Глава 40. Принеси смерть, избери жизнь
30 сентября — 1 октября 1985 года
Schloss Wolfssen, Шварцвальд, Баден-Вюртемберг, Германия
Сэмюэл Батлер и Джонатан Саффрон, которых допрашивали после Бенфлит, не были в курсе существования каких-то секретных баз и не знали об опытах над магами, как и их коллега, Дэвид Скоуб. Было решено, их также, наказать трудом на благо магической Британии. Батлер и Саффрон будут проживать со сквибами в бункере, контролировать их поведение там и на объектах, где те будут работать. От этой повинности они освободятся только тогда, когда бункер покинет последний сквиб.
Сципион Твист не испытывал такого горячего раскаянья за свою шпионскую деятельность в канцелярии министра магии, так же как и корреспондент «Пророка» Джаред Шерман и Томас Уизерби из Департамента международного сотрудничества, которые работали на Ватикан. Этих троих отрядили для работы внутри бункера без права его покидать. Они должны были готовить еду, стирать, убирать — в общем, исполнять обязанности домовиков при казарме. Внутренним охранником, который бы пресекал драки, и прочие беспорядки в бункере был назначен бывший аврор Холт, который так и сидел в камере Аврората после неудачной попытки убийства Блэка. Старшим над бункером и всеми его обитателями определили Дэвида Скоуба, который не только раскаялся, но и помог в расследовании.
К группе осужденных на казнь виновных в смертях и насилии солдат присоединился Леланд Эллджер, за то, что вывел убийц на лорда Селвина, которые тяжело ранили Георга и убили волшебника Родерика Боула. Также туда добавили Генри Марча, задержанного при нападении на историческую деревню, где погибли Питер Петтигрю и Эрнальд Гунфрид (Миракс Ухо). На смерть осудили двух командиров отрядов, которые были в курсе всего происходящего и не имели в душе раскаянья. Всех ученых-садистов, задержанных в бункере, передали на руки Нотту, Треверсу и Гойлу, которые уже оповестили других родственников погибших, и те ждали их в назначенном месте для проведения ритуала кровной мести.
Капитан Эдриан Рассел, начальник всего войскового подразделения, который был полностью в курсе происходящего и в чьем ведении находилось захоронение трупов, был причислен к группе Флетчера-Уинстона-Бенфлит, для общественного вынесения приговора.
Джеймс Брум и Теренс Харгривс, задержанные вместе с Генри Марчем, как оказавшие помощь в расследовании, на ближайшие пятнадцать лет были приговорены к нахождению в бункере в качестве помощников Холта.
За двое суток была проделана титаническая работа, разделившая больше двух сотен сквибов и волшебников на тех, кому назначено умереть, и тех, кто будет оставлен жить. Было определено, как будут существовать те, кому оставлена жизнь, но еще не было решено то, как умрут те, кому назначено умереть.
Замок Драконий утес
Милвус Гриздейл был еще совсем молодым человеком. Идея открыть на Диагон аллее магазин-мастерскую всевозможных воздушных змеев была его собственная. Когда он окончил Хогвартс, то отправился в большое путешествие по миру и, когда исследовал Китай, то попал в город Вэйфан, что находится на территории провинции Шаньдун, во время прохождения там международного фестиваля воздушных змеев. Это было незабываемое волшебное и очень красочное зрелище. По окончании фестиваля Милвус разузнал у местных волшебников, у кого можно пройти обучение для того, чтобы научиться делать такую красоту. Его отправили к мастеру Ливею Чангмингу, который долго беседовал с Гриздейлом. В разговоре Милвус узнал, что Китай — родина воздушных змеев, которые были изобретены еще до того, как историки начали писать свои хроники. Первые воздушные змеи делались из бамбука и листьев растений. После изобретения шелка еще в 2600 г. до н.э. китайцы стали делать воздушных змеев из шелка, а после изобретения бумаги — и из нее. Что мастерство их изготовления — одно из самых древних в мире. Что работа мастера требует большого искусства и любви к своему делу. Юноше как-то удалось убедить мастера, что он готов к освоению этого мастерства, и тот взял его в ученики.
