Мне хотелось бы сказать, что, как и в прошлый раз, я с лёгкостью схватывал на лету всё, чему меня пытался научить Зангецу, но… увы, это было бы далеко от истины.
Даже почти полностью лишившись силы шинигами и пустого, я всё ещё испытывал трудности с тем, чтобы управлять своей силой квинси настолько чисто, насколько требовал мой новый учитель. Сильнее всего, как ни странно, мешало подчинение. Способность, которая уже стала для меня столь же естественной, как дыхание, теперь создавала проблемы. Я настолько привык её использовать, что мне было невероятно трудно не делать этого. Не помогало и то, что в своей сути сила квинси — манипуляции рейши — невероятно близка к подчинению. Я уже умел делать то, чему пытался меня научить Зангецу, только иным образом.
Не помогало и то, что мы находились в моём внутреннем мире, где моё подчинение практически абсолютно. Парадоксальным образом, мне было бы проще, если бы я находился во враждебной среде, неподвластной моему фулбрингу, и, в идеале, сражался с каким-нибудь могущественным квинси, который контролировал бы своей силой моё окружение. В таких условиях я, скорее всего, мог бы развиваться в сотни раз быстрее! Да где ж мне найти такого противника-квинси?..
Нельзя сказать, что прогресса не было вовсе, но… скажем так, нынешний темп обучения меня совершенно не устраивал. Тем более что время ограничено, как никогда. Не могу же я пропасть в мире пустых на недели сразу же после того, как утверждал, что у меня всё под контролем!
Увы, время не остановило свой ход — прямо сейчас, пока я тренируюсь с Зангецу, Тия и её подружки увозят меня прочь от места сражения. Они думают, что я сплю или без сознания после битвы, но это больше похоже на обычную медитацию с Занпакто, когда ты находишься во внутреннем мире, но всё ещё осознаёшь реальность. Я могу проснуться в любой момент, если того потребует ситуация.
— Не верю, что говорю это, но… если подчинение так сильно мешает, почему бы не запечатать его так же, как остальные силы… только на время тренировки, конечно? — спрашиваю у Зангецу после очередного неудачного для меня обмена ударами.
— Я не могу, — ответил он, опустив меч остриём в землю и возложив обе руки на рукоять.
Перекур?
— Почему? — в этот раз я не почувствовал в его словах недосказанности, как в тот раз, когда он говорил, что не может вернуть другого Зангецу.
— Это только твоя сила, — отвечает он. — Я не имею к ней никакого отношения и не могу никак на неё повлиять.
— И что это значит? — вместо ответа он снова идёт в атаку.
А я ведь даже дыхание перевести не успел толком… Не хочет продолжать этот разговор?
Ладно, если я правильно понимаю, силы пустого, шинигами и квинси являются как бы разными аспектами моего Занпакто — Зангецу. Подчинение же по какой-то причине от них отделено. Хм… Это имеет некоторый смысл, ведь для подчинения я буквально использую физические объекты, которые выполняют ту же функцию, что и Занпакто. Можно подумать, что для сил квинси я тоже использую отдельный объект, но нет, крестик — это просто инструмент, помогающий лучше управлять этой силой, а также вмещающий внутри себя некоторое количество заранее собранных рейши.
Хотя, на самом деле, я уже ни в чём не уверен. Как же всё запутанно!
А ещё… после нескольких часов сражения меня снова начали одолевать сомнения. Этот квинси-Зангецу сражается совсем не так, как Зангецу-пустой. Если Зангецу-пустой действовал, скажем так, в моём стиле, но более эффективно, то этот Зангецу двигается совсем иначе. В его движениях чувствуется не инстинкт, но огромный опыт и отточенная школа фехтования.
