Глава 67. Вперед, на Изенгард!
Хорнбург. Рохан
В полночь в непроглядном темном небе сверкнула ветвистая молния. На мгновение все, кто был на стене, увидели, что все пространство внизу от стены и дальше, насколько было видно, кишело черными фигурами, а сотни и сотни новых вливались в долину с дороги и устремляясь к стене. Загремел Гром, пошел проливной дождь.
Раздался громкий свист: это взвились в воздух разом сотни стрел нападавших. Штурм Хорнбурга начался, но из-за стены не вылетело ни одной стрелы и даже не раздалось ни одного вскрика. Нападающие остановились, удивленные внушающим страх молчанием. Молнии озаряли все вокруг, давая возможность видеть, как орки кричат, размахивают копьями и мечами, пускают стрелы на стену. Громко взвыли вражеские трубы, дав сигнал идти на приступ.
Большая часть отрядов двинулась к стене, а несколько отрядов направились к склону, ведущему к воротам Хорнбурга. Впереди шли высокие орки, за ними — дунландцы. Они быстро приближались, но только тогда, когда нападавшие прошли половину пути, защитники крепости, наконец, тоже ответили тучей стрел. Все они, казалось, находили свою цель, так как количество нападающих стремительно уменьшалось. Сириус и Ремус, которым выпало стоять над воротами, вместе с лучниками косили их простым Секо Максимум, которое не имеет эффектного цветового луча, а потому не выдавало наличия волшебников среди воинов, держащих тут оборону.
Нападающие остановились пораженные таким большим количеством потерь, заколебались, но затем снова продолжили путь наверх, к воротам. Их снова остановили, но уже ближе к воротам, и так — несколько раз. Примерно то же происходило вдоль всей стены: удар — защита — новая атака, и каждый раз надвигающееся море нападавших продвигалось все дальше и дальше.
Снова завыли боевые трубы, и к воротам бросилась толпа что-то орущих дунландцев. Они держали над головами «крышу» из щитов и несли два огромных бревна, чтобы использовать их в качестве тарана. Позади них шли орки-лучники, посылая на стену тучи стрел, не давая никому из обороняющихся даже высунуться, не то что выстрелить. Этой команде почти удалось задуманное: с громким гулом стволы ударили в ворота.
Таурмирион и Леголас, у которых закончились стрелы, стояли вместе на стене. Услышав удары таранов, а также разглядев в свете молний опасность, угрожающую воротам, они, не сговариваясь, устремились туда. Заметив маневр братьев, за ними поспешили Аурлор со своими разведчиками и Снейп, чтобы не дать принцам пострадать, понимая, что остановить их будет невозможно.
— Пора обнажить мечи! — воскликнул Таурмирион, и два меча блеснули, как один, вырвавшись из ножен. Обнажил свои парные клинки и Леголас. Они побежали по узкой тропе между стеной крепости и крутым склоном ущелья к небольшому тайному выходу. За ними устремились и их сопровождающие. С криками «Смерть врагам!» они ударили дунландцев, таранящих ворота. Ошеломленные нападением непонятно откуда здесь взявшихся эльфов, нападающие на секунду замерли, и молниеносные удары отправили их к дунландским богам, если они у них были. Потом отряд переключился на орочьих лучников, которые попытались сначала обороняться, а затем бежать, но ни первое, ни второе у них не вышло.
Дождь прекратился. Гром гремел уже далеко, где-то за пиками Трихирна. Подул сильный ветер, разорвавший облака, и в образовавшихся прорехах появились звезды и луна.
Леголас и Таурмирион бегло осмотрели ворота. Многие бревна пострадали из-за ударов, но наибольший ущерб претерпели большие петли и стальные брусья.
— Сейчас же за стену! — грозно выкрикнул Северус, указывая братьям на низ склона, где собирался большой отряд орков и дунландцев. — Вы не можете стоять здесь все время, защищая ворота!
В поддержку слов профессора прямо у них над головами засвистели вражеские стрелы.
— Да, идемте! Попробуем укрепить ворота изнутри, — согласился Таурмирион, кляня себя за то, что праздно сидел на стене в ожидании подхода армии Сарумана вместо того, чтобы укрепить магией ворота и другие уязвимые места.
