***14***
Брок очнулся в затемненной комнате с зеркалом Гезелла* вместо одной из стен, за которым, оглядываясь, стоял Снейп в полностью зеркальной комнате. А до Брока вдруг дошло, что ощущает он себя не в теле мальчишки Гарри Поттера, а в своем родном — в теле профессионального военного Брока Рамлоу. Он как мог огляделся, заметив привычную форму, перевязи, шокеры. Сжал кулаки, полюбовавшись на миллион раз сбитые костяшки, и так нехорошо улыбнулся, что если бы Снейп мог видеть эту улыбку, то впал бы в истерику точно.
— Что ж, пойдем узнаем, что за херню сотворил этот имбецил, — сказал Брок и просто прошел сквозь зеркало, будто точно знал, что может так сделать.
Снейп, если выражаться языком Рамлоу, пребывал в полном ахуе. А как еще это назвать? Он провалился в голову мальчишки, не встретив и малейшего сопротивления, и оказался в совершенно непонятном месте. Зеркальные стены окружали его со всех сторон, даже потолок был зеркальным. Сотни отражений, в точности повторяющие каждое его движение, вызывали мельтешение в глазах и отвлекали внимание. Он пробовал разные практики, чтобы пробиться через странную защиту, но у него ничего не выходило, а потом одно из зеркал вздулось пузырем, пошло волнами, пропуская сквозь себя опасного вида мужика.
— Кто ты такой? — Снейп взял на изготовку палочку.
— Щас объясню, — усмехнулся Брок, пуская по шокерам разряды.
Снейп был уверен, что юность, проведенная в неблагополучном квартале, где свое мнение и право жить так, как тебе хочется, можно было отстоять только кулаками, и молодость, прожитая под муштрой Темного Лорда, закалили его, подготовили к любым неожиданностям, к любым стычкам, буквально ко всему, но, увы, против этого незнакомого мужика он не мог противопоставить буквально ничего, а также не мог понять, откуда он вообще взялся в голове у Поттера. С защитой подобного рода он никогда не встречался! Чтобы мысли защищал практически реальный человек — немыслимо! Все заклинания, которые Снейп выпускал в этого мужика, пролетали мимо цели и, вместо того чтобы срикошетить, уходили за зеркальные стены, а мужик бил его по-простецки, когда кулаками, когда непонятными жезлами, которые вызывали жуткие судороги. Бил его этот мужик долго, с расстановкой и с каким-то наслаждением. Сломал палочку, слава Мерлину, она была ненастоящей, и Снейпу пришлось защищаться кулаками. Но, увы, он ничего не смог сделать. Вырваться за пределы зеркальной комнаты у него тоже не получалось, как и разорвать заклинание, связавшее его сознание с сознанием Поттера.
А Брок наслаждался своим телом, привычной силой, упивался боем, пусть противник и не был подготовлен, но был достаточно вертким и крепким. Брок растягивал удовольствие, дав себе время отыграться на Снейпе за всё: за издевательства, за оскорбления, за равнодушие. А ещё Брок выместил на нём свою злость из-за своего сюда попадания, которая копилась последний месяц.
Спустя время он выплыл из горячки драки, огляделся на заляпанные кровью зеркала, на лежащего без сознания Снейпа и внезапно успокоился. Теперь ему предстояло решить, что делать со Снейпом и как отсюда выбраться. В принципе, насколько он понял, заклинание, из-за которого они оказались здесь, предназначено для чтения мыслей, Наташа говорила о нем, просто он сразу не сообразил. Снейп собирался читать его мысли, поэтому можно предположить, что место это находится в его голове, вернее, в голове Гарри Поттера. Чтобы выбраться отсюда, нужно привести в сознание Снейпа и спросить, как это сделать, ну, в числе прочих вопросов и претензий.
Откуда появился крепкий железный стул посреди комнаты, которая теперь напоминала обычную допросную, Брок не объяснил бы внятно, но примерно представлял себе это так — в его сознании происходит всё именно так, как нужно ему. Легко усадив обморочного, но уже почему-то не избитого Снейпа на стул и связав его стяжками, Брок похлопал его по лицу, приводя в сознание.
