Не опуская взгляда. Глава 23
Арчер выдохнул, испытывая сильнейший приступ ностальгии. Заснеженный замок, семь лет бывший ему домом, теперь выглядел… враждебно.
Здесь многое изменилось. Хогсмид разросся раза в два, далеко на запад, за Черным Озером, виднелись еще какие-то постройки. Несколько новых оранжерей, обновленное квиддичное поле, еще какие-то постройки, похожие на амбары.
И защита. Первое, что почувствовал Уолтер — защитный периметр, сомкнутый и непроницаемый. Некий разум, логика которого далека от человеческой, внимательно изучал и взвешивал, вызывая острое чувство дежавю.
Создалось впечатление, что не будь у Уолтера письма в кармане плаща — его бы испепелили на месте. Чертовски неприятное ощущение. Вот совсем неприятное.
Легкое покалывание — и защитная магия неохотно отступила, давая возможность пройти на территорию школы. Теплая встреча, ничего не скажешь.
У ворот гостя уже ждали.
— Это закрытая территория, — молодой мужчина лет тридцати пяти преградил ему путь. В руке — палочка, сам он наготове. Снег лишь сейчас припорошил волосы.
Каким-то образом этот парень оказался здесь совсем недавно, максимум секунд десять назад. Антипортальные чары по-прежнему работали.
Особое разрешение для дежурного учителя? Специальный портал? Любые подобные допущения и разрешения не более чем лишняя дыра в обороне.
С другой стороны, десять лет назад защита Хогвартса была заметно хуже, шла война, и при этом никто не рискнул даже подобраться к замку.
— Мне назначено, — Уолтер усилием воли извлек из-под плаща конверт, продолжая держать руки на виду. — Встреча с Дамблдором, на одиннадцать.
Преподаватель напрягся, но тут же успокоился, увидев конверт с печатью Хогвартса. Знакомая аура убедила, что конверт подлинный.
Шотландские горы. Красота… уединение, контакты с простыми людьми сведены к нулю на законодательно уровне. Школьная программа обычных людей не изучалась вообще. Хотя, может, сейчас что-то поменялось? Статут статутом, а маг должен уметь жить среди простых людей. В той же Америке так все и устроено.
Уолтер соскучился по Хогвартсу. Для многих британцев замок ассоциировался с безопасностью… и с Альбусом Дамблдором.
Убранство совсем не изменилось за эти годы, разве что поменялись портреты в холле, но атмосфера изменилась. Она стала… более напряженной, что ли? Более рабочей, правильнее сказать.
Десятки детей в коридорах. Заметно больше, чем раньше. Их внимание тут же было приковано к незнакомцу, вылившись в бурные, чрезвычайно раздражающие обсуждения. Повсюду что-то сверкало, кто-то бросил в кого-то красящие чары и с гоготом дал дёру, один парень вдруг превратился в гигантскую канарейку и огласил тревожным клекотом весь замок — и всех заставили пригнуться трое парней, пролетевших на метлах под самым потолком.
Мимо лица мелькнула искристая огненная птичка, Арчер едва сдержался, чтобы не отправить в девчонку лет тринадцати Редуктус — просто на рефлексах.
Нужно поспешить, пока он не натворил дел. Детям ведь не объяснишь, что Уолтер последние десять лет бросался Редуктусом в любой подозрительный шум, а потом сбегать куда подальше.
К счастью, кабинет директора школы оказался совсем рядом. Каменная горгулья начала медленно, по спирали подниматься вверх, открывая узкую винтовую лестницу.
Ранее Уолтер Арчер видел директора только в официальном ключе да на занятиях, когда Дамблдор еще не проявил свою эксцентричность. Поэтому личную встречу с самым могущественным человеком Британии представлял несколько иначе.
Черт возьми, старик умел выбить из колеи.
Длинноволосый длиннобородый седой волшебник в пестром халате поверх подштанников и в дурацком бумажном колпаке с самым довольным видом сидел прямо на столе, скрестив волосатые ноги в разноцветных шерстяных носках с заплатками, и довольно-таки посредственно играл на флейте. В такт ему прихрапывали портреты на стенах.
Более того, сказать посредственно — изрядно ему польстить. Издаваемые звуки напоминали смесь из шкрябания ногтями по классной доске, уханья совы и смеха баньши.