Они повернулись и побежали. В этот момент дюжина орков, лежавших неподвижно, прикидываясь мертвыми, вскочили практически за спинами принцев, занеся мечи для удара. Хитрость не увенчалась успехом. Двух ближайших к братьям орков разрезал пополам Сектумсемпрой профессор, буквально избавив головы Леголаса и Таурмириона от отсечения, остальных прикончили лесные эльфы.
— Благодарю вас, гвадор моего отца! — торжественно произнес Леголас, прижимая ладонь к сердцу.
— Там, за стеной меня поблагодарите, только сначала объясните, какого Мордреда вас вообще сюда понесло! — зло выкрикнул Снейп, мотивируя братьев к быстрому движению вперед.
Когда все оказались в безопасности, Северус встал перед принцами, забрызганными черной орочьей кровью, и сказал:
— Я жду объяснений! Героизм девать некуда? Помахать мечами захотелось?
Тут Леголас до конца понял коварный план отца. Никто в отряде, за исключением Келеборна, не смог бы требовать у него объяснения его поступков и уж тем более — повышать на него голос. А побратим отца мог, выступая в его роли. И ответить гвадору Трандуила что-то связное и обоснованное было затруднительно. На помощь пришел Таурмирион, видимо, привычный к таким разговорам со своим бывшим профессором.
— Это мой громадный недочет. Нужно было укрепить ворота заранее. Когда я увидел, как сильно они сотрясаются, то понял, что скоро их сломают, и мы получим открытый проход за стену, — опустив глаза на мыски своих сапог, произнес младший принц.
— Погеройствовать до конца ночи может представиться немало возможностей, — сурово произнес Снейп. — Но я, как оказалось, был лучшего о вас мнения. Вместо того, чтобы действительно поработать магией изнутри, защищая ворота, вы помчались на ту сторону, чтобы устранить угрозу в схватке. Принцу Леголасу простительно то, что он не подумал о магии, так как он не волшебник, но это не извиняет его за предпринятую столь опасную вылазку, в которой мог погибнуть он сам. Или сложил бы свою голову его младший брат. Вы решили оставить отца одного? Как думаете, как долго он бы прожил без вас?
Принцы виновато склонили головы.
— Вы, принц Таурмирион, должны были не бежать вперед с обнаженными мечами, а остановить брата, объяснив, что решите сейчас вопрос устойчивости ворот магией. Пойти и сделать это.
— Да, — согласился младший принц. — Вы во всем правы.
— Я лучше пойду на стену, — быстро сообщил Леголас, исчезая в ночи. — Только соберу тут стрелы: все свои я истратил.
— Идемте, принц. Будем с вами в паре накладывать связку Репелло Инимикум, Протего Максима и Фианто Дури. Это сделает ворота практически неприступными для врагов.
Небо совсем прояснилось, теперь луна ярко освещала битву. Орков становилось все больше, в долину вливались все новые отряды. Под стеной же кишели и ревели, как море, от одного конца до другого орки и дунландские дикари. Они закидывали на стену крюки с веревками, одновременно с этим подняв разом сотни длинных лестниц, которые принесли с собой. Защитники Хорнбурга в основном занимались тем, что обрубали веревки, скидывали вниз лестницы и стреляли из луков по нападавшим. Но даже это сильно утомило людей.
— Леголас, пора слетать к долине и посмотреть, много ли еще там осталось этих тварей, — проговорил Келеборн.
Принц кивнул и вызвал по кольцу Смауга, попросив его сделать разведочный вылет. Дракон устроился в ожидании своей востребованности на склоне скалы и сразу откликнулся на призыв. Он велел Леголасу подняться на плоскую крышу башни, откуда он мог его спокойно забрать. Через пятнадцать минут Таурмирион услышал в осанве: «Долина пуста, в ущелье последние отряды. Смауг может с ними покончить прямо тут и затем зайти в тыл основной армии».
— Все, можно больше не осторожничать. В долине никого не осталось. Смауг готов атаковать армию Сарумана с тыла, — доложил Таурмирион Тенгелю, его маршалам, Келеборну и Долохову, что ожидали известий.
— Тогда к бою! — прокричал король.
— Господа маги, отставить маскировку, воюем в полную силу! — проговорил усиленным Сонорусом голосом Антонин.
— Ну что же, разомнемся! — радостно воскликнул Рабастан, которому до смерти надоело разрезать Секо веревки с крюками.