— Давай, спящая красавица, открывай глазки, — веселился он. Состояние легкой эйфории от пребывания в собственном теле немного дурманило мозг, позволяя вести себя расслабленно, хотя… Брок, работая, всегда немножко веселился, он любил ощущать ток адреналина в крови и острый привкус опасности на языке.
— Что происходит? — Снейп дернулся, приходя в себя, и с хорошо запрятанным в глубине глаз испугом посмотрел на военного перед собой, так и не сумев понять, почему в сознании Поттера есть он.
Второй стул Брок выдернул откуда-то из-за спины, точно зная, что он там есть, поставил его перед Снейпом и с удобством устроился на нем, вытянув ноги и откинувшись на спинку. Брок прекрасно видел, что, несмотря на идеальный покерфейс, его визави нервничал. У него мелко вздрагивали пальцы, иногда дергалась нога, будто он хотел бежать, и линия плеч была слишком напряженной для спокойного состояния, которое он пытался демонстрировать. Броку, который не раз и не два в своей жизни присутствовал на допросах по обе стороны, все эти мелочи были прекрасно видны. Он именно поэтому так долго и умащивался на стуле, чтобы заставить почти сломленного противника нервничать еще больше.
— Происходит… — Брок хрустнул пальцами. — Допрос происходит.
Брок дернул щекой и открыто посмотрел на Снейпа.
— Я хочу, чтобы ты мне рассказал всё, что неизвестно широкой публике о Гарри Поттере, а для стимуляции памяти и большей добровольности…
Удар был совершенно неожиданный и такой силы, что Снейп едва легкие не выкашлял, пытаясь восстановить дыхание. Была у него мысль попробовать запудрить мозги этому мужику, но после физического внушения он решил отбросить ее. В приоритете у него на этот момент было — выбраться из непонятной заварушки с наименьшими потерями, а вот потом на своей территории можно было посмотреть, кто кого. Снейп уже был на сто процентов уверен, что этот мужик — плод больной фантазии Поттера, который непонятным образом стоял на страже его ущербных мозгов. Небось насмотрелся у Дурслей дебильных фильмов!
— Что ты хочешь знать? — спросил Снейп, восстановив дыхание.
— Другой разговор. Как Гарри Поттеру отказаться от участия в Турнире?
— Никак. Контракт нерасторжимый.
— Чем грозит отказ?
— Потерей магических сил, — ответил Снейп и, заметив, что на собеседника эта угроза не произвела никакого впечатления, продолжил: — Маг, лишенный сил, умирает в течение двух-трех лет.
— Хуево, — кивнул Брок. Нат примерно те же сроки называла и объяснила, что участники, заключая договор с Кубком, ставят на кон свою силу, как гарантию участия. — Что будет в первом туре?
— Не знаю, — качнул головой Снейп и, заметив, что его ответ показался собеседнику неполным, добавил, дернувшись в сторону, словно спасался от удара: — Правда не знаю. Обычно это животное пятого класса опасности — дракон, мантикора, пятиног.
Брок посмотрел на Снейпа и понял, что у него и спрашивать по текущей ситуации было нечего. Обо всем этом он и так знал, а вот разузнать подробнее о прошлом… Снейп оказался неплохим источником и рассказал о «геройстве» Поттера, о известных ему планах на него, о Темном Лорде (да-да, называл Снейп Волдеморта именно так, с почтительным придыханием, впрочем, как и Дамблдора) и его падении. Пел, как соловей, рассказывая такие подробности, о которых в газетах явно не писали.
Про себя Снейп думал, что Обливейт, которым он наградит мальчишку, стоит прийти в себя, будет таким, что состояние четы Лонгботтомов всем покажется абсолютным ментальным здоровьем. Злость подогревал еще и тот факт, что мужик, который так и не представился, наверняка какой-нибудь «Рембо» или что-то подобное, умел спрашивать. Ни одного вопроса в «молоко», всё исключительно по делу. Когда рассказывать уже было нечего, а мужик уже просто ходил, нарезая круги по комнате, и будто становился всё прозрачнее, Снейп расслабился и приготовился к тому, что его сейчас выкинет из головы мальчишки, как свет для него погас.
