Не опуская взгляда. Глава 28
Поттер знал, что его рано или поздно достанут. Однако, Блэквуд его удивил, причем дважды. Первое: отреагировал той же ночью. Второе: нападение произошло прямо в спальне, в месте, которое должно было быть — и было — не просто хорошо защищено, а практически неприступно… без помощи изнутри.
Поттер проснулся рывком от того, что рухнула защита вокруг кровати. В раскрытые глаза тут же сыпанули какой-то ослепительно жгучий порошок — как перец, только раз в сто хуже. Мальчик перекатился, натолкнулся на кого-то и получил сильный, но смазанный удар в щеку.
Рот наполнился кровью, в ушах зазвенело. Рывок — на него навалились вдвоем, прижав туловище и ноги. Пятка в последнем рывке ткнулась во что-то мягкое — и по голове пришелся еще один удар.
На этот раз из глаз полетели искры, а тело обмякло. Потом его начали бить. Первым делом выбили дыхание, затем засветили между ног, после чего от души прошлись по голове и спине. Как-то скрючиться и прикрыть живот и лицо ему не дали.
Удары сыпались болезненные, но не опасные. Вот ему разбили в лепешку губы, вот рассекли вторую бровь, кажется, ухо тоже порвали. В сломанный нос пришелся ослепительно болезненный удар. Дважды засветили в живот — несильно, но очень больно, прямо по самым нижним ребрам. И снова в пах, снова под дых, снова по голове…
В какой-то момент стало легче — его куда-то тащили, быстро и с явным знанием дела. Гарри сохранял ясность мыслей, но не мог контролировать восприятие — досталось ему крепко. В какой-то момент его бросили на пол и снова начали бить.
На этот раз ногами.
Поттер отстранился от происходящего, попытался использовать магию — и понял, что его силу как-то заперли внутри астрального тела. Попытка использовать телекинез отозвалась болью в руках, сильной, но не такой уж и заметной на фоне побоев.
— Хватит с него, — издалека, едва-едва пробившись сквозь ватный писк в ушах, донесся брезгливый голос. — Я хочу, чтобы он соображал.
- Эннервейт! — рявкнул кто-то другой, и черно-багровая тьма сменилась красной пеленой перед глазами. С новой силой нахлынула боль, особенно сильная в глазах и паху, появилось чувство тела.
Во рту прыгали два… нет, три зуба. И много крови, которой Поттер едва не захлебнулся. С трудом перевернувшись на бок, мальчик разлепил разбитые в мясо губы и в несколько плевков избавился от крови.
Его глаза невыносимо горели. Больно, чертовски больно.
— Люмос.
Луч света ударил прямо в лицо, отозвавшись адским жжением — хуже, чем та чертвоа кислота, которой его обдал черножопый недоносок Томас. Гарри заорал бы, если бы мог вдохнуть больше глотка воздуха.
Луч света исчез. Кто-то присел рядом на корточки и вздернул голову за волосы.
— Тьфу ты, весь в кровище, — гадливо скривился кто-то.
— Эй, а крови-то реально много. Как бы не загнулся, — встревожился еще один — тот самый, который светил в глаза Люмосом.
— Да ему просто скальп раскроили, — этот голос был знакомым.
Никс, сукин сын. Блэквуд где-то рядом? Наверняка.
— Ну, что, Поттер — уже не такой дерзкий? — раздалось над головой — и мальчику достался смачный плевок.
— Блэквуд… — говорить внятно требовало усилий.
— Воплоти, — судя по голосу, Чарли оскалился. — Знаешь, за что тебя бьют?
В живот тут же достался удар, снова выбивший весь дух. Скорчившись, Поттер слабо закашлялся — и каждый кашлевой толчок отзывался острой болью.
Ребра тоже сломаны. Три как минимум.
— Я хочу, чтобы ты кое-что уяснил.
Теперь Блэквуд ударил сам — прямиком по сломанным ребрам. Едва не кончившись от боли, Поттер не смог сдержать стона на потеху этим ублюдкам.
— Я достану тебя везде.
Удар по яйцам — уже в который раз. Только окклюменция не дала ему отключиться от боли. Господи, да у него хозяйство хоть живое там?
