! А если они умрут — у тебя будут неприятности!
Гермиона испытала облегчение — в полных бешенства зеленых омутах мелькнул привычный холодный разум. Рейвенкловец думал недолго:
— Репульсо.
Палочка была направлена на бедро связанного насильника — и тот перекрыл воплем громкий мерзкий хруст.
— А теперь идем отсюда.
Грейнджер позволила схватить себя за руку. Поттер подобрал нож и, скособочившись, потопал прочь по коридору.
— Ты куда? А как же они?
— Боевое заклинание, Грейнджер. Причем второе.
— А?
Поттер внезапно покачнулся и побледнел, стискивая зубы.
— Гарри! — девочка потянулась к нему, но растерянно замерла. Родители хорошо научили ее главному принципу первой помощи: не умеешь — не лезь. Грейнджер просто не представляла, что сделать, чтобы не причинить ему еще больше боли.
— Как думаешь… почему меня били ногами? Да потому… что здесь, — Поттер обвел рукой стены замка, — стоит система безопасности! Чтобы малолетние у*бки… ч-черт… не прибили друг друга. Фух… Кастани боевое заклинание… и придет дежурный учитель. А придет он быстро, минут за пять. Так что… их спасут.
— К-как ты?
— Ах… бывало и хуже. Черт, помоги.
— Что?
Святая Мария, да у него же нога сломана! И он стоял?
— Да подопри меня! Ох, блин… вроде умная, а такая дура.
Гермиона закинула руку Поттера на плечо и потащила его к больничному крылу. Рейвенкловец хотел что-то сказать, но стиснул зубы, пробормотал что-то нецензурное в адрес неудавшихся насильников и не стал умничать.
— Тебе больно?
— Ну как сказать… меня отмудохали четыре придурка… которым силу девать некуда…
Наверное, Поттер, как и она, напуган. Иначе с чего обычно немногословному рейвенкловку так трепаться?
— За что они так с тобой?
— Видела урода без члена? Он… как-то решил, что меня можно толкать и пинать… ну и я его слегка того, приспустил с небес на землю… в первый же день, с утра…
Да, приятель Поттера, Томпсон, о чем-то таком возбужденно трещал. Гермиона не прислушивалась.
— Вот он… и решил подстеречь… а чтобы наверняка — взял дружков…
— Почему… почему ты продолжал огрызаться?
Поттер ухмыльнулся:
— Иначе нельзя, Грейнджер… иначе мне не выжить… думаешь, только они хотят меня опустить?.. Мудаки-аристо тоже… просто эти поймали меня первыми…
Опустить. Вот что с ней сделали. Опустили. И… в ней, гриффиндорке, девочке с факультета отважных и решительных, нет и сотой доли отваги и решительности этого мальчика.
Дальнейший путь был в молчании — благо идти было близко. Поттер больше не хотел говорить, а Грейнджер начала уставать. В конце концов, рейвенкловец был куда крупнее, чем она. И опирался на нее все сильнее, явно теряя силы.
Мадам Помфри охнула и тут же подняла мальчика магией, укладывая на кровать. Она не задавала вопросов, а делала свою работу, лишь приговаривая, что все будет в порядке. Вот Гарри погрузили в сон, его тело расслабилось. Наложив еще несколько чар, одни из которых отозвались хрустом в левой ноге, мадам Помфри выпрямилась и выдохнула:
— Опять… Мисс Грейнджер, вы не пострадали? — обратилась целитель к ней.
Девочка мотнула головой, чувствуя, как с новой силой заныли синяки на руках, груди и бедрах. Мадам Помфри кивнула и кивком выставила ее за дверь.
Девочка кивнула и пошла прочь. И охнула — ее сумка осталась там! И если ее найдут…
— Мисс Грейнджер, — холодный, усталый голос Ужаса Подземелий заставил ее содрогнуться всем телом. — Вы потеряли. Впредь будьте внимательнее.
Гермиона обернулась, сглотнула. Северус Снейп, возвышался над ней, угрюмый и мрачный, более бледный, чем обычно. И протягивал ей ее сумку.
За его спиной парили наколдованные носилки, на которых кто-то стонал и корчился.
— С-спасибо, сэр, — пролепетала девочка, вцепившись в книги как в спасательный круг. — Я…
— Скоро отбой. Поспешите в гостиную.
И эффектно развернулся, устремляясь к больничному крылу. Гермиона побежала к гостиной. Что вообще сейчас произошло? Что все это значит?
* * *
Гермиона вынырнула из воспоминаний о том злополучном вечере шестнадцатого сентября.
— Это все, мисс Грейнджер? — нейтрально осведомился мужчина, впервые за время допроса подняв глаза от папки.
Нет, не все. Профессора МакГонагалл и Флитвик тщательно инструктировали ее, как разговаривать с аврорами, что говорить можно, а чего лучше не упоминать.