— Пусть маги покажут себя, а мы, пока для нас нет работы, прикроем их от стрел, — приказал Келеборн эльфам. Элрохир, Элладан, Орофин, Румель и Ланальд были не очень рады такому заданию, рассчитывая тоже помахать мечами, как лихолесские братья, но приказ есть приказ. Ланальда как самого неважного стрелка отправили собирать стрелы, которые эльфы почти без перерыва пускали точно в штурмующих крепость. Мертвые и раненые лежали у стены кучами, которые постоянно росли, угрожая подняться на опасную высоту, но никто из нападавших теперь не решался приближаться к стене, так как оттуда, неся с собой неминуемую смерть, все время вылетали разноцветные лучи. Особенно много было зеленых.
И тут позади, в темной глубине внутреннего двора раздался шум. Отряд орков каким-то чудом пробрался по склону горы и теперь ворвался вниз, за стену.
— Орки, здесь орки! — послышались крики снизу.
Эльфы по знаку Келеборна, обнажив мечи, бросились вниз, спрыгнув с такой высоты, что люди убились бы насмерть, на головы прорвавшегося во внутренний двор отряда врагов. Схватка была недолгой. Умения владеть мечом у орков достаточно, чтобы выстоять против человека, но не против эльфа.
— Вот и нам улыбнулась удача, — сказал Румель, вытирая черный от орочьей крови меч о плащ одного из бедолаг. Халдир только лишь покачал головой, глядя на довольных братьев. Принимая участие в таких схватках, они так и будут думать о войне, как о забавном приключении.
В этот момент вопль ужаса огласил заполненное орками пространство. Из темноты вылетел Смауг, поливая всех, кто попадался ему внизу, смертельным огнем. Вражеские воины заметались, не понимая, куда им бежать. Битва, которую они надеялись выиграть уже к утру, резко изменилась, сделав их положение безнадежным. Откуда у рохиррим в крепости взялись эльфы и непонятные люди, творящие магию? Почему дракон оказался на их стороне? Все эти вопросы, которые пронеслись в голове у тех командиров врага, что были поумнее, остались без ответов. Пленных брать никто не собирался.
Волна нападающих откатилась от стен назад, лишив работы защитников крепости.
— Эта ночь войдет в историю Хорнбурга, — проговорил Рабастан, глядя со стены, как в пламени Смауга вспыхивают последние отряды войска Сарумана.
— Однако, как они кричат, эти полуорки-полулюди, порождения больного сознания Саурона, выращенные грязным искусством Сарумана, — мрачно заметил Халдир. — И дикие люди с холмов тоже там. Как они могли объединиться с темными тварями…
— Любой бы кричал, если бы его настигла смерть в драконовом огне, брат, — ответил лориэнскому кауну Румиль. — Почему мы не спустились со стены в долину, чтобы поучаствовать в окончании битвы?
— Чтобы случайно там не остаться. Совершенно не обязательно лично махать мечем или волшебной палочкой, чтобы оказаться победителем, — проговорил твердо Северус Снейп, поглядывая на Таурмириона и Леголаса, которого дракон оставил в крепости перед тем, как приступить к сожжению осаждавших. — Зато сегодня мы подтвердили легенду хозяев Хорнбурга, что никому его не взять.
Но король Тенгель, видимо, не был согласен с профессором. Сразу после его слов оглушительно загудел рог Хельма Молоторукого.
— Хельм! Хельм! — закричали всадники Рохана, которые, как оказалось, собрались у ворот, предводительствуемые королем Тенгелем, решившим принять участие в добивании остатков армии.
— Открыть ворота! Вперед, эорлинги! — скомандовал Тенгель.
— Хельм восстал и пришел на битву за короля Тенгеля! — ринулись вниз по мосту воины из дома Эорла Юного, словно сильный ветер по степи, понеслись к остаткам войска Изенгарда.
Немногие выжившие орки и дунландцы заметались по кровавому полю: спины их были обращены к мечам и копьям эохере, а лица — к пламени Смауга. Они кричали и вопили, увидев в свете дня страшную безнадежность собственного положения, хотя только что считали себя победителями…
Когда были добиты последние из нападавших, король Тенгель направился обратно, к воротам крепости, и остановился на возвышении, глядя вниз, в долину. Между выходом из ущелья и стенами Хорнбурга находилось пространство с четверть мили, сплошь покрытое трупами или обгорелыми останками воинов Сарумана.