Три года Милвус учился создавать рамы от проектирования их дизайна, до изготовления бамбуковых планок и склеивания их. Он освоил статичные и подвижные конструкции, имитирующие движение крыльев, хвостов и прочих деталей. Милвус учился росписи по шелку и бумаге, а также варил специальные растворы для их обработки и секретный клей для каркасов. За время обучения он сделал десятки змеев в форме драконов, птиц, бабочек, стрекоз, рыб и жуков. Это были большие и маленькие змеи, статичные и гибкие, молчаливые и звучащие при помощи особым образом закрепленных на них стеблей камыша. Камыша, для того чтобы придать воздушному змею особый характер в движении или чтобы воздушный змей производил какие-нибудь звуки.
После окончания обучения Гриздейл побывал еще в Японии и Корее, для знакомства с их техникой создания змеев и обратил внимание на то, что на востоке главным образом в любой стране был Дракон. Он спрашивал о причине этого еще своего мастера, но тот уклончиво ответил, что для них всех Дракон — это Великое существо, защитник магии в мире, что он жил одно время в Китае и оставил им добрую память о себе и советы правильной жизни, которые они стараются соблюдать до сих пор. Японский мастер сказал, что Великий Дракон — это сила и власть, последний властитель мира. Кореец, ответил на его вопрос так: дракон — император, защитник и покровитель. Он совсем как человек, имеет душу и чувства, но еще он справедливый правитель, который держит в одной из своих лап Ёиджу державу или весь мир.
Когда Гриздейл вернулся в Лондон, он открыл свою небольшую мастерскую в одной из мансард домов на Диагон аллее. Большого дохода его дело пока не приносило, но популярность его змеев росла день ото дня. Чаще всего к нему приходили родители с детьми, и ему нравилось делать ребят счастливыми. Как-то он испытывал новую конструкцию дракона в Корнуолле, и местные лавочники, обслуживающие туристов, очень заинтересовались его работой и стали брать у него змеев на продажу туристам. Поскольку работы не содержали никакой магии, Статута Милвус не нарушал, а прибыль его выросла в разы. Он стал даже подумывать об открытии собственного магазина где-нибудь на побережье, где бывает много туристов и дуют отличные ветра, но не успел реализовать свою идею. В один из вечеров, когда он вышел из дома, где располагалась его мастерская, кто-то ударил его ступефаем, а очнулся он уже в аду.
То, что творили с ними эти демоны, а иначе Милвус не мог называть своих мучителей, просто было невозможно представить нормальному человеку. А когда их отводили обратно в камеры, приходили другие демоны, которые приносили другую боль и унижение. Находясь там, Гриздейл каждый день мечтал о смерти. Он знал, что даже если случится чудо, и его выпустят оттуда, он уже не сможет жить со всем этим. Но смерть все не приходила. И когда он совсем уже отчаялся и стал терять связь с реальностью, пришло спасение. Какие-то волшебники нашли это страшное место и всех пленников оттуда забрали, пообещав, что больше с ними ничего не случится. Но больше было и не нужно. Милвус был рад, тому, что он теперь свободен и наконец может умереть и избавиться от этого тела, которое причиняло его душе столько страданий.
Именно с этой мыслью он открыл глаза, обнаружив себя лежащим на мягкой постели, в большой светлой комнате. Но что было особенно неожиданно, рядом с его кроватью располагались три детских головы: черноволосая, блондинистая и платиновая, и три пары глаз — зеленых, голубых и серых внимательно наблюдали за ним. Когда Милвус моргнул, удивленный такой компанией, мальчики заулыбались и черноволосый сказал:
— О, хорошо, что вы проснулись, мастер Гриздейл. Как вы себя чувствуете, сэр?
Тут Милвус понял, что он очень даже неплохо себя чувствует. Видимо, зелья, которые он принял перед тем как уснуть, были очень мощными и изрядно оздоровили его. Но попытавшись ответить, волшебник понял, что не может говорить, так как горло его пересохло как пустыня Сахара в великую сушь. И он захрипел, указывая на кувшин с водой.
— Одну минутку, — сказал голубоглазый блондин и поднялся, чтобы налить воду в стакан. Глядя на рост мальчика можно было предположить, что его визитерам лет пять или шесть.
— Подождите, — сказал платиновый сероглазка. — Нужно помочь мастеру сесть, лежа пить нельзя. Давай, Харри, приподними его, а я поставлю подушки вертикально.
Волшебник не успел даже подумать о том, как это они собираются сделать, как черноволосый Харри приподнял Милвуса, как пушинку — не ожидаешь встретить такую силу у столь маленького мальчика. Напившись воды, Гриздейл обрел возможность говорить и спросил:
— Мальчики, а вы кто?
