Глава 43. Геракловы столпы для Ремуса Люпина
Ровно в семь вечера Ремус Люпин вышел из камина в кабинете директора Хогвартса. Выглядел он, надо признать, лучше, чем предполагал Дамблдор. Оборотень был чисто выбрит, что не касалось его ухоженных усов, аккуратно подстрижен, на нем была явно новая, хоть и не модная, серая мантия и начищенные ботинки. На лице не было никаких следов страдания, и щеки впалыми не выглядели. Люпин производил впечатление неплохо утроенного волшебника, хотя Альбус проверял, он не был зарегистрирован в Министерстве магии, как работающий оборотень.
— Здравствуй Ремус, мой мальчик! Как поживаешь?
— Неплохо, — лаконично ответил Люпин. — Где мне найти Сириуса и Гарри?
— Я приглашу их сюда, улыбаясь, ответил Дамблдор. Но прежде хотел тебя кое о чем предупредить.
— О чем же?
— Гарри не такой, каким бы хотели его видеть родители.
— Что вы имеете в виду?
— Так сложилось, что он вырос среди Пожирателей смерти, а ты сам понимаешь, как это могло повлиять на ребенка.
— Как? Как так вышло?
— После гибели Лили и Джеймса я сам хотел стать опекуном Гарри, но оказалось, что у него есть и крестный отец и наставник, которые вывезли мальчика за границу в тайное место, куда эмигрировали все Пожиратели и их семьи. Большая часть британской магической аристократии.
— И Сириус тоже? Он же был против традиций чистокровных волшебников!
— И он тоже. Не знаю, что с ним приключилось, но он оказался в их компании и ни разу со мной за все это время не связывался. Так что внешне Гарри похож на своих родителей, а идеалы в голове у него совершенно другие. Я думаю, что он может и не знать, что все маги, окружающие его, были приспешниками убийцы его родителей.
— Печально, — кивнул головой оборотень.
— Ты должен, мой мальчик, открыть ему глаза! Знаешь, кто его наставник? Тоже из Пожирателей смерти. Лили незадолго до смерти выбрала этого волшебника и заключила с ним договор. Я уверен, что она сделала это втайне от Джеймса.
— Если выбирала Лили, то это мог быть только Снейп.
— Да, он стал наставником, а опекуном — Сириус. Ты удивишься, но они прекрасно ладят друг с другом теперь. А Северус больше не Снейп, а Принц-Блэк. Почему Принц — мне понятно, но откуда он Блэк — никто здесь не знает, а спрашивать кроме них самих не у кого.
— А что Гарри и Сириус делают в Хогвартса?
Директор коротко рассказал о Турнире и о делегации от школы Асклепион.
— Значит, они все живут на греческом острове Кос, — сделал вывод Люпин и даже несколько обиделся, что Блэк не позвал его поехать туда с ним, а почему-то неожиданно возлюбил тех, кого раньше презирал и даже ненавидел.
— Я пошлю Сириусу сейчас патронус с приглашением, — сказал Альбус и скастовал сияющего феникса, которому надиктовал короткое сообщение.
Буквально через пять минут перед директором возник грим и пролаял хрипловатым голосом Блэка: — Если люпин хочет пообщаться пусть приходит в Дом Асклепиона, один.
После ужина Сириус Блэк получил патронус от Альбуса Дамблдора.
«Сириус, Мальчик мой, у меня в кабинете твой давний друг Ремус Люпин. Приходи вместе с Гарри пообщаться».
Сириус на мгновение задумался и послал в ответ приглашение для оборотня в их резиденцию, затем вышел в гостиную, где обнаружил Северуса и Люциуса.
— Вы-то мне и нужны! К нам сейчас прибудет неожиданный гость. Ремус Люпин. Уверен, что его пригласил Альбус с целью завязать хоть какой-нибудь контакт с Гарри.
— Да уж, этот трусоватый оборотень никогда не был способен на собственные поступки — согласился Северус. — А я грешным делом уж подумал, что директор оставил попытки сближения с Гарри.
— Не думаю, что он когда-нибудь уймется, — усмехнулся Люциус. — Как только Гарольд займет место правителя, первым делом нужно будет сменить директора Хогвартса. Отправить победителя Гриндевальда на давно заслуженный отдых.
— В любом случае, сначала я побеседую с Люпином. У меня к нему очень много вопросов.
Спустя примерно четверть часа к защитному контуру резиденции греческой команды подошёл волшебник, одетый в неброскую серую мантию и сделала попытку войти. Моментально сработали чары оповещения, и ему навстречу вышел Рейнард Мальсибер. Он окинул оборотня взглядом с ног до головы и сказал: — Что же, привет, заходи. Тебя ждут.