— Нужно немедленно направиться в Изенгард, — заявил Келеборну Гэндальф.
— Сейчас? В Изенгард? — удивленно воскликнул кто-то из членов отряда.
— Да, — подтвердил Гэндальф. — Там нужно быть как можно быстрее, раньше, чем Саруман узнает о том, что у него нет больше войска.
— Я иду с вами, — объявил Тенгель. — Нельзя оставлять это гнездо тьмы неприкосновенным прямо на границе с Роханом. Мне нужно немного времени, чтобы определить с маршалами, кто отправится в Изенгард, а кто останется здесь.
— Мы тоже едем в Изенгард, — кивнул Келеборн.
— Я настаиваю на небольшом отдыхе и завтраке для всех, — заявил Снейп.
— Мы успеем хорошо отдохнуть. Когда Смауг пролетал мимо башни Ортханка, я скинул там неподалеку один из маяков, что дал мне Август, — сообщил Леголас. — Мы можем просто отправиться туда силой вашей магии, но вот неучтенные члены отряда… — и он посмотрел на Халдира, Орофина и Румеля.
— Раз мы переместимся в Изенгард мгновенно, то можем задержаться на некоторое время, чтобы кое-что поправить в Хорнбурге и выспаться, восстанавливая свой магический резерв. Но господа эльфы, которым сон не так необходим, могут поехать с рохиррим, — предложил Снейп.
Неожиданно желающих оказалось немало: Элрохир, Элладан, Ланальд, Орофин и Румель вызвались сопровождать Тенгеля и Гэндальфа. Келеборн осмотрел группу добровольцев и произнес:
— Хорошо, но старшим с вами отправится Халдир.
Каун лориэнских галадримов понимающе кивнул. Он и сам подумал об этом, увидев своих братьев, стремящихся к новым впечатлениям и явно рассчитывающих на встречу в дороге с недобитыми орками или еще какими-нибудь приключениями.
— Хорошо бы кто-то из нас тоже отправился с ними. Сил Гэндальфа, утратившего кольцо, может не хватить, если им придется столкнуться с магией, — негромко проговорил Долохов.
— Мы можем! — вызвались Блэк и Люпин. Анимаги и оборотни были более выносливы, чем просто волшебники.
— Если потребуется — пришлите Патронус, и мы быстро вас найдем! — сказал Таурмирион, который собирался просить брата дать ему в этот раз полететь на Смауге.
Через час большой отряд эорлингов, два Маршала Марки: Эодвин, Первый Маршал Марки, и Эондор, Третий Маршал, сам король Рохана Тенгель, Гэндальф и небольшой отряд эльфов и магов выехали в сторону Изенгарда.
Фрумгар, Верховный Маршал Марки, и Грамдор, Второй Маршал Марки, чья ставка находилась в Хорнбурге, остались в крепости для охраны укрывшихся в ней роханцев в ожидании вестей из Изенгарда.
Эльфы и волшебники держались в арьергарде отряда. Впереди с королем ехал только Гэндальф.
Во внутреннем дворе Хорнбурга стали появляться люди, которые во время осады прятались в пещерах позади главной башни крепости.
— Иногда я не могу понять людей, — философски проговорил Таурмирион, взирая на них со стены. — Помнишь, Леголас, когда мы изучали кхуздул, то читали легенды наугрим, в том числе о пещерах Трихирна. Они почитают их как одно из чудес мира, а люди используют эту красоту, считая их просто удобным местом, где можно спрятаться во время осады Хорнбурга, завести туда стада скота и забить свободное пространство кормом для них. А если бы сюда дали доступ наугрим, то здесь бы не переводились их процессии, пришедшие издалека, только чтобы узреть это чудо. Думаю, они были бы готовы даже платить за это.
— А ты не думаешь, что рохиррим достаточно мудры, чтобы держать наугрим подальше отсюда? — сказал Леголас. — Пара их семей с молотками и зубилами может многое тут разрушить.
— Нет, насколько я успел узнать гномов из Компании Торина Дубощита и его самого, — ответил ему младший принц, — ни один гном не прикоснется к такой красоте. Ни один из потомков Дурина не станет разрабатывать эти пещеры ради присвоения богатств, которые они хранят. Они скорее открывали бы новые залы, еще таящиеся в глубинах, развесили бы лампы, как когда-то в Казад-Думе.