Когда наши клинки соприкасаются, я чувствую, что сражаюсь с очень старым и опытным противником. Я имею в виду — действительно старым. Я бы даже сказал — древним. Тем, у кого за спиной уже сотни, если не тысячи смертельных сражений. И тут встаёт вопрос: как мой Занпакто, который должен быть моим ровесником, может вызывать подобные ощущения? Тот же Зангецу-пустой, несмотря на наличие у него некоторой предыстории, не создаёт у меня подобного впечатления.
Твою мать… Слишком погрузившись в размышления, я прозевал момент, когда Зангецу вдруг резко усилил напор и, блокировав мой меч выстрелом рейши из ладони, обрушил уже свой клинок прямо на мою шею. Я не успел среагировать…
Окутанный чудовищно плотным саваном рейши клинок впился в мою шею, однако… вместо брызг крови и отсечения собственной головы, я неожиданно обнаружил себя отброшенным прочь. А в ушах моих набатом отражался странный скрежет, словно… словно две твёрдые молнии схлестнулись в ожесточённой схватке. Знаю, странное сравнение, но именно это пришло мне в голову.
Это оно?!
Упав на спину, я тут же пытаюсь пальцами ощупать рану, но нахожу там только небольшую ссадину. Даже крови толком нет!
Это не могло быть иерро — его я лишился вместе с силой пустого, — а защита фулбринга работает иначе, смягчая удар ещё на подходе, а не во время прямого контакта. И ещё… я чувствую странное покалывание, разливающееся у меня под кожей. Как при онемении, когда пережатые ранее сосуды наполняются кровью и возвращают чувствительность конечностям. Это он! Блют! Я чувствую, как рейши текут прямо в моих венах!
Очевидно, я слишком много думал, гадая, как именно мне пробудить свою кровь. А это — много думать, — похоже, вредно для меня.
— У тебя наконец-то получилось, — спокойно сообщает Зангецу. — Это заняло больше времени, чем я рассчитывал.
Хм… Его голос звучит как-то странно.
— А ты, кажется, не слишком рад?.. — что не смог отрубить мне голову…
— Как я могу радоваться, когда мои собственные действия ведут к тому, что ты снова будешь подвергать себя опасности? — вопросом на вопрос ответил он. — Я бы хотел, чтобы ты никогда не пробуждал эту силу и никогда не сражался с тем, что ждёт тебя впереди. Но я понимаю, что это невозможно.
Это он про Айзена и Эспаду? Очевидно, что ему доступны мои знания о будущем, но что-то я не понимаю, почему он так пессимистичен. Всё ведь отлично складывается, разве нет? Опять он что-то недоговаривает.
Нет, я чувствую, что он говорит правду. Его духовная энергия пронизана печалью… словно бы от осознания чего-то ужасного, но неизбежного.
— Слушай, — меня начали утомлять эти его загадочность и недомолвки, — может, уже скажешь начистоту? Ты ведь хотел со мной поговорить, а сам только и делаешь, что бросаешь какие-то туманные намёки. В чём дело? Что ты недоговариваешь?
— Мне больно видеть, что ты всё ещё мне не доверяешь, — непрошибаемый, блядь. — Но я не могу пока рассказать тебе всего. Прямо сейчас эта информация лишь навредит твоему развитию и стремлению.
— И что это, блядь, должно значить? — в раздражении переспрашиваю я. — Ладно, — вдох, выдох, — я попробую угадать: это как-то связано с тем, что случилось на мой день рождения, да? Вся эта хренотень с Аусвеленом и запечатанным королём квинси?
Да! Я угадал! Чувствую это по его духовной энергии!
— Хорошо, — обречённо говорит он. — Я расскажу тебе всё, но только после того, как ты окончательно пробудишь свою кровь квинси.
— Э-э-э… ещё не всё? — вот тут уже я удивился.
— Ты лишь впервые инстинктивно использовал блют, — отвечает Зангецу. — Это только первый шаг из многих. В обычных условиях тебе стоило бы потренироваться на этом этапе, оттачивая мастерство, но у нас нет на это времени.