На жердочке с явной тоской издавал трели феникс, имея вид существа, которому осточертело все — особенно все эти сдвиги хозяина. Существо явно считало минуты до очередного цикла перерождения. А вот старикана, судя по блаженному прищуру, все совершенно устраивало.
На своего гостя Дамблдор не обратил ни малейшего внимания. Едва маг с раздражением об этом подумал, как старик отнял от губ флейту и, не прекращая щуриться, произнес:
— Добрый день, мистер Арчер. Не желаете чаю?
И снова издал несколько трелей, от которых мозг предпринял попытку вытечь через уши.
Арчер открыл было рот, чтобы выплеснуть раздражение, но очень вовремя вспомнил, что перед ним — Архимаг, который одним своим присутствием сдерживал две крупные магические державы и заставлял считаться третью.
— Добрый день, мистер Дамблдор, — Уолтер вошел в кабинет, без спроса занял кресло и не удержался от шпильки. — Я не вовремя?
— Отчего нет? — голубые глаза остро блеснули из-под густых бровей, пронзив его отнюдь не стариковской силой, и мужчина пожалел, что не родился немым. — Давайте побеседуем.
Мужчина покосился на левую руку. Мизинец мелко подрагивал. Сжав пальцы в кулак и спрятав постыдную дрожь, Уолтер медленно выдохнул.
Проклятье.
— Давайте выпьем чаю и побеседуем, — Дамблдор прищелкнул пальцами, материализовав рядом с ним столик с чашкой чая и вазочкой сладостей. — Угощайтесь, прошу вас.
Вторая чашка чая с блюдцем возникла у него в руках. Арчер посмотрел в свою. Ну, конечно, чай с молоком. Мужчина сделал небольшой глоток и взял из вазочки мармелад в виде лимонной дольки.
Однако… чай с молоком оказался совсем неплох, да и мармелад хорош — кисленький такой, не приторно-сладкий.
Разговор на отвлеченные темы неожиданно затянул. Арчер и не заметил, как разговор переместился на него, рассказывая о себе и своей дружбе со лордом Флимонтом.
— И Флимонт отправил вас прочь из страны незадолго до своей гибели, — мягко подвел итог Альбус Дамблдор… и Уолтер откинулся на спинку, с ужасом осознав, что последние минут десять по собственной воле выложил этому старикану вообще все!
— Проклятье!
Развели на болтовню, как последнего лоха.
— Не нервничайте так, — глаза удовлетворенно блеснули. Дамблдор откинулся в своем кресле-качалке. Когда он туда сел? И очков на нем не было.
А еще на коленях у Дамблдора лежала раскрытая ближе к концу толстая папка. Откуда он ее достал? Когда? При ее виде по спине Уолтера Арчера пробежал мороз.
— Что это?
Дамблдор закрыл папку и дематериализовал ее, но мужчина успел рассмотреть собственные фото в профиль и анфас. И знакомую печать Интерпола.
Его личное дело.
— Вы же не рассчитывали, что я подпустил бы вас к мальчику без всестороннего изучения? — директор магической школы чуть наклонился к нему. — Итак, мы остановились на том, что вы, Уолтер, были отосланы из Британии. Флимонт никак не обосновывал свое решение?
Арчер снова проверил окклюментные щиты. Нет, его окклюменция безупречна, как и всегда. Даже Дамблдору потребовалось бы вторгаться в его разум всей мощью.
Его накачали? Околдовали? Нет, исключено. Даже если какие-то составы обошли его защиту и преодолели антидоты в крови, у всех без исключения ментальных чар и зелий есть группа одинаковых симптомов, и Арчер очень хорошо знал их все.
— Он решил подстраховаться, — выдавил мужчина. — На случай, если ваш план провалится, мы должны были обеспечить безопасность наследника.
— Спасибо, Уолтер, — старик расслабленно улыбнулся. — Вы сняли камень с моей души. До этого момента я сомневался, но теперь уверен, что поступил абсолютно правильно.
— Вы о чем?
— О моем решении спрятать Гарри ото всех, включая вас, — улыбка не оставила лицо Архимага. — Вы не имеете морального права даже приближаться к ребенку, не то что брать на себя ответственность за его воспитание.