Ремус почувствовала себя неуютно. Несмотря на заверения Дамблдора, ему показалось, что здесь его не очень-то и жалуют. Мальсибер проводил Люпина внутрь здания, похожего на греческий храм. Там он провёл его в совещательную комнату, где за круглым столом сидели повзрослевшие Сириус Блэк, Люциус Малфой, и Северус Снейп.
— Ну, привет, Ремус, — сказал Сириус, рассматривая «старого друга», слегка прищурив глаза.— Садись, поговорим.
Под тяжёлыми взглядами трёх волшебников оборотень совсем нехорошо себя почувствовал. Они смотрели на него так, как его поймали за тем, что он тайно влез сюда через окно.
— А где Гарри? — спросил Люпин.
— О Гарри поговорим позже, — сказал Снейп, или, как там Альбус сказал, его сейчас зовут — Принц-Блэк?
— Сначала расскажи, зачем пришёл, — слишком спокойно для себя спросил Сириус, что пугало больше, чем, если бы он гневался.
— Так меня Альбус пригласил. Сообщил что здесь ты, Сириус, и Гарри. И я могу с вами пообщаться. Почему ты смотришь на меня как на врага? — обиженно произнес Люпин.
— А разве ты нам друг? — уточнил Блэк.
— Что ты имеешь в виду Сириус? — растерялся Ремус.
— Ты готов к долгому разговору? У меня к тебе, знаешь ли, прямо очень много вопросов!
— Ну, давай, задавай! — кивнул оборотень, не понимая, что от него хочет друг, которого он так давно не видел.
— После того как Лили и Джеймс погибли, я, пытаясь спасти Гарри, решил принять титул и род, и перед этим узнал очень много интересного о себе. Ментальные закладки, зелья — все это сильно влияло на меня и мое поведение. Уверен, что тоже самое нашли бы и у Джеймса.
Люпин, казалось, был искренне удивлен этими словами, но ничего не сказал, а Сириус продолжил.
— Ты был нашим другом и при этом-оборотнем. На таких как ты, не действуют зелья, и разум у вас под непроходимой защитой. Ты должен был видеть всё происходящее объективно. Неужели ты не видел странностей в нашем с Джеймсом поведении? Мы порой вели себя совершенно неадекватно, совершали такие поступки, которые нормальному человеку и в голову не придут.
— Ты же был нашим другом, — продолжил Сириус. — Должен был забить тревогу, сообщить родителям. Хотя бы Маккошке. Она бы сама уже связалась с нашими отцами и матерями.
Люпин при этих словах, как будто ужался в размере. Он опустил глаза на стол и медленно и тихо проговорил: — Я просто хотел быть с вами. Что я мог сказать уважаемым леди и лордам? Ваши наследники слишком безрассудны, неуправляемы, эгоистичные и злы? Стала бы слушать меня леди Блэк? Поверил бы в это Лорд Поттер?
— А ты пытался? Хотя бы раз попробовал? — воскликнул Блэк.
— Достаточно было рассказать о том, что их наследники стали анимагами и бегают в полнолуние по Запретному лесу в компании с оборотнем, — заметил Люциус. — Родители бы примчались в Хогвартс в тот же день и проверили своих сыновей под микроскопом, когда услышали бы, что они стали бы нести в свое оправление.
— Хорошо, если боялся, что тебя раскроют, как оборотня, мог бы просто написать анонимное письмо, — Сириус хлопнул ладонью по столу и сделал несколько глубоких вздохов, успокаиваясь. — Да, даже если с родителями ты опасался связываться, не хотел оповещать декана, но почему не пытался остановить нас сам? Ты же был старостой факультета! Мы всё творили с твоего молчаливого согласия! Я чуть брата своего не убил!
Ремус вскинулся: — Какого брата? Регулуса? Когда это было?
— Да причём тут Рег! Я говорю о другом моём брате, о том, что сидит сейчас рядом.
Люпин посмотрел на Северуса. Принц-Блэк потому, что брат?!
— Ты правильно смотришь, Северус оказался моим братом.
Ремус широко распахнул свои жёлтые глаза: — Неожиданно! А ведь ты всю школу над ним издевался.
— Как будто я сам не знаю! — рявкнул Блэк, снова врезав по столу.
— Давайте успокоимся, — мягко проговорил Малфой. — Мы поняли что вы, мистер Люпин, выше всего ставили свои интересы и свою безопасность. Поэтому предпочитали делать вид, что всё нормально или что вас это не касается. Теперь давайте перейдём к цели вашего визита. Вы заявили, что хотели пообщаться с Сириусом и познакомиться с Гарри Поттером. У меня вопрос: а почему вы раньше не пытались связаться с сыном своих друзей? Вы ведь совсем его не искали, не так ли?