— Сделаю с тобой все, что захочу.
Теперь досталось по носу. Кажется, кости ему вколотили в самый череп. Красавец, наверное.
— А ты, ушлепок, ничего мне не сделаешь.
Его подняли и бросили животом на какой-то стол. Нет, на парту. Какого… блять!
Кто-то спустил с него пижамные штаны вместе с трусами. Поттер задергался — и получил такой удар по голове, что обмяк, не в силах сопротивляться тому, как ему расставили ноги и вдавили мордой в дерево.
— Захочу — выебу тебя. Понял? — раздалось над самой головой.
Эти уроды что, в натуре его изнасилуют? Вот дерьмо…
Внезапно туша убралась. Мальчик упал, ударившись коленями, и попытался подтянуть штаны непослушными пальцами. Зубы сжимались, в груди кипела такая ярость, что он мог бы разорвать их на части одной волей… если бы не какая-то дрянь у него на шее.
Чья-то рука схватила его за волосы и подняла, развернув в сторону мутного силуэта. Наверняка Блэквуд. Силуэт присел на корточки и заговорил голосом Чарли:
— А теперь, маленький дерзкий уебан, слушай меня внимательно. Выбор у тебя небогат: или ты будешь батрачить на меня, отдавая все — или мы сами найдем, как тебя использовать. Мальчик, девочка — в жопу никакой разницы. Был дерзкий и охуенно крутой убийца тролля Харальд Поттер — станешь заднеприводной гейской шлюхой Гарриэтт. О, твоя задница будет пользоваться спросом, смекаешь? Весь Слизерин выстроиться в очередь, чтобы отодрать тебя, да и не только они.
Поттер хрипло булькнул, сплюнув еще одну порцию крови, что Блэквуд воспринял как попытку что-то сказать.
Оглушительная оплеуха выбила шатавшийся зуб.
— Говорить будешь, когда я разрешу, понял? — рявкнул Блэквуд. — Или следующее, что ты ощутишь во рту, будет мой немытый хуй. Три дня тебе на раздумья.
Чарли встал, и мальчика бросили на пол ему под ноги. Рядом шлепнулся тяжелый тканевой мешок, глухо звякнув металлом.
— А это — чтобы ты не скучал. Через три дня ты подойдешь ко мне в гостиной, встанешь на колени, взмолишься о прощении и вылижешь мне ботинки. Все ясно? Вот и славно. И, вот еще: ходи с оглядкой, а не то твоя жопа расстанется с девственностью раньше, чем ты думаешь.
Поттер оперся на руку, пытаясь привстать — и ему с размаху зарядили под ребра с такой силой, что мальчик ненадолго потерял связь с реальностью. Когда Гарри снова смог понять, где голова, а где ноги, рядом уже никого не было.
Лицо жгло невыносимо, но глаза, вроде, не выело. Энергия снова текла по астральному телу, как и прежде. Поттер сомкнул опухшие веки.
Все-таки окклюменция — палка о двух концах. Снятие врожденных блоков с сознания для работы с астральным телом привело к тому, что Гарри больше не мог потерять сознание от боли — только потеряться в пространстве и продолжать все чувствовать и осознавать.
Поттер заставил себя выпрямиться и сесть на скрещенные ноги. До идеальной падмасаны далеко, но эта поза облегчала управление праной. Мальчик обратил внутреннее око вглубь себя, осознавая нанесенные травмы.
Больше всего досталось глазам. Серьезный химический ожог, от которого заметно пострадало зрение. Мальчик направил прану к глазам. Жжение усилилось в несколько раз, но кто говорил, что самоисцеление давалось легко?
Шесть сломанных ребер справа, четыре — слева. Печень цела, легкие тоже. Вспышка боли при вправлении была отсечена в зародыше.
Теперь хотя бы дышать можно. С использованием пранаяма* управление энергиями давалось на порядок легче. Что там дальше?
Лицо разбито в мясо — эти мелочи лечились припарками от мадам Помфри за десять минут. Сломанная челюсть — это серьезнее, но тоже не слишком-то интересно. Легкое смещение устранилось почти без боли.