Почему он не мог смотреть ему в глаза? Почему он дрожал, как сопляк перед строгим учителем? Арчер сжал зубы, но так и не смог поднять взгляд на Альбуса Дамблдора, который этими спокойными и мягкими речами медленно и со вкусом размазывал его по полу.
— Однако, к моему глубокому сожалению, вы указаны и в завещании Джеймса и Лили, и в завещании лорда Флимонта. Я не могу себе позволить решать проблемы вашими методами, хотя проще всего было бы испепелить вас.
Сказано это было так буднично, что Бутчер впервые за долгие годы испытал настоящий страх.
Этот старик действительно мог прикончить его здесь и сейчас. Одно неосторожное слово, один неверный жест — и домовики сотрут с пола пятно копоти, бывшее когда-то Уолтером Арчером. Не было сомнений, что о нем даже не вспомнили бы.
— Зачем вы здесь, мистер Арчер? — огорошил его вопросом Дамблдор.
Успокоиться. Вдох, выдох. Сосредоточиться на миссии.
— Я… — слова застряли в горле и никак не желали выходить. — Я… я должен защитить Гарри…
— У вас нет права так его называть, — еще один удар, который Уолтер молча проглотил.
— Я должен защитить мистера Поттера, — тихо произнес маг. — Я хочу выполнить обязательство, наложенное на меня моим другом. Защищать, помогать, поддерживать. И воспитывать.
Дамблдор промолчал, Арчеру нечего было добавить. Пронзительные голубые глаза взвешивали Уолтера, оценивали, а их обладатель явно что-то замышлял.
Тишина затягивалась, и наконец старик произнес:
— Я сам поговорю с ним. Если Гарри сочтет, что ему нужна ваша помощь — я дам вам один-единственный шанс, мистер Арчер. Однако, если я увижу, что вы плохо влияете на мальчика, я немедленно это пресеку.
Уолтер коротко кивнул. Горло вмиг пересохло от нехороших предчувствий. Проклятье, во что он вляпался? Теперь он жалел о том, что вообще родился магом.
С другой стороны, а чего он еще ожидал? После суда поднялась шумиха, которая изрядно заляпала Малфоя дерьмом. Дамблдор воспользовался делом Арчера в своих интересах и сорвал принятие Визенгамотом очередного закона, призванного еще больше поразить существ в правах.
Арчер должен был быть благодарен, что его использовали и вытащили из тюрьмы — и он был благодарен за это. Более того: он был благодарен судьбе уже за то, что ушел из Хогвартса живым. Второй раз появляться здесь не хотелось, но деваться некуда.
Помимо долга вассала и обещания старому другу у Уолтера Арчера были собственные желания и цели. В том числе — забота о мальчике. Как бы ни тревожила необходимость держать ответ перед Дамблдором, у Гарри Поттера слишком могущественные враги. Вряд ли они решат навредить ему, но использовать в своих целях пожелают непременно.
* * *
Люциус Малфой медленно крутил в пальцах стакан, глядя на игру света сквозь виски со льдом. Как бы ни хотелось нарезаться в сопли — нельзя. Более того, алкоголь не решит его проблемы, а пьянка только ухудшит и без того не идеальные отношения с Нарциссой.
В двух креслах по соседству играли стаканами два его «друга» и деловых партнера. Два мага, с которыми Малфой вместе вступил в ряды Вальпургиевых Рыцарей. Два лендлорда, которые даже сейчас позволяли себе смотреть на Люциуса свысока.
А ведь их феодальный статус теперь равен. Равен! Он — такой же граф. Но Паркинсон и Гринграсс были графьями несколько столетий, и не упустят случая напомнить об этом барону-выскочке.
— Итак, Люциус — зачем ты нас пригласил? — заговорил первым Эктор Паркинсон и пригубил виски с таким видом, словно Малфой подал ему не лучший арманьяк, который не купить даже за большие деньги, а посредственный огденский.
— Неужели мне нужен повод, чтобы встретиться с друзьями? — тонко улыбнулся Малфой.
Абрахам Гринграсс хохотнул.
— Простите, господа, не удержался, — тут же извинился лорд. — Просто вспомнил одну глупую шутку.
— Поделитесь? — поднял бровь Люциус.