— О сэр, мы не представились. Я Драконис Малфой, это Теодор Нотт, а это Харальд Певерелл. Мы тут живем.
Не ожидавший услышать столь громкие родовые фамилии, Милвус впал в ступор на несколько секунд, а потом уточнил:
— Здесь, это где?
— Это замок моего отца, называется Драконий утес, — ответил маленький Певерелл. — Так вы не сказали, сэр. Как вы себя чувствуете?
— Неплохо. А что вы тут делаете?
— Как что? — удивился маленький Нотт. — Мы ждем, когда вы проснетесь.
— У нас к вам дело, — важно добавил маленький Малфой.
— И какое же дело вас привело ко мне, милорды? — серьезно спросил Гриздейл.
— Нам нужен большой и красивый воздушный змей! Мисс Такер, что прибыла вместе с вами, сказала, что знает вас и что вы мастер воздушных змеев, — пояснил Харальд Певерелл. — И мы не милорды, а просто Харри, Драко и Тео. Еще к нам в замок переместили мальчика и девочку. С девочкой все нормально, а вот мальчик всего боится и не разговаривает. Мы решили, что ему понравится, если мы запустим змея на стене замка или на берегу.
— Понимаете, мальчики, чтобы сделать змея, нужно много специальных материалов, а у меня их нет здесь.
— Это поправимо. Алонсо!
Появился важный домовой эльф, который был одет как дворецкий в благородном доме.
— Алонсо, запиши, что нужно мастеру, и доставь в мастерскую. Там сейчас никого нет, вам будет удобно, а если вы не возражаете, мы вам поможем!
— Китайская разноцветная тушь у вас есть?
— Есть.
— А специальный шелк для росписи?
— Есть, а если нет — достанем. Вы просто говорите, что нужно, а я найду, — спокойно заявил странный домовик.
Через два часа Милвус уже приступил к работе — ему все доставили, что требовалось, и самого наилучшего качества. Он делал Дракона, своего любимого змея, а мальчики помогали ему и почему-то хихикали над Харри, хотя Драконом звали маленького Малфоя.
На следующий день змей был готов. Он был большой и красочный: красно-сине-желтый. Мальчики никогда не видели никаких змеев, а этот произвел на них большое впечатление. Первый запуск решили провести на стене, куда вынесли плетеное кресло, в которое усадили мальчика Сили. Он все время оборачивался по сторонам, видимо, не веря, что находится в большом замке посреди океана. В полет дракона отправил сам мастер, а потом дал «поводить» его по очереди троим его помощникам. Потом мальчики сели на корточки вокруг Сили, и Харри сказал:
— Мастер сделал этого Дракона специально для тебя. Когда ты поправишься, то сможешь управлять им, а сейчас ты еще не сможешь его удержать. Мы больше не будем его запускать и станем ждать, когда ты сможешь сделать это сам.
Мальчик серьезно посмотрел на Харри и вдруг сказал:
— Тот сэр, что забрал меня, сказал, что в этом замке живет мальчик-дракон и я смогу с ним познакомиться. Это ты?
— Эммм, да, это я. Меня зовут Харри и я дракон.
— Чем докажешь?
— Ты, наверное, хочешь сам посмотреть, я понял. Ночер, отец в замке?
— Да, хозяин дома. Позвать его?
— Попроси его прийти сюда, у нас тут небольшая проблема с гостем.
Милвус, слушая этот очень странный разговор, подтянул змея и сложил его пока, очень заинтригованный тем, что же сейчас будет происходить. Спустя пару минут рядом с Харри возник мужчина лет тридцати пяти и сказал:
— Всем добрый день, что тут у вас случилось?
— Кто-то, кто перенес к нам мальчика-гостя, пообещал ему, что он увидит мальчика-дракона.
— Хм, да, это конечно неожиданно, но ничего не поделаешь. Кто же это там пообещал такое…
— Вы сами тоже дракон? — сказал Сили.
— Почему ты так решил? — опешил Монтермар.
— Если он ваш сын и он дракон, значит отец — тоже дракон, это же понятно, сэр!
— Ты очень умный мальчик. Да, я тоже дракон. Хочешь посмотреть?
— Хочу!
Монтермару ничего не оставалось, как перекинуться и сделать пару кругов над замком, порычать и выпустить пламя. Глядя на все это, мастер Гриздейл решил, что он, пожалуй, еще поживет, раз уж он попал в замок Великого Дракона, а что это был именно он, Милвус совершенно не сомневался.