А вот нос ему, кажется, вколотили в череп. Оглушительная вспышка боли едва не сбила концентрацию, но кости носа встали на место и тут же окутались жжением.
Зубов жалко. Раньше казалось, что ему выбили четыре — на деле пять, и еще один сломан. В остальном — ушибы, ссадины… и раскроенный скальп. Хотя бы кровь не текла ручьем, только сочилась.
Гарри сосредоточился. Мелькнула грустно-ироничная мысль о том, что в самом безопасном месте Магической Британии за первый семестр учебы он уже получил такую практику в самоисцелении, что научился лечить легкие травмы усилием воли не хуже, чем мадам Помфри мистериями и алхимией.
Убедившись, что дал нужный толчок для регенерации, Гарри обратил внимание на то, что произошло, и принялся вдумчиво перебирать ощущения в памяти.
Стало понятно, что с ним сделали. Вышибалы Блэквуда забрались в его комнату. Либо их впустили, либо они сами взломали защиту. Дальше они… нет, не заблокировали, иначе Гарри не проснулся бы от сигнала упавшей защиты. Сначала защиту проломили, потом сыпанули в глаза какой-то дряни, а уже потом блокировали, притащили сюда, отмудохали и чуть не трахнули.
Гнев, злоба, боль и стыд с новой силой поднялись в душе — и были аккуратно перенаправлены на ускорение праны. Жжение и боль усилились, что означало успех.
Чем же его заблокировали?
Артефакты такого рода хорошо работали только при условии непосредственного контакта с телом. И как раз у него на шее что-то болталось… вроде.
Есть зелья, которые подавляли магические способности, но эта дрянь выводилась бы несколько дней, а Поттер чувствовал силу в привычном объеме. Отпадает.
Мистерии? Хм… возможно, какая-то модификация чар паралича и сумела бы частично заблокировать астральное тело, а боль в глазах и побои обеспечили бы достаточный сенсорный шок, чтобы окончательно утратить контроль.
Были еще способны, но каждый из них так или иначе сводился к артефакту, зелью или мистерии.
Спустя какое-то время ему удалось открыть глаза. Мир плавал в мутном багрянце, в темноте Поттер не различал вообще ничего, но Эфирное Зрение работало, как и прежде. Ориентироваться можно, хотя свет факелов пребольно бил в самый мозг.
В больничном крыле мадам Помфри встретила его хмурым, не слишком приветливым взглядом… сбившимся дыханием, румянцем на щеках и блеском в глазах. Впрочем, чему удивляться? В Хогвартсе половая жизнь била ключом и среди студентов, не говоря уже о преподавателях.
Впрочем, ее взгляд тут же из недовольного стал встревоженным.
— Проходите, — целитель посторонилась. — Что с вами случилось?
— Уфаф ф феффифы…
— Дайте-ка угадаю, — в голосе женщины прозвучала ирония, — Вы прокатились пролетов шесть, пересчитав головой каждую ступеньку, и угодили лицом прямиком в концентрированный Дым Слез.
Гарри кивнул. Так вот чем ему в глаза сыпанули. Надо запомнить, штука весьма эффективная.
— И это никак не связано с мистером Блэквудом, — продолжила выворачивать душу женщина.
Мальчик всеми силами выразил согласие с этим утверждением. Мадам Помфри ни на миг ему не поверила, о чем говорил глубокий скепсис на лице.
— Садитесь, — целитель указала на кушетку и принялась за работу.
Через несколько минут Гарри смотрел на мир уже вполне ясно, разговаривал без проблем и мог дышать, не поддерживая ребра телекинезом.
— Вот и все, — вздохнула целитель. — Вы уверены, что не хотите обратиться к декану?
Врачебная тайна связывала ей руки.
— Уверен. Спасибо, мэм. Извините, что прервал вас.
* * *
— Уверен, — в покрасневших зеленых глазах, едва видимых за распушхими веками, искренняя благодарность сочеталась с пляской чертиков. — Спасибо, мэм. Извините, что прервал вас.
Мадам Помфри сумела сдержаться и не покраснеть. Мальчик понял, чем она занималась.