Гринграсс не ответил ему, демонстративно глядя в сторону. Малфой хорошо знал партнера и чувствовал, как тот одновременно взбешен и подавлен.
Ходили слухи, что этот идиот по своей инициативе решил убить мальчишку Поттера под видом работы. А чертов сопляк не только выжил, но и сделал все безукоризненно.
Наверняка их общий друг с материка был этим недоволен.
— Куда интереснее узнать повод нашей встречи, — снова заговорил Паркинсон. — Впрочем, мне кажется, я уже знаю его имя.
— Мы все знаем его имя, — обронил Гринграсс. — Уолтер Арчер.
Малфой почти скривился, с трудом удержав лицо. Эти двое смеялись над ним и даже не считали нужным этого скрыть! Ну, еще бы — проклятые писаки Дамблдора смешали Малфоя с грязью, плюс еще обвинения в найме убийц. Репутация Люциуса потерпела серьезный удар. Потребуется немало времени, чтобы очистить ее.
И, как ни отвратительно это признавать, значительная часть политического веса лорда Малфоя заключалась в двух его собеседниках. Без поддержки Паркинсона Люциусу сложно влиять на британских лордов, а Гринграсс обеспечивал координацию с французами.
Прошли те годы, когда эти двое тряслись от страха за свои шкуры и пришли к Малфою в надежде, что Люциус сможет решить их общую проблему.
Сейчас Эктор и Абрахам осмелели и задрали носы.
— Да, граф Уолтер Арчер, вассал семьи Поттер, — задумчиво протянул Паркинсон. — Где он все это время пропадал?
Взгляд Гринграсса говорил: это ты виноват, Люциус. И, проклятье, Абрахам прав. Ликвидация сторонников Флимонта Поттера была задачей Люциуса Малфоя, который ее окончательно и бесповоротно провалил. Скольких-то удалось выследить и убить, но у самых опасных пострадали только семьи, сделав их еще более опасными.
Уолтер Арчер не просто в Британии, с него сняли обвинения.
— Не важно, где он пропадал, — ответил Люциус. — Важно, что он здесь, на свободе и под защитой Дамблдора.
— Интересно, благодаря кому? — обронил в пространство Эктор.
— Хотите что-то сказать, мой друг? — повернулся к нему Люциус. — Быть может, кого-то обвинить?
— Мне ни к чему кого-то обвинять, любезный, — Паркинсон спокойно встретил его злость. — Мы все прекрасно знаем, кто облажался.
— Это действительно не так важно, — неожиданно встал на сторону Малфоя Гринграсс. — Важно другое: что нам делать?
— А облажались вы оба, — продолжил Эктор, проигнорировав это замечание. — Ты, Абрахам, прислал мальчишке отравленную и проклятую шкатулку, а он не только снял проклятие и пережил отравление, но и заставил тебя за это заплатить. Ты, Люциус, нанял некомпетентных идиотов, которые не справились с убийством одного-единственного мага, и то мозголома, не боевика.
— Теперь ты собираешь сплетни, Эктор? — поднял бровь Гринграсс.
— Это факты, Абрахам.
— Хватит, — повысил голос Люциус. — Разборки устроим потом. Нам нужно решить, что делать дальше.
— А что тут можно сделать? — Паркинсон откинулся на спинку кресла. — Арчер потащит за собой всех, кто выжил — а выжило немало благодаря тому, что один наш друг пожадничал и не раскошелился на Псов Войны, Кампанию Ильдаго или хотя бы Гренадеров. Теперь поздно что-то предпринимать.
Люциус сжал пальцы, едва не раздавив стакан. Эктор, как всегда, осведомлен. В последние два года Малфою не удалось привлечь к делу ни одну сколько-то достойную команду. Действительно стоящих наемников непросто нанять. Даже со связями Люциуса капитан Псов Войны не стал бы с ним разговаривать, а Гренадеры скорее убили бы Малфоя, чем позволили себе взять заказ от британца с французскими корнями. Из трех перечисленных в теории был шанс договориться только с Кампанией Ильдаго, но плата за их услуги такого рода, что Люциус даже если бы и мог — не стал бы платить. Более того, выхода на капитана Ильдаго не было.
Все прочие не то что не стали бы слушать — совершенно точно убили бы сначала Люциуса, а потом и всю его семью, включая бастардов.