Ремус снова потупился.
— Кто я такой чтобы искать наследника рода? Всего лишь оборотень. Меня бы и на порог дома, где он жил не пустили бы.
— Как был тряпкой, так и остался, — вставил реплику Северус. — Зачем тебе Гарри? Что ты хочешь ему рассказать? Всё что ему нужно знать и о Джеймсе, и о Лили он знает от нас. Тебе нечего добавить. Хочешь рассказать ему о себе?
— Почему вы так со мной разговариваете? Я никого не предал, не убил, ничего ни у кого не украл, — разозлился Люпин.
— Ну и не спас никого, и никому не помог. Своя шкура она же дороже, да волк? — ответил ему Принц-Блэк.
— Так вы дадите мне повидаться с Гарри?
— Это уж как он сам захочет. Пойду, расскажу ему о твоём приходе, — сказал Сириус Блэк и вышел.
— Я думаю, что больше не нужен вам здесь, — произнес Люциус и Северус ему кивнул. Малфой тоже вышел вслед за Блэком.
— Предупреждаю тебя, Люпин. Если ты пришёл сюда выполнить какие-то просьбы Альбуса тебе лучше этого не делать. Я ещё могу понять, если ты действительно пришёл увидеть ребёнка своего покойного друга Джеймса, в чём я сильно сомневаюсь, ты хотел повидаться с другим другом, который не очень-то тебе рад. Имей в виду, если ты попытаешься навредить кому-то из них, будешь иметь дело со мной. Поверь, тебе это совершенно не понравится, — холодно проинформировал названного гостя Северус.
Дальнейшее время они привели в молчании. Приход Гарри затягивался. Видимо он не был уверен в необходимости этой встречи и спорил с крестным отцом. Прошу не менее 20 минут, прежде чем дверь снова открылась, и в неё вошёл Блэк в сопровождении красивого темноволосого и загорелого юноши. Его яркие зелёные глаза сразу сказали Ремусу, что это Гарри Поттер.
— Беседуйте. Мы будем рядом, — сказал Северус и многозначительно посмотрел на оборотня, после чего они вместе с Сириусом вышли за дверь.
— Здравствуйте мистер Люпин, — равнодушно произнес молодой человек. — Любопытно познакомиться с еще одним другом моего отца. И, хоть я совершенно не одобряю деятельность мародёров в Хогвартсе, но вы — то немного, что осталось от памяти Джеймса Поттера. Я слышал о вас от крестного отца и наставника. Вы были одним из лучших студентов, и если бы не внутренние конфликты в Магической Британии того времени могли бы сделать достойную карьеру.
— Да, Мерлин со мной, — махнул рукой Ремус. — Давай поговорим лучше о тебе. Как ты живёшь Гарри? Где? С кем? Счастлив ли? Доволен ли жизнью?
— Сэр, удивлен, что вы не знаете. Я живу с семьями моего наставника, наследника Принц-Блэка и моего крестного отца лорда Сириуса Ориона Блэка. Конечно, я рад и счастлив быть с ними. Мы живём далеко отсюда, в месте гораздо более тёплом и солнечном. Я учусь в магической школе Асклепион. Не думаю, что здесь я был бы более счастлив. Даже если бы были живы мои родители.
— Ты так уверенно об этом говоришь, — покачал головой Люпин.
— Мой отец находился полностью под влиянием Альбуса Дамблдора. Моя мать, толком, не могла возражать ему. Она сделала все, что могла, чтобы спасти меня как от безумного Темного Лорда, так и от неадекватного самопровозглашённого лидера Света. Она выбрала для меня самого лучшего наставника, которого я мог бы для себя пожелать, а потом пожертвовала собой, чтобы я выжил. Уверен, не случись то нападение на Самайн 1981 года, случилось бы что-нибудь еще такое же трагично-героическое. А если нет, то меня бы воспитывали в духе Гриффиндора и лозунгов Дамблдора.
— А разве это плохо? — взорвался Люпин, который медленно закипал при каждом слове юного Поттера. — Лучше, когда тебя растили те, кто служил убийце Лили и Джеймса?
— Людям свойственно делать ошибки. Все волшебники из моего окружения дорого заплатили за заблуждения своей юности. Там, где мы все живем, каждый получил шанс начать жизнь с первого листа. Я не знаю и не хочу знать о грехах молодости тех волшебников, которых я безмерно уважаю. Каждый из них предан мне. Я дружу с детьми бывших вассалов Воландеморта, потому, что дети вообще не имеют никакого отношения к делам их родителей, тем более, в которых они сами раскаиваются. Никого из них не было в день гибели Лили и Джеймса в Годриковой лощине, а вот ваш замечательный друг-гриффиндорец, впитавший идеалы, пропагандируемые в ваши школьные дни директором Хогвартса, там был. Питер Петтигрю, помните такого?