— Да, сэр, — тихо ответила девочка, нервно теребя подол юбки и стараясь не смотреть в глаза никому.
Второй аврор отошел от окна и приблизился к ней вплотную:
— То есть, вы утверждаете, что мистер Хоут подговорил троих своих одноклассников избить и изнасиловать Харальда Поттера?
— Я…
— Мисс Грейнджер ничего подобного не утверждает, — заговорила профессор МакГонагалл, положив сухую ладонь ей на плечо. — Мисс Грейнджер говорит лишь о том, что стала свидетелем данной сцены.
Присутствие декана за спиной немного ободряло, но не более того.
— То есть, мисс Грейнджер не уверена, что к мистеру Поттеру собирались применить сексуальное насилие, а он при этом ответил применением мистерий раздела боевой магии и холодного оружия? — продолжил нависать мужчина. — Характер нанесенных ран говорит о том, что мистер Поттер наносил удары с целью убить.
— Мистер Коул, — поднял голову аврор, который записывал показания Гермионы. — Я прошу вас не давить на девочку. Ей и без того тяжело.
В ответ второй аврор лишь фыркнул и отошел.
— Мисс Грейнджер, — заговорил первый. — Вы уверены, что мистер Поттер только защищался?
— Да, сэр. Когда я выглянула, его избивали.
— Это случилось после того, как он отрезал пенис мистера Хоула?
Несмотря на мягкий вопрос, Гермиона почувствовала себя в шаткой ситуации. сглотнув вязкую слюну, девочка ответила:
— Да, сэр.
— В таком случае, почему вы не выглянули раньше?
— Я боялась, сэр. Боялась, что они и меня…
В глазах снова защипало, горло сдавило. Пальцы на плече сжались.
— Здесь имеются сведения о нарушениях дисциплины со стороны мистера Поттера, а так же есть показания мисс Клиуотер, которая утверждает о конфликте мистера Поттера и мистера Хоула в первый учебный день, — заговорила профессор МакГонагалл, пододвинув аврору тонкую папку. — Вы задаете вопросы, которые следовало бы задать мистеру Поттеру, уважаемый.
— Позвольте мне самому решить, какие вопросы кому задавать, — нейтрально ответил аврор, но глаза недобро блеснули. — Профессор.
— Вы задали все вопросы? — усилила нажим декан Гриффиндора. — В таком случае, я настаиваю на освобождении моей ученицы от вашего общества. Если вам так охота узнать подробности — задайте свои вопросы мистеру Поттеру как непосредственному участнику, а так же профессору Снейпу как дежурному учителю и первому прибывшему на место происшествия. Мисс Грейнджер.
Не дожидаясь ответа авроров, профессор МакГонагалл вывела ее из кабинета. Оглянувшись, Гермиона увидела хмурые, недовольные лица. дверь захлопнулась перед ее носом, заставив вздрогнуть.
— Мисс Грейнджер, вы в порядке? — тут же осведомилась декан с неожиданным теплом.
Девочка усилием воли подавила дрожь. Воспоминания о пережитом обрушились, словно лавина боли, унижения и отвращения к себе. По щекам помимо воли покатились слезы.
Декану нельзя знать об этом. Если кто-то узнает — конец и Гермионе, и ее родителям. Отец Спиннет — аврор в высоком звании, а еще девочка не сомневалась, что правосудие магов на простых людей не распространялось.
Даже на магглокровок вроде нее не распространялось.
— Да, мэм, — выдавила девочка.
Профессор только вздохнула:
— Вам нужно отдохнуть. На завтрашний день я освобождаю вас от занятий. Сходите к мадам Помфри.
Школьный целитель ей ничем не поможет. Ей никто не поможет.
* * *
Поттер неуверенно поднялся на ноги и прислушался к себе. Удивительно, но чувствовал он себя неплохо. Ребра и голеностоп все еще ныли, но дышал он свободно, живот не болел, а во рту — целых пять новеньких зубов. Два он потерял давно, два выбили вчера, а еще один был дуплистым. И сломанный два года назад палец на левой руке стал ровным и подвижным.
Правда, под укоризненным взглядом мадам Помфри было не по себе. Странное дело, Гарри глубоко зауважал своего декана после первого же разговора по душам (когда он впервые заехал Малфою в зубы), но даже профессор Флитвик всеми своими речами — а педагог он отменный — не вызывал у него такого глубокого чувства стыда и раскаяния.
Мадам Помфри с легкостью делала это взглядом. И была права — из-за Поттера она не спала всю ночь. Сначала латала мальчика, а потом — тех придурков. Исцелить их было просто — особенно для такого целителя, как мадам Помфри. Но исцелить мало — надо понаблюдать, убедиться, что все сделано правильно, убедиться, что на клинке не было яда или какого-нибудь зачарования, обезболить и так далее. В общем, работы полно.