— И почему же поздно прикончить их сейчас? — подал голос Гринграсс.
Малфой сделал большой глоток, и позволил себе на мгновение сжать зубы. Эти двое позволяли себе вести себя с ним, как с неразумным младенцем. А иначе как объяснить то, что Паркинсон и Гринграсс вслух обсуждали очевидное?
— В дело вступил старый мужеложец, — Эктор слегка скривился в отвращении. — А против Дамблдора мы бессильны.
«Мы бессильны» означало ровно одно: Люциус бессилен. Малфой сжал зубы и медленно отставил стакан, чтобы не запустить его в рожу Паркинсону.
— Значит, нужно воздействовать на мальчишку, — процедил Люциус.
— Да неужели? — усмехнулся Эктор. — И как ты собрался это сделать, позволь спросить? Нет-нет, не отвечай. Ты собрался подослать к нему своего сына.
Паркинсон криво усмехнулся. Гринграсс хмыкнул. Малфой не покраснел со стыда только потому, что не хотел доставлять им такого удовольствия.
Они знали. Знали, что Люциус подослал Драко к Поттеру. Знали, как его сын облажался и унизился, причем дважды. Два унижения от одного и того же мальчишки остались без ответа!
— Полагаю, твой сын его лишь развеселит, — заметил Абрахам, в глазах которого мелькнуло легкое злорадство. — Хотя, как мне кажется, у мальчишки Поттера не настолько убогое чувство юмора.
Они так и будут тыкать его носом в промахи наследника. Слизеринский Клоун, ну, надо же. Какое малфоевское прозвище заслужил Драко!
И хуже всего то, что Люциусу просто нечего ответить. Сыновья Гринграсса и Паркинсона заработали авторитет усердным трудом, потом и кровью своих врагов.
Пусть только сын появится перед глазами. Люциус заставит его осознать глубину допущенных ошибок и вобьет в него послушание. Надо было наплевать на традиции и сделать это раньше. А жена…
Нарцисса теперь не подойдет к сыну иначе чем в его присутствии. Довольно.
— Да, его дуэли это наглядно показали, — заметил Паркинсон, пригубив арманьяк и отставив стакан. — Люциус, не мог бы ты подать двойной американо. Не то настроение для алкоголя.
Малфой молча щелкнул пальцами, отдавая мысленный приказ домовику. Спустя несколько секунд перед Паркинсоном материализовалась чашка с блюдцем, которые мужчина умело и изящно подхватил.
— Итак, воздействовать на Поттера, — Эктор пригубил свою бурду и удовлетворенно кивнул. — Что ты хотел сказать по этому поводу, Люциус? Мы немного отошли от темы.
— Необходимо сделать его лояльным, и это сложная задача, — Малфой снова взял в руки стакан с виски и усилием воли вернул подтаявшим льдинкам прежнюю форму. — К сожалению, его невеста, сама того не желая, настраивает против себя всех в радиусе пяти метров, а доверить такое дело бастарду…
Паркинсон удержал лицо, только взгляд на секунду наполнился обещанием боли. Гринграсс не справился так хорошо: его ситуация с бастардом жены была куда болезненнее, чем антипатический талант законной дочери Эктора.
— Это проще, чем ты думаешь, — ответил Паркинсон, сделав еще один маленький глоток. — Мальчик талантлив и горит своей работой. Абрахам, ты ведь написал ему ответное письмо?
— Конечно, Эктор, — на лице Гринграсса блеснул волчий оскал. — Я принес свои извинения, заверил, что строго наказал виновного.
— Виновного действительно строго наказали, — заметил Люциус, с удовлетворением отметив невольный вздрог Гринграсса.
Да, от Круциатуса непросто отойти даже на рефлекторном уровне. Их общий друг с материка был крайне недоволен таким ходом событий.
— Я хочу предложить работу моему будущему зятю, — продолжил Паркинсон.
— Надеешься, что он справится с недугом Персефоны? — не стал сдерживаться Малфой.
— Надеюсь, это проще порчи своей репутации в первую неделю учебы, — вернул любезность Эктор. — Я дам задание Персефоне. Пора ей научиться сдерживать себя.
— Я тоже дам ему работу, — обронил Гринграсс. — Дафна втерлась к нему в доверие.