— Отдыхайте, — мягко выпроводила его женщина и повернулась к любовнику.
Тьма поколебалась, выпустив обнаженного Виктора. Взгляд мужчины был задумчивым и хмурым.
— Ему угрожали насилием, — мадам Помфри дала волю злости. — Эти… юноши заходят слишком далеко.
Целитель почувствовала прикосновение горячих ладоней, забравшихся под халат. По телу пробежала дрожь, серьезные мысли предприняли попытку улетучиться из головы. Женщина подстегнула организм, желая возобновить прерванную близость. Могучая темная аура окутала ее, пронизала все существо трепетом и страстью.
— Ты должен что-то сделать, — она откинулась ему на руки и расслабилась, позволяя держать себя.
— Не сомневайся, я пригляжу за тем, чтобы его не убили, — серьезно пообещал Виктор.
— Не убили? Его могут изнасиловать!
— Харальд не станет этого делать, — мужчина медленно стянул халат с ее ключиц.
Поппи тихонько застонала в ответ на чувственные поцелуи. Проклятье, он выучил все ее слабые места и беззастенчиво ими пользовался!
— Гарри… ох… он что?
— Не станет он насиловать Блэквуда, — к губам присоединились руки, медленно и нежно лаская живот и верх бедер. — Нужно только приглядеть, чтобы не убил… Харальд может.
— Я… я говорила… чтобы ты защитил Гарри… не Блэквуда…
— Защита, милая, требуется как раз Блэквуду, — влажное прикосновение языка за ухом отозвалось дрожью в теле и капельками влаги, что потекли по ее бедрам.
— Ты невыносим… — Помфри прогнулась и встретила медленное проникновение нетерпеливым стоном. — А-а-ах… я же… м-м-м… дай мне договорить… я же… защитить… Гарри…
Твердые пальцы сжали соски, немного выкрутив. Волна сладкой боли прошла по телу, ауры вступили в резонанс, и женщина не утратила способность мыслить лишь благодаря сильной окклюменции.
Стоя чертовски неудобно, он же выше на полголовы.
— А-а-а-ах! — Помфри пискнула, как школьница, когда ее схватили, подняли и ширкоо развели ноги, невыносимо медленно и жарко трахая навесу.
— Я не дам Харальду перейти черту, — рычал ей в ухо любовник, насаживая на себя. — И присмотрю, чтобы Блэквуд не зарвался. Вряд ли наша помощь понадобится.
— А если… если…
— Харальд из той породы, которую можно остановить только убив.
Теперь он нес ее в спальню, добавляя новых ощущений. Помфри жалобно застонала, когда Виктор покинул ее лоно и бросил на кровать.
— Поэтому — готовься к массовому поступлению, — хищный оскал заставил ее сжаться и затрепетать перед силой мужчины, нависшего над ней.
Она уже не могла связно мыслить. Все ее существо хотело одного: продолжить отдаваться и принадлежать, продолжить наслаждаться этим и отдохнуть наконец от стресса на работе.
* * *
Поттер быстро позавтракал, понурив голову. Мальчик скрывал кипучую ярость за маской подавленности, благо, проявления эмоций он умел контролировать еще до того, как начал изучать окклюменцию. Со всех сторон давили взгляды рейвенкловцев — где любопытные, где жадные, где насмешливые, изредка — сочувственные.
Блэквуд о чем-то скалился, то и дело показывая на него пальцем. Кругом то и дело раздавались смешки.
За завтраком весь факультет обсуждал его ночное унижение. За обедом это будет обсуждать вся школа, а вечером даже бобры будут знать, что Поттера выебали. И плевать всем, что этого не было.
С этим нельзя тянуть. Реагировать нужно немедленно, иначе его репутация пробьет дно. Блэквуд дал ему три дня? Значит, нужно управиться за день.
Но что, черт возьми, делать? Открыто нападать не вариант — Чарли мать его Блэквуд чертовски хорош в защитной магии. Если обойти маскировку, в Эфирном Зрении он буквально пестрел щитами, каждый из которых потенцировал другой. Пробить такое напрямую силами Гарри невозможно.