Милвус Гриздейл по возвращении в башню, где располагались комнаты всех освобожденных из бункера, громко и эмоционально рассказал дядюшке Блинкхорну, чья сапожная мастерская располагалась по соседству с его собственной, что, оказывается, они сейчас все находятся в замке настоящего Великого Дракона, одного из тех, о которых рассказывается в легендах. Тот, естественно, не поверил, и тогда Милвус поклялся магией, что только что видел, как человек превратился в дракона и летал над замком.
— Удивительные вещи вы рассказываете, мистер Гриздейл, — произнес подошедший на разговор Кроу Макхэвлок, изготовитель шляп для волшебников и прочих головных уборов, опершись на дверной косяк.
— Да вы просто посмотрите в окно или прогуляйтесь, когда позволят силы, на стену, и все увидите сами!
— И драконы там летают? — скептически склонил голову к левому плечу мистер Макхэвлок.
— Не думаю, что хозяин замка часто это делает, он был не очень-то доволен тем, что кто-то рассказал мальчишке, что был с нами в бункере, что тут живет мальчик-дракон.
— Ага, так их уже двое? — усмехнулся Кроу.
— Хорошо, давайте так. Вы неплохо себя чувствуете?
— Удивительно, но да, это так.
— Простые зелья в Мунго нам бы так не помогли, какое-то тут другое волшебство!
— Что, старички, перестали верить в чудеса? — неожиданно звонким для ее возраста голосом спросила седая дама из «Ботанических новинок Нолти». — Я Амалия Роуз, судари мои, вы можете не представляться, вас я всех знаю. И думаю, что слова мастера Гриздейла заслуживают доверия. Какой смысл ему нас обманывать?
Не участвовали в дискуссии та девушка, Хортенс Такер из «Котлов Потедж», Мирцела Минуций и неизвестный маг — все они еще находились в целительном сне.
Почти сразу после обеда в замок вернулся Северус.
— Как завершилась ваша поездка? — спросил Монтермар, принимая их у себя в кабинете.
— Неплохо. Эта школа, Стрегонторе, хороший пример специализированного учебного заведения. Несмотря на то, что там в наличии разные факультеты, приходят туда учиться именно на зельеваров и зельеварению уделяют самое большое внимание в преподавании, — рассказал Северус. — Думаю, что наличие такой школы является одной из причин того, что именно в Италии живет и работает самое большое количество высококлассных мастеров зельеварения.
— А как же родовые дары? В Италии много семей потомственных зельеваров, — заметил Монтермар.
— У нас бы тоже их было немало, если бы были условия. Фанатики сожгли единственный экземпляр алхимического трактата сэра Исаака, который объяснял «принципы этого таинственного искусства на основании экспериментальных и математических доказательств». Артур Ди, автор известнейшего трактата Fasciculus Chemicus, не оставил ни одного ученика, Эдвард Талбот, алхимик, автор енохианской магии и тайного языка, на котором написал до сих пор нерасшифрованные труды, умер в 42 года: по одной версии в тюрьме, а по другой — пригвожденным к позорному столбу в Ланкастере. И так можно продолжать и продолжать, — сообщил Северус.
— Я так понимаю, ты намекаешь на то, что в Британии нужна отдельная школа для зельеваров? Не усилить обучение ему в Хогвартсе? — уточнил Монтермар.
— Дело в том, что для того, чтобы варить перечное и умиротворяющий бальзам большого уровня магии не нужно. Мы могли бы принимать туда тех детей, которые недотягивают по магической силе до того, что бы попасть в книгу душ Хогвартса, учить их, и они будут обеспечены достойным заработком. А тем, кто одарен, дать выбор — учиться в Хогвартсе, а потом пойти на обучение к мастеру, или сразу поступать на обучение в школу зельеваров, но для них иметь вторую ступень, где они займутся продвинутым зельеварением и смогут прямо в школе защититься как подмастерья. Если бы у меня был такой выбор, я бы не сомневался, куда мне идти. Зачем мне учиться в классе с теми, кому не интересно зельеварение в принципе и кто пришёл поразвлечься, а не думать о том, как защититься и дальше работать.
— Но пока такая школа заработает такой авторитет, чтобы будущие зельевары предпочитали ее, а не Хогвартс, пройдут годы.