Это… успех, которого Малфой не ожидал от девчонки. Да и Паркинсон немного сошел с лица.
— Грустно, наверное, осознавать, что бастард оказалась полезнее законной дочери и тем более наследника, — усмехнулся Абрахам.
— Ну, это же не твой бастард, — рассудил Паркинсон. — Кстати: чей? Ты не в курсе, кто заправил твоей жене? На твоем месте я бы его убил.
Усмешка стекла с лицо Гринграсса, оставив только злобу. Люциус напрягся: если Абрахам нападет на Эктора под крышей его дома — пусть с тем, что они разнесут все крыло. Малфоя обвинят в том, что он не в состоянии обезопасить гостей. А это — такой удар по репутации, что ему не протянут руку даже Крэбб с Гойлом.
— Еще одно слово, Паркинсон…
— Давай, мальчик, — глаза Эктора слабо засветились, а у Малфоя чуть-чуть отлегло от сердца.
Они не собирались убивать друг друга прямо сейчас. Абрахаму хватило соображения не сталкиваться с Паркинсоном после чьих-то Круциатусов (скорее всего, досталось от жены, хотя его тесть тоже мог постараться). Дуэль — совсем другое дело.
Вот только если эти двое окончательно рассорятся — Люциусу тоже конец.
— Успокойтесь, вы оба! — повысил голос Малфой. — Тем более, что вы оба правы, и все это хорошо знают. Подумайте, как будут выглядеть два лендлорда, оскорбленные неоспоримыми и неотвратимыми фактами, на дуэли. Вы не только меня под монастырь подведете, но и себя закопаете по ноздри.
Каким бы безумцем ни был Темный Лорд, порой Малфою его очень не хватало. В присутствии импульсивного и несдержанного темного Архимага эти двое молчали бы, как нашкодившие мальчишки… но сначала получили бы таких Круциатусов, что и на тот свет отъехать можно.
— Мы все облажались с нашими детьми, — уже спокойнее произнес Люциус, внутренне кривясь от отвращения. — Все трое. Ты, Эктор, не в состоянии найти дочке подходящего целителя или хотя бы мастера-артефактора.
Снова кривая усмешка. Паркинсон, однако, не стал комментировать. Понимал правоту Малфоя.
— Ты, Абрахам, не способен уследить за женой — или защитить, что еще хуже.
Гринграсс только скривился, глядя в сторону.
— А я не проконтролировал воспитание своего сына, — внутренне собравшись, выдал Люциус. — Оставил на попечение женщины, а надо было заниматься лично или отдать дядьям. Мы можем сколько угодно мериться волшебными палочками, но нам всем нужно действовать. Как по отношению к Поттеру, так и по отношению к своим детям.
На последних словах Гринграсса перекосило. Да, ему не хватит характера признать Дафну дочерью не только перед законом, но и перед собой.
— Абрахам, пусть Дафна продолжает с ним общаться, и найди для него работу. Эктор, Персефоне требуется найти с Поттером общий язык не только потому, что это нужно ей.
— А что сделаешь ты? — полюбопытствовал Паркинсон таким тоном, что стало ясно: лучше бы его удовлетворил ответ Малфоя.
Люциус пустил в голос холода:
— А я притащу Драко в дуэльный зал и выбью из него всю дурь.
Давно пора. Если после этого сыну не хватит способностей хотя бы заинтересовать Поттера, не то что стать ему конкурентом — кнат цена такому наследнику. Если бы не психи Нарциссы, любившей сыночка больше жизни, Люциус давно заделал бы еще пару законных наследников, тем более, что здоровья у него и жены вполне хватит на двоих. Заработался Люциус, вот руки и не доходили до этой проблемы.
Нужно заняться исправлением сегодня же. Будет упрямиться… ей же хуже.
Проводив гостей, Люциус выдохнул и одним глотком опустошил стакан. Вызвав щелчком пальца домовика, лорд отдал приказ:
— Сообщи леди Нарциссе, что я приду к ней через час. Пусть готовится. И приготовь ванну.
Эльф молча исчез.
Ровно через час освежившийся Люциус остановился у двери в покои своей жены. На лице вздулись желваки: она посмела запереться изнутри, да еще и защиту наложила!
Какая наглость.