— Можете идти, — вздохнула целитель. — Постарайтесь не встревать в неприятности.
Неприятности?
— Но они…
— Я — целитель, мистер Поттер. Я лечу одинаково вне зависимости от крови и состава преступления. Я знаю, кто они и что сделали. Но это не отменяет того факта, что вы от них ничем не отличаетесь.
Гарри стиснул зубы. Его сравнили с какими-то недоносками, способными бросаться толпой исподтишка! Его сравнили с насильниками! Но мальчик усмирил гнев.
«Спокойнее, Гарри. Нервные клетки не восстанавливаются».
«Давно тебя не слышал, Джей».
«Тебе стоило просто позвать меня, — в голосе второй личности прозвучала обида. — Просто позвать».
«Был немного занят».
— Да, мистер Поттер, — продолжала целитель. — И вы, и они решаете проблемы насилием. Они хотели покалечить вас — вы покалечили их. А теперь вы свободны.
Рейвенкловец покинул больничное крыло — и на него тут же набросились и сдавили в объятиях. Гарри покачнулся, едва не потеряв равновесие, и рефлекторно обнял в ответ.
— Гарри! Ты в порядке? — Падма Патил смотрела на него с тревогой.
— Да, в полном. Рад тебя видеть, Падма. Привет, Белла.
Девочка застенчиво улыбнулась.
— Как самочувствие, Поттер? — за спиной появилась староста. Мальчик подавил желание вздрогнуть.
— Нормально.
— Тогда идем. Декан хочет тебя видеть.
Профессор Флитвик не улыбался. Против обыкновения, мастер чар был серьезен и хмур. Оставаться с ним наедине не хотелось совершенно, но у Гарри не было выбора.
Полугоблин указал на кресло. Мальчик сел.
— Мистер Поттер, вы знаете, зачем я вас вызвал?
— Догадываюсь, профессор.
— Вы подали заявление. Я хочу знать обстоятельства нападения на вас. Вы покажете мне все.
— Покажу? — Гарри тут же уцепился за это слово. Что значит «покажете»? Неужели профессор заглянет ему в мысли? Нет, это не только противозаконно, но неэтично, а для детей — попросту опасно.
Однако, декан имел ввиду кое-что другое. Взмах рукой — и из шкафа выплыла широкая мелкая часа, наполненная серебристо-серой прозрачной субстанцией, в которой что-то сверкало и двигалось.
Гарри мгновенно узнал артефакт.
— Омут Памяти! — охнул мальчик. — Это же огромная редкость!
— Мистер Поттер, — строгий голос декана одернул мальчика. — Раз вы знаете, что это, вы знаете, как им пользоваться.
— Только в теории, — смутился Поттер.
Артефакты были его страстью. И не только его — профессор Франкенштейн как-то обмолвился, что семья Поттер нередко порождала гениев в этой области. Следуя инструкциям из методички своего деда, Гарри даже научился делать собственные. Пока что простенькие, вроде не мажущих перьев и не проливающихся чернильниц.
«Подотри слюни! Речь идет о серьезном деле, потом будешь восхищаться».
«А, да, конечно», — слегка смутился мальчик. Он нередко сбивался с мысли, видя что-то эдакое.
— Тогда позвольте мне. Не сопротивляйтесь. Сосредоточьтесь на тех событиях.
Гарри сосредоточился и вспомнил. Вспомнил, как его парализовали недалеко от библиотеки и куда-то потащили. Вспомнил, как обыскали, сняли паралич и начали издеваться, а потом этот хрен попытался его изнасиловать. Вспомнил, как взялся за нож, отхватил ублюдку все его хозяйство, а его начали забивать. Вспомнил вмешательство гриффиндорки — Грейнджер, которое дало ему возможность подрезать этих шакалов.
Профессор коснулся палочкой его виска, в голове что-то потянуло, перед глазами вспыхнуло — и декан уже опустил нить памяти (кажется, это так называется) в омут. Опустил, немного помешал — и окунул лицо в субстанцию вроде жидкого стекла.
С четверть часа профессор просматривал воспоминания. Затем вернулся за стол и задумался. Гарри молча ждал.
— Дело обстоит серьезнее, чем я думал, — заговорил наконец декан. — Мистер Поттер, как раз сегодня в школу прибыли авроры. Они допросили всех свидетелей и участников, остались только вы. Вы готовы дать показания?
Мальчик не дал неприязни отразиться на лице и спокойно ответил:
— Только в вашем присутствии, сэр.
«Молодец. Остался последний и самый неприятный штрих», — подбодрил его Джейк.
Он единственный, кто знал, насколько Гарри Поттер не переносил официальное общение с «бобби».