Брок заметил, что чем спокойнее он становился, тем менее материальным казалось его тело, на силе воли он довел допрос до конца, прошелся еще пару раз по комнате, чтобы подумать, а не забыл ли он что-нибудь узнать, а потом достал шокеры, выкрутив их мощность на максимум, и разрядил в Снейпа. В реальности не выдержало бы сердце, а здесь, судя по всему, Брок потушил разум, потому что Снейп растаял. Он сел, расслабился, позволив своему телу медленно исчезать, и провалился в темноту.
В себя пришел, если верить собственным ощущениям, быстро, встал, посмотрел на лежащего на полу Снейпа, который пялился пустым взглядом в потолок, наколдовал Темпус, с удивлением узнав, что все их «общение» заняло буквально десять минут, и решил, что нужно срочно бежать к мадам Помфри. Но сначала он взял палочку Снейпа, которая хоть и чувствовалась в руке совершенно чужеродной, но слушалась. Брок направил палочку на Снейпа и сказал:
— Обливейт максима!
На уроке ЗоТИ одноглазый профессор им объяснял, что любое заклинание можно усилить, если добавить слово «максима». Так обыкновенная Бомбарда становилась жутко убойной штукой, а Люмос светился как плазма. Поэтому Брок справедливо решил, что и Обливейт, усиленный таким же образом, сотрет из памяти Снейпа всё, что не нужно, вернее, всё, что нужно было стереть. Потом Брок наколдовал штук пятнадцать различных бытовых заклинаний типа Эскуро, Люмоса и прочего, чтобы стереть след от Обливейта, вложил ее в руку Снейпа и помчался в Больничное крыло.
Снейп сквозь туман и какие-то помехи видел ходящего вокруг него Поттера и хотел хотя бы заорать на него, но паршивец взял его палочку и что-то колданул. Говорят, что люди после смерти видят перед собой свет в конце туннеля, у него же случилось наоборот, он увидел, как свет померк, удаляясь от него всё дальше, стал крошечной точкой и погас. Сознание еще какое-то время билось в агонии, но и оно ушло, оставив после себя пустую оболочку.
* * *
Просыпался Баки тяжело, будто выплывал к солнцу со дна Марианской впадины. Тело казалось тяжелым и невесомым одновременно. Тяжелым — привычно, каким оно было почти всю его жизнь, а невесомым от странного ощущения, которое расходилось из солнечного сплетения. Баки подумал, что так чувствуется магия.
— Хозяин, — Лукреция с озабоченным лицом, что у домовушки смотрелось комично, стояла на низеньком стульчике, ожидая, когда на нее обратят внимание.
— Привет, сколько я спал? — голос звучал хоть и хрипло, но привычно, без бесивших его визгливых высоких ноток.
— Трое суток, хозяин, — сказала домовушка. — Лукреция приготовила для вас вкусный бульон и принесла укрепляющее зелье.
Баки не сопротивлялся, проглотил мерзкое на вкус зелье, от которого сразу стало лучше, а потом в два больших глотка выпил бульон.
— Я в душ, — объявил он, уже бодро вставая с постели, — а ты накрывай завтрак, да приготовь побольше.
— Хозяин всегда следил за фигурой, — неодобрительно пробурчала Лукреция.
— А теперь хозяин стал сильнее, — в тон ей ответил Баки, направляясь в ванную комнату, — и мне нужно много и вкусно питаться. Да, и мне нужна сова.
— Крикки разве не подойдет?
Огромного филина с внушающими уважение когтями и мощным клювом Баки видел, но хотел иметь для связи с командиром что-то менее заметное, поэтому уже из ванной ответил:
— Не подойдёт, купи сыча, — отдал приказ Баки и встал под тёплые струи воды.
— Как прикажете, хозяин, — пожала плечиками Лукреция и отправилась готовить завтрак.
Зеркало Гезелла — это стекло, выглядящее как зеркало с одной стороны и как затемнённое стекло — с противоположной.