— Кто-то недавно сказал мне о моем бессмертии, надеюсь, моего времени хватит, чтобы увидеть финал, — усмехнулся Северус.
— Кстати, мы виру с гномов так и не взяли. Давай стрясем с них все оборудование, что ты там видел плюс бригаду их зельеваров, чтобы определить местные аналоги к их сырью и начать выпуск собственных тоников. Это может стать козырем твоей школы — больше в мире такой технологии не будет ни у кого.
— Хорошая мысль, кстати. Со всем, что случилось, я совершенно забыл об этих карликах. Мы же хотели вернуться и наказать тех, кто нас похитил.
— У меня на столе уже давно лежит невскрытое письмо от Нулуккхиздиха, скорее всего, сообщают о поимке преступников и приглашают для возмездия. Как я устал придумывать наказания — здесь не знаешь, что делать с преступниками, а там еще чужие.
— Может их объединить?
— В каком смысле?
— Наших отправить туда. Ты говорил, что эти неправильные гномы такими стали от близкородственных связей, не в курсе — волшебники и сквибы могут скрещиваться с гномами?
— Могут. Все, кто жил в Едином мире, могли иметь полукровных потомков. Больше всего, конечно, было рождено полукровок у людей с эльфами и другими волшебными расами, подходящими по размеру. Гномы и великаны были исключением, как ты понимаешь, по естественным причинам, но все же встречались и они. Кроме неподходящих габаритов, у людей не было и большого смысла вступать в браки с великанами и гномами — ни те, ни другие не обладали магией. Вернее, у гномов были некие дары, но магией их назвать сложно.
— Вот и отправь туда тех, кого нужно здесь казнить, — пусть помогают гномам с рождением полноценного потомства. А может, кто и с магией родится — будут новые гномы-волшебники.
— Дельное предложение! Сейчас посмотрим, что в том письме.
Нулуккхиздих десять раз извиняется от себя лично и еще столько же от Совета мудрейших. Сообщает, что злоумышленников, похитивших семью Великого Дракона, изловили и теперь Совет ожидает меня в любое время в Гаримаердурге, где они содержатся. Весь Габиджафол с надеждой ждет моего визита.
— Знаешь, Северус, это отличный выход. Мне не хотелось убивать магов и сквибов, которых и так немного, но они не заслуживали прощения. А отдав их гномам, мы сделаем благое дело для части жителей того мира и очистим от их присутствия этот мир, — сказал Монтермар, приободрившись. — Ну, и лабораторию заберем!
— А как же они без тоников останутся?
— Это же гномы, у них каждого аппарата на складе по три штуки минимум в запасе есть. За кого можно вообще никогда не волноваться, что у них что-то закончится, так это за гномов. И, забыл сказать — как закончим разбираться с этой грязью, отправляемся большой компанией к эльфам. Посмотришь на их подход к зельеварению.
— Еще в июле я страдал от того, что Дамблдор все время дергал меня из отпуска, и единственной моей мечтой была неделя полностью свободного времени, чтобы хоть чуть-чуть заняться экспериментами. За два месяца моя жизнь сначала перевернулась с ног на голову, а потом еще и вывернулась наизнанку. Того Северуса Снейпа, который варил котлами перечное, пожалуй, завалило где-то в подземельях Хогвартса, при обвале от взорвавшегося котла, а теперь я совсем другой человек, хотя, хм… А человек ли?
— Пока еще человек, раз думаешь об этом, — грустно улыбнулся Дракон. — Харри будем с собой брать?
— В идеале не стоило бы, но если не возьмем — это будет обида, — сказал Северус.
— Я свяжусь с Генрихом Вольфссегеном и попрошу доставить тех, кого мы по степени вины записали в смертники, к Стоунхэнджу завтра на рассвете. Не будем тянуть, столько еще дел впереди! А ты ступай хоть немного отдохни.
Но отдохнуть Северусу не удалось, дамы рассказали ему о пострадавших из бункера, и он отправился их продиагностировать вместе с прибывшим как раз к этому времени лекарем Кхараном. Физическое состояние было еще далеко от хорошего, но тянуло уже на удовлетворительно. Хуже всех чувствовал себя неизвестный волшебник, который уже к приходу лекаря очнулся, но психика его, видимо, пострадала сильнее, чем у других, поэтому он никак не реагировал на обращения к нему. Не реагировал до тех пор, пока не услышал голос мальчика Сили, который вбежал к нему в комнату с криком «папа» и запрыгнул сверху прямо на него.