— Отлично, — решаю не спорить. — И что дальше? Каков следующий этап?
— Ты уже знаешь, — опять эта манера отвечать. — Дай мне свою руку.
Ладно… Развеяв клинок из рейши, подхожу к духу и выполняю его требование.
Взяв моё запястье одной рукой, он повернул его тыльной стороной вверх, а затем пальцами другой руки начал формировать какой-то рисунок из рейши прямо на моей коже. Или не совсем рисунок… Что-то вроде чёрной ткани, сотканной им из рейши, практически слилось с моей кожей. Вскоре уже не только кисть, но и всё моё запястье было покрыто сложным узором. Охренеть… Вот это уровень контроля духовных частиц… Я тоже так могу?
— Это то, о чём я думаю? — спрашиваю.
— Тысячи лет квинси использовали подобный метод тренировки контроля. Лайденханд, она же перчатка мучений и перчатка Санрей.
— Воодушевляющее название, — усмехаюсь.
— Эта перчатка останется на твоей руке, когда ты покинешь этот мир, — продолжает Зангецу. — Она будет отталкивать рейши от твоей руки, что усложнит их контроль и создание оружия. Ты должен научиться управлять духовными частицами так, словно этой перчатки не существует для тебя.
— То есть сначала ты запечатал мои силы шинигами и пустого, а теперь ещё и практически лишаешь меня силы квинси? — уточняю. — И это когда я нахожусь в мире пустых? Мне кажется, ты реально желаешь мне смерти.
— Если это будет необходимо, ты можешь сам снять любую печать, — спокойно отвечает он.
Хм… и правда. В отличие от печати, которую он установил на Зангецу, эту я вполне чувствую и могу попробовать уничтожить самостоятельно. Погодите-ка… он сказал любую печать? Это случайность или он намекнул мне на то, что я могу сам вернуть свои силы пустого?
— А что насчёт того, что после этого я потеряю свои духовные силы?
— Ты снова не прав, — возражает он. — Лецт Штиль не лишает квинси сил. Из-за слишком интенсивного усиления потока реацу в душе их ускоритель духовной энергии, Сакецу (Звено Цепи), перегружается и перестаёт выполнять свои функции. Хакусуй (Сон Души, источник реацу), однако, остаётся нетронутым и продолжает работать. Всё, что нужно, это перезапустить Сакецу, после чего квинси, использовавший Лецт Штиль, вернёт свои силы. Впрочем, для большинства квинси мастерство и точность, требующиеся для подобной манипуляции, остаются недостижимыми.
Ну да… Урью ведь продолжал видеть призраков после потери сил, он просто не мог сражаться. Всё, что он сказал, я мог бы понять и сам, просто проанализировав свои знания, однако… он воссоздал перчатку, которую я ни разу не видел своими глазами. Вот этого я уже не могу объяснить так просто.
— Ладно… — киваю я, решив не озвучивать пока свои вопросы. Он ведь уже сказал, что расскажет всё после тренировки. — Значит, мне нужно будет просто найти мастера, который перезапустит мой Сакецу… — мама, наверное, справится. Ну, или Урахара.
— Твоя душа отличается от души обычного квинси, — снова поправляет меня Зангецу. — Твой Сакецу уже давно приспособлен к ускорению невероятного количества духовной энергии. Но даже если он будет перегружен, тебе не понадобится ничья помощь. Когда придёт это время, ты должен будешь просто высвободить остальную часть своей силы.
— Ага… — отозвался я. — То есть сначала я тренируюсь с перчаткой, потом калечу себя, снимая её, затем высвобождаю силу пустого, которая и была причиной того, что пришлось накладывать все эти печати… и при этом пытаюсь не сойти с ума снова? И всё это, предположительно, в бою с каким-нибудь сильным ублюдком… Таков наш план?
— В общих чертах, — невозмутимо ответил Зангецу.
М-да… ахуенный план, надёжный, как швейцарские часы. Мне нравится.