А еще у него серьезная артефактная защита, которая дублировала Магические Доспехи. Разум закрыт наглухо. Физическое тело прикрывали мощные Доспехи Духа. И добраться к структуре щитов наверняка не получится. Было бы это легко и просто — Блэквуд не стал бы вице-капитаном Дуэльного Клуба.
Но даже если удастся его достать — это только Блэквуд. Поквитаться нужно с каждым, кто участвовал в той пародии на темную. Здесь Чарли облажался: он и Никс дали себя опознать, что никуда не годится.
В любом случае, эта ошибка будет им дорогого стоить.
— Эй, — Терри тронул Гарри за плечо. — Ты как?
Бут довольно долго мялся, но все-таки пошел на контакт. Дать ему, что ли, шанс?
— Порядок.
— Они… ну…
Обсуждать это не хотелось.
— Ты видел, кто там был еще? — шепотом спросил Гарри.
— Нет, — Бут покосился на старшекурсников, которые начали прислушиваться к разговору. — Я спал.
Врал — и ясно дал это понять. Ладно, об этом они поговорят позднее.
Поттер влил в себя чай и, не глядя ни на кого, потопал к выходу. В спину раздался свист. Быстрый взгляд через плечо. Свистел Кевин Дюрк, полукровный ушлепок, который регулярно задирался со слизеринцами и огребал от них.
Не забыть и его достать.
Мальчик успел отойди метров на двадцать, как его догнали.
— Гарри! — раздался запыхавшийся голос Падмы.
Поттер вернул палочку в рукав так же незаметно, как и вытащил ее.
— Чего?
— Ты в порядке? — индианка была не на шутку встревожена. — Тебе больно?
— Мадам Помфри меня подлечила, если ты об этом.
— А… как ты сам?
Отвечать Гарри не стал. Патил не настаивала, просто шла рядом. Она что, не боялась нарваться на проблемы? К Поттеру у многих счеты, и Блэквуд ясно дал понять всем, что сезон прессинга открыт. Уж Падма-то не дура и должна была понимать риски.
Первым уроком стояли чары. Профессор Флитвик привычно велел Поттеру остаться для дополнительного задания и, отпустив остальных, внимательно посмотрел на мальчика:
— Вы ничего не хотите мне рассказать?
Конечно же, декан в курсе. Кто бы сомневался.
— Нет, сэр.
Профессор вздохнул и извлек хроноворот.
— Двенадцать часов, мистер Поттер. Не делайте глупостей.
Скачок во времени. Как только мелькание пространства-времени прекратилось, Флитвик оставил Гарри в кабинете и запер дверь.
— Для вашего же блага, — сказал напоследок декан, — сосредоточьтесь на предстоящих экзаменах.
Гарри кивнул и принялся за учебу, но в голове беспокойно кружили воспоминания об унижении. Ярость, злоба, гнев, жажда крови переполняли его существо, заставляли магию бурлить и исключали любые занятия, требовавшие усидчивости и точности.
«Ты должен что-то сделать», — раздался голос Джейка.
О, это и без альтер-эго прекрасно известно. И у Гарри проклюнулся план. Нужно только сходить и разведать.
На двери лежали стандартные запирающие чары. Профессор Флитвик закрыл Гарри всего лишь этим, зная его способности к чарам?
Это могло значит только одно. Декан дал добро на ответные действия.
Поттер проверил время. Уже двенадцать ночи — через два часа ему устроят темную. Значит… нужно выждать до четырех утра. Предрассветный час, сон крепче всего — лучшее время для разведки.
Мальчик завел будильник, расстелил на полу гимнастический коврик, разулся и сел на скрещенные ноги, погружаясь в бурю своих чувств. С медленным выдохом по классу прокатилась волна энергии. Пальцы сжали колени, вместе с ними сжались и челюсти.
В мозгу вспыхивали строки, текст и смысл которых неуловимо менялся, подстраиваясь под реальность.
Покой — ложь, есть только страсть.
О, да… это осознание волной приятных прохладных мурашек прокатилось по телу. Классическое учение о покое как пути познания себя было истиной, отшлифованной и выпестованной многими поколениями практиков и переданное Харальду Падмой.