Ничего ответить на это Люпин не смог. Ему были неприятны слова, произносимые Гарри, да и сам он не выглядел ни добрым, ни дружелюбным, ни благожелательным. Своим поведением и манерой излагать мысли он скорее походил на Северуса, чем на Джеймса, одновременно, будучи таким же прямолинейным, как Сириус. Этому юноше не требовался старый друг отца, о котором у него уже сложилось не самое приятное мнение.
— Я вообще не собирался с вами встречаться. Не так давно я узнал одну историю, в которую мое окружение не хотело меня посвящать. Ту, где вы чуть не загрызли моего наставника, который мне как отец. Как я должен к вам относиться, зная об этом?
— Природу оборотня невозможно изменить, — пробормотал Люпин не глядя на Гарри.
— Вы совершенно правы. Именно поэтому во всех магических анклавах существуют отдельные школы для таких как вы. Никому даже в голову не придет поместить оборотня в школу, где учатся маленькие волшебники. Вы все время ходили по лезвию ножа, были в шаге от того, чтобы причинить вред беззащитным от оборотня школьникам. Это настоящая преступная самонадеянность с вашей стороны, и безответственное, наплевательское отношение к безопасности, как учеников, так и профессоров со стороны директора Дамблдора. В Греции и Турции, которые имеют протекторат над нашим анклавом, вам бы просто отрубили голову, а Альбуса Дамблдора осудили на пожизненное заключение, за намеренное создание ситуации, длившейся целых семь лет, в которой любой, кто находился в замке, мог получить увечья, быть заражен ликантропией или просто убит.
— Я никогда не оборачивался в замке! — возмутился Люпин.
— Конечно, Хогсмид с его Визжащей хижиной, он ведь на целую милю удален от территории школы, где полно детей! Но я вам не судья. Дело прошлое, сейчас такое Дамблдору точно бы не сошло с рук.
— Ты совсем не такой, каким я представлял тебя себе, Гарри, — печально проговорил Ремус.
— А вы, как раз, точно такой, как я думал, — сказал юноша, приподняв бровь точь в точь как Северус. — Думаю, наша беседа исчерпала себя.
Юноша встал и пошел к двери.
— Ты не такой как твой отец, — с ноткой трагичности в голосе сказал уходящему Гарри Ремус.
— Очень надеюсь на это. Прощайте, мистер Люпин.
В сложном настроении, сочетающем обиду, гнев и расстройство, Люпин вернулся в кабинет директора Хогвартса.
— Как прошла встреча с Гарри? — медово улыбаясь, поинтересовался Дамблдор.
— Плохо. Я ему не интересен. Даже больше — он вообще не желает меня видеть, — рыкнул Люпин.
— Как так, мальчик мой? — изумился Альбус.
— Вы были правы. Он вырос совершенно другим и больше похож на Снейпа, чем на Джеймса, — печально ответил Ремус. — Он желает со мной поддерживать отношения за то, что я тогда едва не загрыз Северуса, в котором, как он дал понять, он души не чает. Кстати, я узнал, почему у него второй фамилией идет Блэк. Сириус сказал, что он его брат.
— Северус брат Сириуса? — переспросил удивленный Дамблдор.
«Вряд ли по Вальбурге. Не представляю эту леди изменяющей супругу, а вот Орион мог. Вот так-так. Единокровный брат, значит», — подумал про себя Альбус, «отложив» эту информацию в уме, чтобы поразмыслить, как ей можно воспользоваться.
— Да, — кивнул Ремус.
— Ты не расстраивайся так сильно. Все еще может измениться, — с обнадеживающей улыбкой сказал директор. — Поздно уже. Ступай домой, мой мальчик. Захочешь навестить старика — пришли письмо или патронус, чтобы я открыл для тебя камин.
Когда оборотень ушел, Альбус вспомнил о том, что ему недавно сообщил портрет Клетуса Клеитуса. Жаль, что Рона две недели не будет в Замке. Но у него еще была Джинни! Ей-то он поручит наблюдение за коридором на 8-м этаже рядом с портретом Варнавы Вздрюченного. Пусть подглядывает и подслушивает. Раз бывшим пожирателям там как медом намазано, значит и ему, Альбусу, точно это важно!
=========
Геракловы (Геркулесовы) столпы — античная идиома, означающая крайнюю точку чего либо, или его предел.
Фактически античное обозначение высот, обрамляющих вход в Гибралтарский пролив.
По легенде, эти столпы (скалы) были поставлены Гераклом (Геркулесом) на краю мира как память о его странствиях по Европе и Африке.