Мысленный приказ защите дома — и дверь распахнулась, явив удивленное лицо Нарциссы, занятой вышиванием. Удивление сменилось гневом:
— Да как ты смеешь врываться ко мне?
С одного взгляда Люциус понял: жена не готовилась, проигнорировав его требование. Если ей так хочется — пожалуйста.
Наверное, что-то такое отразилось в его глазах, потому что рука леди метнулась к палочке. Которой, конечно же, на месте не было — верный эльф постарался. На лице супруги начало проступать то, чего Люциус не видел уже очень, очень давно.
Страх.
— Люциус, не надо…
— Ты забыла свой долг? — поднял бровь Малфой. — Так я напомню. Твой долг, любимая — раздвигать ноги и рожать наследников. С этим ты справляешься из рук вон плохо.
Страх сменился злобой.
— Если бы ты не бегал по своим шлюхам — справлялась бы лучше!
— Не говори так, будто я не знаю о твоих чертовых зельях! — рыкнул Малфой.
Вот теперь Нарцисса испугалась по-настоящему.
Да. Люциус знал, почему супруга не могла забеременеть первые три года после рождения Драко. А потом она купила целителя, чтобы тот наплел что-то о бесплодии как последствии родового проклятия.
— И о вердикте целителя я тоже знаю, — добил Люциус, медленно подходя к ней.
Целитель уже проплыл по Темзе кверху жопой с дипломом, запиханными в его лживый рот, но на тот момент Малфой не тронул свою жену. Видимо, зря.
— Ты допустила одну ошибку, милая, — кончики пальцев провели по щеке. В уголках глаз Нарциссы выступили слезы.
Какая же она все-таки красивая.
Твердые пальцы схватили женщину за подбородок, не давая отвернуться.
— Решила, что я глупее тебя, — прошептал Люциус ей в губы, а потом схватил ее за плечо и потащил к кровати.
И почему она вышивала в спальне?
Нарцисса не сопротивлялась. Позволила бросить себя на кровать, встала на четвереньки и прогнулась. Вздрогнула, когда Люциус взмахом палочки оставил ее без одежды.
— Пожалуйста, Люциус… — глотая слезы, прошептала женщина. — Я могу все… ай!
— Прогни спину и не отстраняйся, — приказал ей муж, смазывая сухую промежность зельем, которое тут же подал верный домовик.
— Люциус, не надо!
Мужчина отбросил полы халата. Он привык к женщинам, которые его хотели — или делали вид, что хотели. В любом случае, они могли возбудить его своей страстью.
Нарцисса его не возбуждала, но тут помогли как мысли о той девчонке-вейле, которую он с упоением драл на прошлой неделе, так и способность контролировать приток крови к паху, которой он обучился от отца еще будучи мальчиком. Опытный лорд Абраксас утверждал, что долг на то и долг, что не зависит от желаний тела.
Толчок. Жена вскрикнула и расслабила мышцы влагалища, но спина и бедра остались напряженными. Люциус не дал ей привыкнуть, тут же начав двигаться.
Пусть проникнется болью и унижением. Это — начало ее наказания за многолетний обман.
— Пожалуйста, дорогой… — всхлипнула Нарцисса. — Помягче…
Она начала разогреваться и расслабляться.
— Я принял одно решение, — мерно двигаясь, произнес Люциус.
Трудновато говорить во время секса, чтобы дыхание не сбилось, но ему удавалось.
— Медленнее, прошу… — выдохнула жена, начав осторожно двигаться. Мужчина почувствовал то, что в последние годы чувствовал только с вейловскими шлюхами — резонанс астральных тел.
И с законной женой, связанной с ним на алтаре, это было иначе.
Пожалуй, начало действительно не очень. Люциус медленно провел руками по ее спине вдоль позвоночника. Лоно Нарциссы сжалось, а из ее рта невольно раздался вздох. Неуверенный, но уже с оттенками страсти. И каждое новое движение распаляло ее все больше и больше.
В конце концов, наказание она получит достаточное. А сейчас — почему бы им обоим не получить немного удовольствия? Заодно и вспомнит эрогенные зоны супруги, с которой он впредь будет проводить намного больше времени.
— Люциус… — выдохнула Нарцисса, прижимаясь к нему и двигаясь навстречу. — Люциус… не прекращай… ради всего святого… а-а-а-а-ах!