— Гномы, отказывающиеся от идущих им в руки золота и бриллиантов? — хмыкнул наследник Лихолесья.
— А почему нет? Разве эльфы срубают весной юные цветущие побеги на деревьях, чтобы разжечь костер? Мы заботимся об обновлении леса и никогда такого не сделаем, почему ты отказываешь в этом наугрим? — горячился Таурмирион.
— Мне кажется, что истина где-то между вами, — примирительно произнес Снейп. — Вы, принц, — обратился он к Леголасу, — слишком негативно настроены к гномам, памятуя, видимо, о прошлом. А вы, принц, — повернулся он к младшему, — наоборот, слишком идеализируете гномов, потому что видели их, по большей части, с хорошей стороны.
— Эта информация, что вы нам рассказали о залах позади крепости, — она общедоступна? — вступил в беседу Рабастан.
— Я читал об этом только в книге гномьих легенд на кхуздуле. Ада говорил, что она попала в нашу библиотеку случайно. Вроде как он получил её в свое владение, когда гномы Белегоста возводили Менегрот, до смерти Элу Тингола, но как именно — не сказал, — слегка улыбнулся Таурмирион. — В библиотеке Имладриса всего несколько полок книг на кхуздуле, и легенд там точно нет. А это самая большая библиотека в Средиземье. Есть немного старых книг в Лориэне, но по большей части на квенья. В Валиноре я не был, ничего не скажу.
— То есть, можно предположить, что это скрытая, тайная информация. Возможно, рохиррим пользуются только теми пещерами, куда проникает дневной свет, и просто не бывали в тех залах, о которых вы нам рассказали с таким восхищением, что мне самому очень захотелось туда попасть. — Было видно, что волшебник готов хоть сейчас отправиться на исследование подземных залов Трихирна.
— У нас же есть время… — начал было Таурмирион, просительно глядя на Келеборна, но за него ответил зельевар:
— Никаких исследовательских экспедиций сейчас не будет. Поправим стены, укрепим ворота, поспим — и в Изенгард. Как закончим с Саруманом, подготовьтесь к такому походу и возвращайтесь. Можно прямо сейчас договориться с Третьим Маршалом о том, что вы с друзьями хотите попутешествовать под горой, как раз зимой будет чем заняться. Установите маячок для аппарации где-нибудь в свободном месте, возьмете с собой пару самых безбашенных гномов и спускайтесь вниз на здоровье.
— Это не совсем то, что я собирался сам сказать, но очень близко, — согласился с волшебником владыка Келеборн. — А теперь все за дело!
Дворец Трандуила, Лесное королевство, Рованион.
Скучающий в виду слишком спокойной жизни Эглерион, вдохновленный словами таура прислал записку Фенумириель с просьбой посетить его после того, как леди закончит свою утреннюю трапезу и будет готова пообщаться с ним некоторое время по вопросам, которые леди могут быть интересны.
Если бы Драко оставался Драко, то он бы подумал, что это король через своего главного целителя собирается его отчитать за выходку с цветом волос слишком много о себе возомнившей гостьи. «Из бабушек» в своем детстве Драко смутно помнил только Вальбургу Блэк, которая не выходила из своего дома, одевалась в черное, и не посещала никаких увеселительных мероприятий, вроде приемов и балов.
Собственное становление в этом мире себя, как принцессы, кардинально еще не успело повлиять на глубоко сидящие основы воспитания и этикета, принятые в том мире. Леди, с чьей единственной дочерью случилось такое большое несчастье, что она покинула семью и переселилась куда-то вроде божественных земель, где обитали боги в их материальном воплощении, явно должна была носить темные и скромные одежды, по большей частью сидеть дома и скорбеть, а лучше всего отправиться неутешно горевать вместе со своей единственной дочерью. Кого бы ни спрашивала Фенумириель, что в действительности произошло с Келебриан, все отвечали ей одно и то же:
«В 2509 году Келебриан отправилась из Имладриса в Лотлориэн, чтобы навестить мать и на перевал в Мглистых горах была захвачена орками, которые ранили её отравленным кинжалом, а потом мучили. Элладан и Элрохир вызволили её из плена и вернули в Имладрис, где Элронд вылечил её раны ее тела, но душа ее так и не исцелилась, потому она оставила мужа и троих детей, уплыв в Валинор».