Теперь мальчик ясно осознавал: это — не его путь.
Не покой проходил сквозь его жизнь красной нитью. Не покой давал ему силу. Только страсть в том или ином облике.
В страстях я черпаю силу.
Выдох волной энергии прокатился по классу, отразился от магии Хогвартса и вернулся, принеся новое понимание.
Сквозь силу я познаю могущество.
Могущество. Не только сила. Не только искусство магии. Не только моральная твердость. Могущество — это нечто большее. Могущество — это то, что должно стать и непременно станет самой его сутью.
Могущество дарует мне победу.
Жизнь состоит из побед и поражений. Большие и маленькие, яркие и незаметные, грандиозные и ничтожные — все это победы. Победы и есть смысл жизни.
Победа разорвет мои оковы.
Оковы. Ограничения — моральные, физические, социальные. Все это не более чем помеха на его пути, призванная сдержать и ослабить. Ничто не должно встать у него на пути к своей цели — единственной цели, которая только имела смысл.
Лишь сила освободит меня.
Гарри выдохнул, осознав, чего желал всем сердцем.
Свобода. Свобода от оков, свобода от чужого мнения, свобода от чьего бы то ни было вмешательства.
Поттер тихо зарычал, не сдерживая страстей.
Чарльз Блэквуд отнял у него свободу, растоптал и унизил гордость, угрожал превратить его в раба худшей категории.
Мальчик разжигал гнев, погружался в чувство стыда и унижения, смаковал свою боль, подобно выдержанному вину, пропитывался ими, как дерево пропитывалось лаком, и с каждым новым выдохом разжигал внутри себя гнев. Вспышки ярости и агрессии вкушались, словно изысканная закуска. Поттер поглощал свои переживания до тех пор, пока не осталось ничего, кроме пылающей звезды гнева на два пальца ниже пупка.
С каждым вздохом гнев новой волной захлестывал душу, медленно ломал оковы, что сдерживали его магию, пропитывал все существо силой. Тело Гарри — и астральное, и физическое — тряслось от переизбытка энергии, и в какой-то момент его глаза широко открылись, а рот распахнулся в беззвучном крике.
Незримая, но невыносимо яркая вспышка чистой мощи прорвала внутренние оковы и захлестнула астральное тело сокрушительной волной. Гарри задохнулся, выгибаясь дугой, но эта сокрушительная и опасная сила… не была таковой.
Это его сила. Его могущество. И, несмотря на ослепительное жжение во всем теле, эта сила не вредила ему, нет, но помогала. Поттер снова погрузился в медитацию, проникаясь новыми для себя чувствами восторга и страсти, что смешивались в нечто невероятное и прекрасное.
Свобода.
Мальчик вышел в коридор в четверть пятого, чувствуя себя обновленным. Тело легкое и послушное, с головы словно сдернули пыльный грязный мешок, кровь кипела, сила переполняла каждую клеточку — и это была не иллюзия, отнюдь. Магическая мощь выросла, казалось, раза в два, и при этом стала удивительно послушной. Чувства обострились, особенно заметно это было по Эфирному Зрению. Теперь он при желании мог видеть не плоский рисунок эфирных потоков и магических конструктов, но объем и глубину не только времени себя, но и вокруг, сверху, снизу и даже внутри.
Поттер остановился и медленно выдохнул, приглушая потоки силы. Каким бы приятным ни было чувство переполнявшей мощи, мальчик еще не был привычен контролировать ауру с таким выделением энергии.
Глубокий вдох — наполнить все тело энергией, заставить ее вскипеть. И тут же, без паузы, плавный медленный выдох, приглушивший ток силы.
Получилось с первого раза. Эйфория ушла, бурление энергии успокоилось, но разум стал кристально чистым. Сами собой всплыли ответы на задаваемые вопросы. Делая первый шаг к башне Рейвенкло, Харальд Поттер точно знал, что и как сделает.
В общей гостиной никого не было. Мальчик медленно поднялся к комнатам студентов. Блэквуд обитал двумя этажами выше первокурсников, в личных покоях. Каждый этаж, как и крыло девочек, был защищен изящной и весьма изобретательной защитой Лабиринт Минотавра.