— Папа, я не знал, что ты тоже там был! Я думал, что тебя убили, так сказали те плохие люди.
Но «папа» ничего не ответил ребенку, только сжал его крепко-крепко, и слезы полились из его глаз.
— Коллега, мне кажется у него повреждено горло вместе с голосовыми связками, — сообщил Северусу Кхаран, изучая результаты диагностики мага. — И еще у него было…
— Я вижу, — остановил Принц гоблина, чтобы не травмировать мальчика. — Алонсо! Принеси для всех по фиалу розовой грезы. Для детей — по половине дозы. Для этого мага — двойную. Господин Кхаран! К сожалению, завтра и, возможно, послезавтра я буду отсутствовать в замке. Могли бы вы проследить эти два дня за состоянием пациентов?
— Конечно, я начал их лечить — я и закончу.
— Можете заказать мне что-то от гномов, я буду там это время.
— Мастер ходит между мирами? — крайне удивился Кхаран, а затем, взглянув на Северуса особым взглядом, удивился еще больше. — О, простите, я не был осведомлен о вашем новом статусе, и так вот запросто продолжаю с вами общаться.
— Кхаран, кому нужны эти церемонии? Тем более я прошел инициацию совсем недавно, еще толком не освоился сам.
— Два Дракона в нашем мире, это…
— Три. Три Дракона. Сын милорда был инициирован раньше срока, так сложились обстоятельства.
— Либо ожидается апокалипсис, либо великая Леди снова смотрит на нас!
— Скорее первое, но мы стараемся перевести ситуацию во второе. Ваш старший в курсе, он же друг Милорда, поэтому советую держать информацию при себе. Так что вам принести от гномов?
— Все, что угодно, что может быть мне нужно по моей работе и чего у нас нет. Мне будет интересно все!
За ужином Монтермар рассказал о том, что они с Северусом отправятся завтра на день или два в Габиджафол, чтобы отправить туда смертников и заодно покарать тех, кто напал на Харри и Северуса в прошлый раз.
— Милорд, а могли бы вы взять с собой хотя бы нас с Регулусом? — попросил Барти с очень большой надеждой в голосе. — Мы бы помогли с пленниками и одним глазком посмотрели, как там и что.
— А чего это только вас? — обиделся Сириус. — Я бы тоже и посмотрел, и помог.
— Вы же не пойдете без меня? — тут же подал голос Харри.
— Милорд, и я был бы не против взглянуть на иной мир, — вежливо добавил Люциус.
— Начинается, — буркнул Северус. — Давайте всем коллективом отправимся — чего уж там скромничать!
— Тогда и нас берите! — вскочил Драко. — Вас будет много, детям не опасно!
Монтермар помолчал пару минут, размышляя, а затем сказал:
— Дамы остаются точно все в замке. Лорд Лестрейндж, могу я рассчитывать на то, что хотя бы у вас нет тяги к знакомству с иными мирами?
— Я повидал на своем веку много разного и вполне могу обойтись без этого.
— Это хорошо. Вы остаетесь здесь вместо меня. Восход у врат завтра в семь с небольшим, значит, в пять сорок пять чтобы все были здесь и завтракали. Утром будет прохладно, и у гномов сейчас конец осени — желательно надеть теплые вещи. Хоть мы и отправляемся по местному времени не более чем на день, в крайнем случае на два, рассчитывайте где-то на неделю. Здешние монеты хорошо меняют на местную валюту. Там время идет гораздо медленнее, а дел достаточно много.
— Ураааа! — крикнули одновременно Драко и Тео, и их поддержал Харри: все же с друзьями поездка будет интереснее!
Монтермар написал записку Нулуккхиздиху о том, что он будет завтра в районе семи по Гринвичу в Габиджафоле с большой делегацией, чтобы обеспечили транспорт примерно на 30-35 человек. Пусть думают и волнуются, кто и зачем к ним идет.
Примечания
Магазин Гриздейла
Сэр Исаак Ньютон, английский физик, математик, механик и астроном, занимался и алхимией. По сохранившимся запискам мы знаем только, что в этой работе Ньютон размышлял над возможностью объединения законов физики и химии в единую систему мира. Исаак Ньютон развивал идею бесконечной иерархии дискретных частиц вещества и единства материи. Считал, все вещества могут превращаться одно в другое, просто в данный момент ученые еще связаны ограничениями возможностей существующей экспериментальной техники.