Причем историю все повторяли практически слово в слово, что не могло не зародить подозрения в слизеринской душе Фенумириель. Она видела орков только в омуте памяти, куда Август и Рули слили для нее воспоминания. Но даже этого ей было достаточно, что бы понять насколько больше в этих темных тварях животная составляющая чем, разумная. Несколько дней в плену у таких животных не могли ограничится «отравленным кинжалом» и какими-то туманными мучениями.
Благородная леди постарается сделать все, чтобы не остаться в живых попав в плен к таким существам, так как светят ей никакие-то там неназванные мучения, а вполне реальное неоднократное надругательство над телом. Потому-то, по мнению Фенумириель, Келебриан «не смогла оправиться от произошедшего». Потому и так спокойно отпустил ее в эту «народную клинику душ» Элронд, от которого после орков супруга, скорее всего, шарахалась, как от огня с его супружескими притязаниями. Хотя последнее было под вопросом, так как Фенумириель убедилась, что эльфы спокойно хранят верность веками. Ярким примером был их хозяин, лесной король. Все слуги как один уверяли что после смерти супруги у него не было даже случайных любовниц.
«Видимо у них… вернее у нас какая-то другая нечеловеческая физиология, но мы ведь и не люди», — подумала Фенумириель.
За то, что Галадриэль не последовала за своей дочерью в Валинор, и появлялась за столом Трандуила в светлых нарядах с большим декольте, явно пытаясь привлечь внимание владыки своими, надо отметить, весьма скромными достоинствами, будучи при этом женой очень приятного лорда Келеборна, дедушки ее ухажеров, который как раз, на фоне своей жены был просто душкой-скромняшкой.
«Травануть бы ее, и всем стало бы лучше. Дедушка явно не допущен был к ее знатному телу, судя по его унылому выражению лица. Нашли бы ему веселую эльфиечку, что скрасила бы ночи симпатичного вдовца. Травануть бы, но крестный на раз меня разоблачит. Придется же у него ингредиенты брать или готовый продукт заимствовать».
Потому Фенумириель сразу согласилась нанести визит Эглериону, что рассчитывала разжиться у него информацией о Келебриан и взаимоотношениях Келеборна и Галадриэль.
Леди трапезничала вместе с Антродонель и Арвен. Фенумириель уточнила: не нарушит ли такой ее визит в целительское крыло каких-то норм поведения и с радостью узнала, что нет. А вот если бы Эглерион заявился к ним сюда, в дамское общество могли бы пойти разные слухи. Так что ее визит, наоборот очень продуманная форма общения. Эльфийки помогли ей достойно собраться «для малого выхода», как именовала проход по дворцу в сторону целителей Арвен. И когда Фенумириель вышла к ожидающему ее эскорту, что предоставил Эглерион, она была просто обворожительна.
За дверями покоев бывшей супруги таура ее дожидался высокий, как и все лесные эльфы, зеленоглазый эльф с каштановыми, почти рыжими, волосами и приятным лицом. С ним были еще два эльфа-стражника в сияющих доспехах, от которых за все время пребывания во дворце Трандуила Фенумириель не слышала еще ни одного звука.
— Маэрод, целитель, — представился эльф, оглядев деву от кончиков туфель до диадемы в волосах своими нечеловеческими зелеными глазами, явно одобрив увиденное. — Главный целитель Эглерион просил меня сопроводить вас, леди, туда, где мы обитаем во дворце владыки.
«Тоже мне эльфийская Лили Поттер в мужском обличье. У них тут что — все эльфы красавчики?» — подумала про себя Фенумириель и величественно кивнула.
Они двинулись вправо по галерее уровня королевских покоев то тут, то там, встречая служащих дворца, занятых своими обязанностями, но не забывающих должным образом приветствовать гостью их любимого таура, эльфийскую принцессу, внучку легендарного владыки Амрота, чье имя прославлено не в одной балладе.
— Мое утро вы озарили прекраснее, чем солнечный свет, согласившись на эту встречу со мной, — бодро протараторил главный целитель Лихолесья, брюнет, со сложной, видимо значимой, прической на голове, жестом приглашая юную леди расположиться в одном из кресел его кабинета.