Крик вышел сладким и пронзительным, по телу прошла волна судорог, отозвавшаяся жадной пульсацией в лоне — и Малфой со стоном излился в нее.
Впервые за долгие годы он занимался сексом без противозачаточных зелий, без тщательного контроля за процессом и последствиями. Впервые за долгое время Люциус позволил себе отдаться удовольствию. И это было чертовски хорошо…
— Я… — супруга обмякла, прижимаясь к нему. — Сегодня… да…
— Неподходящий день?
— Как раз наоборот… — женщина потянула его на кровать и обняла. Одеяло приподнялось и накрыло их. — Дай мне немного передохнуть.
— Так вот, я принял решение, — продолжил прерванный разговор лорд Малфой. — На рождественских каникулах Драко мы никуда не поедем.
— Почему? — приподнялась на локте Нарцисса.
— Давно пора заняться его воспитанием, — твердо ответил мужчина, готовясь встретить сопротивление.
Он и встретил, но не агрессию, а совсем иное. Супруга возмутилась, но скрыла это за страстью и залезла на него сверху.
Проклятье, Нарцисса тоже знала, как его завести. И, черт возьми, приятно передать инициативу в постели, но ее попытку через близость воздействовать на сознание Малфой пресек решительно и жестко.
— Лучше займись мною… — выдохнула жена, медленно двигая бедрами. — Займись сейчас, завтра и каждый день, каждую ночь…
— Займусь, дорогая, — ладони мужчины легли ей на бедра, корректируя темп. — Займусь…
— Я так скучала по тебе… — мягкие губы Цисси впились в его рот страстным поцелуем. — Так скучала… так скучала…
Не прекращая целовать Люциуса, она увеличила темп и вскоре достигла еще одного оргазма. Но Малфой пока что не кончил, а потому перевернул ее на спину и продолжил.
— Дай мне вздохнуть, — взмолилась жена с таким лицом, что захотелось выдрать ее жестко, с остервенением, как последнюю шлюху. — Умоляю, дай вздохнуть…
— Привыкай, — грубый толчок сорвал протяжный стон, в котором было поровну страсти и боли. — Привыкай, любимая. К тому, что я буду трахать тебя днем и ночью. К тому, что ты будешь раздвигать ноги и рожать мне наследников без ропота и оправданий. К тому, что ты будешь видеть Драко только в моем присутствии.
— Нет… — Нарцисса попыталась отстраниться, но Люциус не зря ждал, пока она кончит. — Мне больно, пусти меня-а-а-ах…
Ее сознание сейчас было мягким и податливым, а Малфой никогда не жаловался на магическую мощь. Поэтому он вливал в жену свою силу — и вместе с силой свою волю. Вколачивал в нее свои слова, доминировал и подчинял себе. Нарцисса не могла сопротивляться его магии и только обмякала все больше и больше.
Давно пора было так сделать.
Очередной совместный оргазм лишил женщину последних сил.
— Прошу тебя… не разлучай меня с Драко… — шептала Нарцисса, прижимаясь к нему. — Умоляю… делай со мной все, что пожелаешь, только не разлучай…
— Я принял решение, — повторил Люциус, нежно целуя супругу в лоб. — Один раз я не разлучил тебя с сыном, и он вырос размазней. Не знаю, осталась ли возможность воспитать из него лорда, но я попробую.
— Люциус, если ты меня хоть каплю любишь…
— Если ты хоть каплю любишь Драко, — перебил Малфой, — ты не встанешь у меня на пути. Я или воспитаю из него достойного наследника — или лишу прав наследования. А теперь — отдыхай.
Лорд поднялся, оставив супругу приходить в себя. Приятная истома наполняла его тело. Принимать ванну не хотелось, как и тащиться в свою спальню, но это необходимо. Пусть плебеи, не способные позволить себе вторую спальню, спят с женой всю ночь, он всегда был и будет выше этого.
— Я ненавижу тебя… — всхлипнула леди Малфой. — Ненавижу…
— Спокойной ночи, — мужчина открыл дверь и остановился. — И, да, дорогая: если ты выкинешь какой-нибудь фокус, чтобы увильнуть от своего долга — я лишу Драко прав наследования и с полным основанием разведусь с тобой.