Каждый, кто не принадлежал к этажу (а в случае с девочками обладал иным набором гениталий) попадал в пространственную ловушку в виде трехмерного переплетения коридоров и лестниц, которые хитрым образом замыкались внутри самих себя.
Если тебя не пригласили внутрь, попасть в чужую комнату обычным способом было практически нереально, хотя и возможно. Для мальчиков попасть в спальни девочек было просто нереально, без каких-либо условий. При этом на этаже общей гостиной, помимо классов практики, были и комнаты для тесного общения организмами. Зачем? Непонятно, просто были. Что мешало разрешить заниматься тем же в спальнях?
Поттер усмехнулся, остановившись на границе иллюзорной ряби, обращая внутреннее око на глубинную структуру. В мозг штопором ввинтился трехмерный образ структуры мистерии какого-то невероятного масштаба и гармонии.
Так вот он какой, Лабиринт Минотавра. Поттер остро ощутил себя слепым котенком рядом с гением того, кто создал нечто столь прекрасное. Настоящий Шедевр на стыке пространственной и иллюзорной магии.
Несколько минут мальчик просто любовался, после чего потянулся волей к иллюзорной ряби. Не только зрение и слух, но и обоняние, осязание, наверняка и вкус тоже были бы обмануты! Даже восприятие эфира — и то не было надежным.
Суть Лабиринта Минотавра оказалась простой, как все гениальное. Иллюзии приводили к пространственным сдвигам, а эти сдвиги перемещали незваного гостя обратно к иллюзиям — и все это находилось уже внутри свернутого пространства, в которое вел дверной проем.
Однако, в этой защите была оставлена одна брешь. Брешь, воспользоваться которой могли очень немногие. Для получения доступа к комнатам студентов в случае чрезвычайной ситуации существовал еще один способ пройти сквозь защиту и не попасть в пространственную ловушку.
Точнее, теоретически этот способ мог бы сработать. Простой и сложный одновременно: нужно переступить порог с четким представлением, куда ты попадешь, и полным контролем над чувствами. Если представление хромало или иллюзорная магия поколебала контроль — ты неминуемо оказывался в пространственной ловушке.
Казалось бы — все просто. Нет. Даже близко нет. На практике подобный фокус очень и очень непрост. Настолько непрост, что у не подготовленного специальным образом мага обойти Лабиринт Минотавра получилось бы разве что при крайне удачном стечении ряда маловероятных факторов.
Поттер не считал себя специально обученным, но обладал одной особенностью, которая упраздняла необходимость предельного сосредоточения мозга на двух разных и сложных задачах, каждая из которых требовала предельной концентрации.
«Джейк, ты готов?»
«Да».
Поттер сфокусировался на ощущениях, в то время как Джейк уверенно вывел перед внутренним взором четкий образ коридора. Выдох, ментальное усилие — иллюзия зарябила и приоткрылась, явив коридор, идентичный с образом из воспоминаний.
Подавив волнение, Гарри шагнул вперед и выдохнул, оказавшись там, где нужно. Самое узкое место плана пройдено. Какую бы защиту ни навешал Чарли, он — не Филиус Флитвик и не Ровена Рейвенкло.
Найти комнату Блэквуда было несложно. А вот дальше…
Первые несколько минут Гарри старательно искал подвох. Дал о себе знать опыт работы с артефактами: мальчик не только знал проявляющих, считывающих и сканирующих чар больше, чем иные преподаватели, но и хорошо ориентировался в последовательности их применения так, чтобы с минимум затрат времени получать максимум пользы.
Несколько разных схем, примененных одна за другой, дали один и тот же результат.
Трудно поверить, что Блэквуд откровенно забил на защиту своей двери. Стандартные запирающие чары, немного обжигающих и сигнальных рун и… все. А с другой стороны, ему это и не надо. На Рейвенкло у Чарли самая серьезная репутация, причем — крепкая, надежная репутация. В его жилище никто не сунется просто потому, что ничего, кроме проблем, от этого не получит.
Гарри испытал на себе его прессинг и сомневался, что после такого кто-то осмелился бы не то что сунуться — посмотреть в сторону Блэквуда. По крайней мере, несколько дней.