— Сердце поёт при встрече с вами, — блеснула «наукой от Арвен» Фенумириель и добавила от себя: — Хоть я и польщена вашим вниманием к моей скромной персоне, и меня крайне заинтересовала возможность пообщаться с вами, господин главный ценитель, но честь и репутация знатной, но незамужней леди исключают встречи с глазу на глаз с неженатыми мужчинами. Хоть вы и целитель, и гораздо старше меня по возрасту, но цель этого визита не приватный медицинский осмотр, потому я предлагаю, чтобы исключить малейший повод для пересудов, пригласить на эту встречу одного из друзей своего отца. К примеру, Рудольфуса Лестрейнджа.
— Я совершенно бы не возражал, но мне нужно вам сообщить кое-что, что совершенно не следует знать посторонним, но что может определенным образом развернуть ситуацию в данный момент во дворце, а также, при удачном исходе, изменит ситуацию семейно-родственных связей среди владетельных родов эльфов Средиземья, — проговорил с нечитаемым выражением лица и хулиганскими искорками в глазах Эглерион.
— Поверьте, понятие «присутствие» не обязательно в мире магов означает осведомленность. Есть средства, позволяющие вести приватный разговор, исключая из него остальных присутствующих. Я попрошу его аппарировать прямо в целительское крыло, потому ожидание не затянется.
Серебристый хорек уплыл в апартаменты магов и почти сразу в кабинете оказался Рудольфус с удивленным выражением лица, но когда ему разъяснили причину его такого срочного приглашения, он махнул рукой, достал из внутреннего кармана книгу, которую читал, когда у него было время, увеличил ее и погрузился в изучение записи обычаем и традиций, раскинув вокруг себя полог тишины.
— Так вот о чем, прекрасная леди, я хотел бы с вами поговорить. Для многих не секрет душевное благоволение вашей наставницы к тауру Трандуилу, — произнес Эглерион, прикрыв длинными ресницами глаза.
— Это ожидаемо. По-моему только она сама думает, что хорошо скрывает свои чувства, и только сам владыка их не замечает, — не очень аристократично хмыкнула Фенумириель.
— Вчера я имел беседу с владыкой, которая началась с того, что ни одно из моих снадобий не помогло вернуть волосам владычицы Галадриэль их исходный цвет, — на этих словах леди посмотрела на целителя абсолютно невинными глазами и пару раз хлопнула ресницами. — Но эта тема быстро себя исчерпала, далее мы поговорили о чувствах Арвен, которые таур Трандуил действительно упустил из поля своего внимания.
— И что он думает? — уточнила Фенумириель, которой Арвен была симпатична, и она с охотой поспособствовала бы сближению дочери Элронда с Трандуилом, но ее обычное поведение в его присутствии наводило на мысль о не слишком большом уме и полном отсутствии темперамента, так как эльфийская красавица, обмирала от его красоты и голоса, и уносилась в свои эльфийские мечты, выглядя при этом не слишком удачно.
— Таур Трандуил сложная личность. Его юность прошла в Дориате, где процветала атмосфера радости и покоя, песен и баллад, весёлых пиров, охот и дружеских состязаний, сумерек и разноцветных огней. Но потом на его долю выпало столько всего: гибель родины, поиск вместе с отцом и другими синдар нового места, война, гибель отца, гибель любимой супруги. Одна пропажа младшего сына стоила ему части души. Почти никто не знает его настоящего, он всегда носит на лице ледяную маску и снимает ее только в личных покоях в кругу своих сыновей и немногих доверенных лиц.
— Это меня не удивляет. В том мире, откуда мы сюда попали мои дед, и отец жили так постоянно.
— Так вот, король задумался над идеей брака с леди Арвен, но вашей наставнице нужно быть поактивнее. Несколько тысяч лет жизни дают повод устать практически от всего. Ей нужно удивлять владыку, вот тогда он точно обратит на нее свое внимание.
— Удивлять? — с ехидной улыбочкой переспросила Фенумириель. — В этом я мастер!
=========
Не сделала комментариев, ибо не знаю, какие слова вам не знакомы. Напишите внизу, что нужно пояснить. Просто не хочу десятый раз писать что есть что, если вы уже все помните, а вот если нет — я сделаю по заявкам.