Очень сомнительно, что Чарли испытывал сейчас что-то, кроме глубокого удовлетворения своими силами.
Поттер даже снимать защиту не стал, просто на время деактивировал последовательности активации и наложил на себя Образ Духа, на несколько мгновений утратив физическую плотность.
Это интуитивное решение оказалось совершенно верным. Оставалась еще одна «сигналка», настолько банальная, что о ней сходу и не подумаешь.
Колокольчик. Блэквуд подвесил над дверью обычный колокольчик.
Ну, ладно, не совсем обычный, но зачарованный рунами усиления звука и направленности. Неплохая затея: вот ты тихо пробрался, и тут на тебя обрушивается звон, громкость которого усилена раз в триста. И совершенно точно стал заметен, какие бы заглушающие ни ставил вокруг кровати Блэквуд.
Поттер сжал стучавшие зубы. При спадании Образ Духа обдавал холодом так, что иней выступал на ресницах.
Потратив пару минут на согревание, мальчик осторожно подкрался к кровати — здоровенной, три на три метра, под шикарным балдахином. Блэквуд спал на спине, заложив левую руку за голову. Спал он, конечно, полностью сняв с себя всю защиту. Вокруг кровати переливались в Эфирном Зрении стандартные, но весьма грамотно наложенные барьеры.
Вот у кого можно поучиться, как защищать себя во сне. Гарри даже ежедневник достал, набросав схему защиты. На досуге нужно будет внимательно разобрать и постараться сделать еще лучше. А пока что…
Мальчик обнаружил искомое на прикроватной тумбочке. Красивая такая силуэтная подставка под колье с красовавшимся над ней защитным амулетом, стилизованным под древнюю монету с дырочкой посередине на тонкой золотой цепочке. Рядышком в открытой шкатулке аккуратно уложены два браслета, еще одна цепочка и серьги.
Чарли Блэквуд всхрапнул и перевернулся в сторону Поттера. Мальчик застыл, палочка тут же ткнулась в руку. Сердце пропустило удар: палочка Блэквуда не была обнаружена и наверняка при нем, а сцепиться с ним один на один у Гарри не было ни малейшего желания.
Не проснулся. Медленно выдохнув, Поттер осторожно продиагностировал тумбочку.
Защиты здесь не было. Да и зачем, если Чарли обитал здесь один?
Можно приступить. Гарри хорошо знал защиту этого амулета: Блэквуд минимум дважды в неделю приходил к нему наполнить щит маной и недели три назад обратился с целью перенастройки — после особенно жаркого спарринга амулет стал сбоить.
Времени в обрез. Уже без десяти пять, и через семь минут его избитая версия покинет больничное крыло, после чего потратит четыре минуты на дорогу до гостиной, где увидит размещение в креслах самых отбитых жаворонков.
Мальчик расплел защиту и взял под контроль структуру. Сложно работать в таких условиях, но многого добиться и не надо. Ломать — не строить. Маленький блок-активатор недалеко от узла контроля спрятался за блоком Огненных Доспехов, практически слившись с ними.
Осталось настроить внешнюю команду — и дело сделано. Две минуты сорок одна секунда — вдвое быстрее запланированного.
Поттер аккуратно вернул подставку с амулетом на место, тщательно проследил, чтобы все осталось строго на своих местах и покинул комнату так же, как вошел, зарисовав напоследок схему с колокольчиком.
Хорошая штука. Просто, удобно, неприметно и эффективно.
На обратном пути препятствий не было. Осталось добраться до одного из пустых кабинетов и там перевести дух.
Первый шаг сделан. Осталось подумать над тем, как нейтрализовать его вышибал. И у Гарри была одна идея.
Поттер вынул из кармана сумку с книгами, вернул ей прежний размер и быстро отыскал нужные тома: «Стационарные барьеры» Дугласа Прюэтта и «Руны и защита: практическое руководство» Натаниэля Эйвери.
Отличные книги, которые не утратили актуальности даже спустя полтора века. Жаль, почти все описанное на пожелтевших страницах пока что неприменимо по причине нехватки опыта и навыков.